Марина сняла квартиру в старом доме, а потом узнала, кто живёт за стеной

Марина стояла у окна, глядя на улицу, залитую оранжевым светом фонарей. Внизу, возле арки, два мальчишки гоняли мяч, а старушка в сером пальто медленно шла к подъезду, волоча за собой тележку с продуктами. Дом был старый, ещё сталинской постройки, с массивными дверями, мраморными лестницами и длинными коридорами. Марина сняла здесь квартиру всего неделю назад, но до сих пор не могла привыкнуть к её тишине.

Она всегда мечтала жить одна. После развода с Сергеем казалось, что наконец-то наступит свобода, но теперь, оказавшись в новой квартире, её угнетало одиночество. Она не скучала по Сергею — с ним и так было ощущение пустоты, но раньше хотя бы кто-то дышал рядом.

Она услышала, как кто-то осторожно постучал в дверь. Ожидать гостей в девять вечера было странно.

Кто там?

Простите, что так поздно. Я ваша соседка, Надежда Сергеевна. Можно вас на минутку?

Марина открыла дверь и увидела худощавую пожилую женщину с тёплыми, но усталыми глазами.

Проходите.

Ой, нет-нет, что вы, я ненадолго, — замахала руками Надежда Сергеевна. — Я просто хотела сказать… Если вас ночью разбудят какие-то звуки… это мой брат. Он… он болен.

Болен? — насторожилась Марина.

Да. После инсульта. Почти не говорит, но иногда по ночам встаёт и ходит по комнате. Мебель двигает… Не пугайтесь. Он не опасный, просто… живёт в своём мире.

Марина кивнула, чувствуя, что здесь что-то не так.

Если что-то будет беспокоить, скажите. Я постараюсь его успокоить.

Да всё в порядке, — тихо сказала Марина.

Женщина благодарно улыбнулась и скрылась за дверью.

Марина осталась стоять в коридоре. Теперь эти странные звуки за стеной приобрели смысл.

На следующий день она проснулась от стука за окном. Дворничиха Маша, полноватая женщина с седыми волосами, сгребала листья в кучу.

Марина вышла на улицу, чтобы купить кофе в соседнем ларьке.

О, новенькая! — Маша выпрямилась, вытирая лоб. — Как вам тут?

Тихо, — усмехнулась Марина.

Это пока, — хмыкнула дворничиха. — У нас тут свои персонажи.

Да уж заметила, — кивнула Марина, вспомнив соседку.

А, Надежда Сергеевна? Хорошая женщина. Только брат её — дело другое. Странный он.

Да?

Иногда смотрит на людей… будто в тебя заглядывает. Жутковато.

Марина не ответила. Она думала о том, как он живёт, прикованный к этой квартире, к больному телу.

Вечером, возвращаясь домой, она снова услышала шорох за стеной.

Решив, что теперь уже глупо бояться, она вышла в коридор и осторожно постучала в соседнюю дверь.

Надежда Сергеевна открыла почти сразу.

Ой… Здравствуйте.

Я подумала… может, вам что-то нужно? Помощь какая-нибудь?

Женщина посмотрела на неё с недоумением, а потом вдруг улыбнулась.

Вы знаете… заходите на чай. Я давно хотела поговорить.

Марина никогда бы не подумала, что чей-то чай может стать отправной точкой для перемен. Она просто хотела быть вежливой, просто хотела убедиться, что пожилая соседка справляется с уходом за больным братом, но теперь сидела за круглым деревянным столом с тёплой чашкой в руках и слушала, как Надежда Сергеевна рассказывала о своей жизни.

Он был такой сильный, — говорила женщина, заваривая заварку в маленьком фарфоровом чайнике. — Гена. Всегда защищал меня. Даже в детстве. Если кто-то дразнил во дворе, он за меня горой. А теперь… — она замолчала, помешивая ложечкой сахар.

Из соседней комнаты доносилось приглушённое дыхание. Марина посмотрела в сторону закрытой двери.

Он спит?

Иногда мне кажется, что он уже больше живёт в своих снах, чем наяву, — грустно улыбнулась Надежда Сергеевна. — Но он слышит. Понимает. Просто не всегда может ответить.

Марина хотела что-то сказать, но вдруг раздался негромкий стук в дверь.

Ой, наверное, медсестра, — встрепенулась соседка.

Она встала, отворила дверь, и в квартиру вошла женщина в белом халате, с папкой под мышкой.

