Сделал тёще сюрприз, а он обернулся проблемой

— Валентина Николаевна, это вам. В подарок от нас с Анютой. — зять, Анатолий, протянул тёще подарок. Приглашенные гости с интересом посмотрели на именинницу, и она удовлетворила их любопытство, вскрыв конверт.

— Ого! — глаза тёщи округлились. Она не ожидала такого подарка. — Это что, правда?

— Правда, Валентина Николаевна. Это вам.

Анатолий долго думал, как выразить благодарность тёще, Валентине Николаевне. С тех пор как у них с женой родились дети, именно она была той незаменимой поддержкой, без которой их семья вряд ли бы справилась.

Пока мать Толика работала, пенсионерка Валентина Николаевна взяла на себя заботу о внуках: помогала с малышами, готовила, прибирала… Когда детки пошли в садик, а Аня вышла на работу, именно тёща забирала внуков из садика, и первая бежала на помощь, когда кто-то из детей заболевал. Она была не просто тёщей — она стала для зятя второй мамой.

— Что дарить будем? — спросил он у жены накануне дня рождения Валентины.

— Не знаю, наверное, деньги. — Ответила Аня.

— Деньги она потратит на ерунду. Или внукам что-то купит. А я хочу, чтобы подарок запомнился именно ей.

— Статуэтку или вазу купить хочешь? — хмыкнула Аня.

— Нет. И даже не набор кастрюль.

— А что тогда?

— Есть у меня идея. Надо с мамой обсудить… — заговорщицки подмигнул Толик.

Мужчина видел, что теща в последнее время жутко уставала. Всю жизнь она проработала на заводе. Казалось бы, ушла на пенсию рано — можно теперь отдохнуть, но нет! Валентина снова погрузилась в дела по дому.

Каждый год они с мужем