Добрый вечер, Надежда Сергеевна. Как у нас сегодня Гена?

Всё так же, — вздохнула та. — А это моя новая соседка, Марина.

О, очень приятно, — медсестра улыбнулась. — Я Лариса, хожу сюда раз в неделю, проверяю его состояние.

Марина наблюдала, как женщины скрылись за дверью комнаты.

Она слышала негромкие голоса, звук передвигаемого стула, а потом — тихое.

— Гена, это я. Узнаёшь меня?

Ответа не последовало.

Марина взяла свою чашку и вдруг почувствовала странное желание заглянуть туда, за дверь.

Но она не стала.

На следующий день Марина шла домой с работы — день выдался тяжёлый, и мысли крутились только вокруг того, чтобы добраться до постели, закутаться в плед и провалиться в сон.

Но у подъезда её окликнула дворничиха Маша.

О, Марина! Как поживаете?

Устала. Как обычно, — улыбнулась та.

Видела вас у Надежды Сергеевны вчера.

Ну да, заходила на чай.

Маша качнула головой, задумчиво пожевала губу.

Только вы с этим делом осторожнее.

С каким?

Ну, с Геннадием. Не привык он к чужим. Если вдруг постучится к вам — не открывайте.

Марина засмеялась, но увидела, что женщина говорит серьёзно.

Он не ходит, — сказала она.

Да, сейчас не ходит, — пожала плечами дворничиха. — А раньше…

Марина нахмурилась.

А раньше что?

Раньше тоже молчал. Но иногда ночью стоял в коридоре и смотрел в окно.

Марина почувствовала лёгкое беспокойство.

Я просто говорю, будь осторожнее. Всё-таки больные они, не знаешь, что у них в голове, — добавила Маша и двинулась к мусорным бакам.

Марина поднялась к себе, долго стояла у двери в коридоре, слушая тишину за стеной.

Ночью она проснулась от странного звука.

Будто кто-то медленно проводил ногтями по стене.

Она затаила дыхание, вслушиваясь.

Тишина.

Она медленно выдохнула, отвернулась на бок и попыталась заснуть.

Марина пыталась убедить себя, что всё это — плод её воображения. Старый дом, скрипящие полы, ночные звуки — всё можно объяснить. Но стоило наступить ночи, как тревога возвращалась.

Весь следующий день она провела на работе, занятая бесконечными школьными отчетами, но вечером, вернувшись домой, снова остановилась в подъезде, не решаясь подняться.

Она посмотрела на окна своей квартиры — там горел приглушённый свет. А в окне соседней комнаты было темно.

Опять замерла, как привидение увидела? — раздался знакомый голос.

Марина обернулась. Маша, дворничиха, оперлась на веник и скрестила руки.

У вас что-то случилось?

Нет… Просто я слышала что-то ночью, — призналась Марина.

Да? — хмыкнула Маша. — Ну, ты теперь поняла, о чём я говорила?

Это правда? Он действительно раньше выходил в коридор?

Маша вздохнула и отложила веник.

Послушай, я тут давно живу. Знаю, что Гена когда-то был другим. Не всегда он был таким, как сейчас. Говорят, в молодости он был очень умным, работал инженером. А потом… что-то случилось.

Что?

Никто не знает. Только Надежда Сергеевна, наверное. Но она молчит.

Марина вздрогнула.

Мне просто нужно перестать придумывать. Всё нормально, — сказала она больше себе, чем Маше.

Но когда в ту ночь она снова услышала звуки за стеной, то не выдержала.

Она вышла в коридор, босиком, накинув на плечи халат.

У соседской двери было тихо.

Марина подняла руку и постучала.

Долгая пауза.

Она уже собиралась повернуться и уйти, но вдруг дверь слегка приоткрылась.

Перед ней стояла Надежда Сергеевна. Лицо у неё было бледное, тревожное.

Марина… Что-то случилось?

Я… Простите, если беспокою, но… мне кажется, я слышу, как ваш брат двигается по ночам.

Женщина молча смотрела на неё.

Он не может двигаться, да? — осторожно спросила Марина.

Надежда Сергеевна провела ладонью по лицу и вдруг резко шагнула вперёд.

Заходите, — прошептала она.

Марина вошла. В комнате пахло травами и чем-то аптечным.

В дальнем углу, в полумраке, она увидела Геннадия.

Он сидел в кресле, укутанный в плед, и смотрел в одну точку.

Но когда Марина сделала шаг вперёд, его глаза внезапно сфокусировались на ней.

И он заговорил.

Вы… тоже слышали?

Марина замерла.

Что слышала?

Геннадий медленно поднял руку и указал на стену.

Там… кто-то есть.

Она медленно перевела взгляд на Надежду Сергеевну.

Женщина стояла, сжав руки, и ничего не говорила.

Марина сидела, сжав пальцы на коленях. В комнате было тихо, но напряжение буквально висело в воздухе. Она посмотрела на стену — обычная стена, с пожелтевшими от времени обоями. Разве могло за ней скрываться что-то страшное?

Вы правда думаете, что там кто-то есть? — наконец спросила она.

Геннадий молча смотрел перед собой. Надежда Сергеевна вздохнула.

Мы не знаем, что и думать, — сказала она.

Сколько лет вы слышите эти звуки?

Месяца два, наверное, — пожала плечами соседка.

И за два месяца вам не пришло в голову просто проверить, что там?

Геннадий медленно повернул голову к ней.

Как ты предлагаешь это сделать? Разобрать стену?

Ну, хотя бы спросить соседей!

Надежда Сергеевна неожиданно замерла.

Соседей…

Марина нахмурилась.

Вы что, никогда не разговаривали с теми, кто живёт за этой стеной?

Там давно никто не живёт, — устало сказала женщина. — Квартира пустует уже несколько лет.

Марина задумалась.

Но это же странно. Квартира не может пустовать вечно, за неё кто-то должен платить.

Говорят, хозяин уехал за границу, а квартиру сдавать не хочет, — сказал Геннадий.

Марина прикусила губу.

Тогда, может, стоит поговорить с дворничихой? Она же знает всех.

Через полчаса они уже сидели на скамейке возле подъезда, а Маша, вытирая руки о фартук, недоверчиво смотрела на них.

Звуки, говорите?

Да. Будто кто-то ходит за стеной, — сказала Марина.

Маша хмыкнула.

А вы не пробовали зайти в ту квартиру?

Она же пустая, — ответила Надежда Сергеевна.

Пустая, но не совсем, — неожиданно сказала Маша.

Все трое уставились на неё.

Что значит «не совсем»? — спросила Марина.

Там живёт кот, — пожала плечами дворничиха.

Кот?! — одновременно воскликнули они.

Ну да. Хозяин уехал, а кота забрать не смог. Попросил своего племянника навещать его раз в неделю, приносить еду. Но кот — он же живой, ему скучно. Вот он там и носится, бедолага.

Марина закрыла лицо руками.

То есть, всё это время за стеной был просто кот?

Ну да, — пожала плечами Маша. — А вы думали, привидение?

Вечером, когда Марина вернулась домой, она постучала в соседскую дверь.

Ну что? — спросил Геннадий, лежа в кровати.

Вы не поверите. Там живёт кот.

Геннадий долго смотрел на неё, а потом вдруг засмеялся.

Ну конечно. Чего ещё ожидать?

Надежда Сергеевна, которая сидела у окна, вздохнула и покачала головой.

И как нам теперь жить с этим знанием?

Марина улыбнулась.

Ну, теперь хотя бы можно спать спокойно.

Она повернулась, чтобы уйти, но вдруг услышала голос Геннадия.

Марина.

Она обернулась.

Спасибо, что не испугалась.

Марина пожала плечами.

Просто я очень хотела знать правду.

Она вышла в коридор и закрыла за собой дверь.

Ты – не жена, а прислуга

Марина поднималась каждый день в шесть утра, даже в выходные. Пока муж Алексей ещё спал, она успевала приготовить завтрак, выгладить его рубашку и навести порядок на кухне после вчерашнего ужина. Их дом всегда был образцом чистоты и уюта. Полы блестели, подушки на диване лежали идеально ровно, а в вазе на столе всегда стояли свежие цветы.

Алексей, едва проснувшись, подходил к столу, бросая короткое.

Что у нас на завтрак?

Блины с творогом, кофе уже готов, — ответила Марина, стараясь говорить бодро, хотя сама ещё не успела даже умыться.

Муж сел за стол и пролистал телефон. Он ни разу не поднял глаза на жену, но бросил.

Опять забыла сахар в чай положить.

Марина напряглась, но промолчала. Она уже привыкла к его замечаниям. Иногда ей казалось, что он специально искал, к чему придраться, но она отгоняла эти мысли. Он просто уставший, говорила она себе. Столько работы, столько забот.

Однажды вечером Алексей вернулся домой особенно раздражённым. С порога он кинул пальто на стул. Марина, как всегда, подошла, чтобы помочь ему раздеться, но он отстранился.

Что с тобой? Тяжёлый день? — спросила она мягко.

Да просто задолбался уже, — ответил он, опускаясь на диван. — И дома вечно то же самое.

В каком смысле? — не поняла Марина, садясь рядом.

Всё какое-то одинаковое. Быт. Твой порядок, твои обеды. Ты себя-то вообще помнишь? Ты не жена, а прислуга.

Эти слова ударили её словно гром среди ясного неба. Она застыла, не зная, что ответить.

Прислуга? — повторила Марина, надеясь, что ослышалась. — Я для тебя всё делаю. Ты хочешь сказать, что это плохо?

Я хочу сказать, что я устал от этого, — холодно ответил Алексей. — Я прихожу домой, а здесь ничего нового. Никакой радости. Всё как в какой-то гостинице, где всё идеально, но без души.

Она смотрела на него, чувствуя, как её глаза наполняются слезами.

Я думала, я делаю нашу жизнь лучше, — прошептала она.

Да ты просто превратилась в домработницу, — отрезал Алексей, вставая и направляясь к спальне.

Когда он ушёл, Марина долго сидела в одиночестве, глядя на стол, где ещё лежала его тарелка. Она всегда старалась для него. И теперь её труд был назван бессмысленным.

Слова Алексея всё ещё звенели в голове Марины. «Ты не жена, а прислуга». Они ранили её глубже, чем она готова была признать даже себе. Она пыталась вести себя как обычно, поднималась рано, убирала, готовила, но теперь каждое действие казалось ей бессмысленным.

В пятницу вечером Алексей вернулся домой поздно. Он был явно в хорошем настроении, что случалось нечасто. Марина, сидя за столом с чашкой чая, подняла глаза, надеясь услышать что-то приятное.

Добрый вечер, — начала она с улыбкой.

Да, привет, — бросил он, снимая пальто.

Ты сегодня поздно. Что-то задержало?

Алексей махнул рукой, усаживаясь в кресло.

Да ерунда, с коллегами посидели.

Мог бы позвонить, я бы что-то приготовила, — сказала Марина, пытаясь удерживать разговор.

Не когда было, — ответил он, скользнув взглядом по столу. — А что, у нас ужина нет?

Я подумала, что ты задерживаешься, и всё остынет… — начала оправдываться она.

Ну вот, даже поесть нормально не могу, — с раздражением сказал он, вставая.

Марина замолчала. Она чувствовала, что любые её слова будут восприняты как оправдания, а не попытка наладить диалог.

На следующий день она решила поговорить с ним откровенно. После завтрака, когда Алексей устроился за ноутбуком, она села рядом.

Лёша, нам нужно поговорить, — начала она, собираясь с мыслями.

О чём? — спросил он, не отрываясь от экрана.

О нас. Ты в последнее время всё чаще говоришь, что я для тебя как прислуга. Это меня ранит.

Я просто сказал, как чувствую, — ответил он, пожав плечами.

Но это несправедливо. Я всё делаю для тебя, чтобы ты чувствовал себя комфортно.

Вот в этом и проблема, — он резко закрыл ноутбук и посмотрел на неё. — Ты слишком зациклена на быте. Ты когда последний раз что-то делала для себя?

Для себя? — переспросила Марина.

Да. Ты вообще помнишь, что у тебя есть хобби, друзья? Или вся твоя жизнь — это кухня и уборка?

Эти слова снова задели её, но в них была доля правды. Она давно забыла, когда позволяла себе отдохнуть или заняться чем-то, что приносит удовольствие.

Я так стараюсь, чтобы тебе было хорошо, а ты говоришь это как упрёк, — наконец сказала она, с трудом удерживая слёзы.

Я не хочу с тобой спорить, — отмахнулся Алексей, поднимаясь. — Просто подумай, чего ты сама хочешь.

На следующий день Марина проснулась с чётким решением, ей нужно изменить что-то в своей жизни. Но как? Мысль о том, что она посвятила последние годы исключительно семье и дому, гложила её. Она не могла понять, где именно потеряла себя.

Утром она подошла к Алексею, который готовился к работе.

Я тут подумала, — начала она, робко улыбнувшись, — может быть, мне стоит найти что-то для себя? Какую-нибудь работу или хобби.

Алексей мельком взглянул на неё.

Работа? Ты ведь давно говорила, что тебе нравится быть дома. Это уже не так?

Это было раньше. А теперь… мне кажется, я застряла.

Он пожал плечами.

Ну, если тебе от этого легче станет, попробуй. Но, Марин, только не бросай всё на полпути.

Она почувствовала в его словах скрытую иронию, но решила не реагировать. Это было начало, и она должна была сосредоточиться на собственных целях.

Вечером она нашла в интернете местные группы по интересам. Одной из них был клуб любителей творчества — рисование, вязание, создание украшений. Это напомнило Марине о её увлечении, которое она забросила много лет назад. Она не сказала Алексею, просто записалась.

На следующей встрече она впервые за долгое время почувствовала себя свободной. Женщины в клубе были дружелюбными, обсуждали свои проекты, делились идеями.

Вы давно занимаетесь творчеством? — спросила одна из участниц.

Нет… если честно, это мой первый раз за многие годы, — призналась Марина.

Ну, значит, самое время вернуться к себе, — улыбнулась женщина.

Этот вечер вдохновил её. Вернувшись домой, она впервые за долгое время не занялась уборкой или готовкой, а села за стол и начала рисовать. Алексей удивлённо посмотрел на неё, проходя мимо.

Чем занимаешься? — спросил он.

Пробую вспомнить, что такое хобби, — ответила она с улыбкой.

Ну, удачи, — бросил он, садясь за телевизор.

Эти слова могли бы её задеть раньше, но сейчас она чувствовала, что делает это не для него, а для себя.

Марина всё больше начала уделять времени для себя, она ходила на встречи в творческом клубе, начала рисовать и даже задумалась о том, чтобы устроить небольшую выставку своих работ. Она чувствовала себя иначе — увереннее, свободнее, живее. Но отношения с Алексеем оставались натянутыми.

Однажды вечером, когда она собиралась на очередную встречу, Алексей сидел в кресле, сосредоточенно глядя в телефон.

Ты опять куда-то идёшь? — спросил он, не поднимая глаз.

Да, в клуб. У нас сегодня мастер-класс по акварели.

Угу. И ужин я сам себе сделаю? — бросил он с явной насмешкой.

Марина остановилась в дверях, посмотрела на него и сдержанно сказала.

Да, сам. Я оставила на плите суп. Но, знаешь, ты взрослый человек, вполне можешь справиться и без меня.

Алексей недовольно хмыкнул, но ничего не ответил. Это был первый раз, когда она спокойно отказалась выполнить его ожидания. Раньше она побежала бы к плите, чтобы доказать, что хорошая жена заботится обо всём. Но теперь всё изменилось.

В клубе ей стало особенно уютно. Участницы клуба уже успели стать для неё близкими подругами. Она делилась своими переживаниями, слушала истории других женщин. Многие из них тоже рассказывали о сложных отношениях с мужьями, о чувстве потери себя в семейной рутине.

Одна из участниц, Елена, однажды сказала.

Ты знаешь, Марина, я вижу в тебе огромный потенциал. Когда ты говоришь о своём творчестве, глаза горят. А когда говоришь о муже — гаснут. Может быть, тебе стоит задуматься о том, что делает тебя по-настоящему счастливой?

Эти слова застряли у неё в голове. Дома она снова пыталась поговорить с Алексеем.

Лёш, — начала она за ужином, — я много думаю о нас.

И? — спросил он, не отрываясь от еды.

Мне кажется, мы потеряли что-то важное. Ты перестал видеть меня как женщину, а я — тебя как мужчину.

Он отложил вилку и задумался.

Я не знаю, что ты хочешь от меня, Марин. Тебя всё не устраивает. Теперь вот ещё клуб этот.

Это не клуб. Это я наконец начала делать что-то для себя, — твёрдо сказала она.

А для семьи? — усмехнулся он.

Для семьи я делала всё последние годы. И что? Ты назвал меня прислугой. Это было справедливо?

Алексей отвёл взгляд. Он знал, что тогда перегнул палку, но гордость не позволяла извиниться.

Может, ты просто перегибаешь? Ты же сама выбрала быть домохозяйкой.

Марина встала из-за стола, убрала тарелки и спокойно сказала.

Я выбрала быть женой, а не прислугой. И если ты не видишь разницы, то это твоя проблема, а не моя.

Её слова заставили его задуматься. Впервые за долгое время Марина ощущала, что начинает возвращать себе контроль над своей жизнью.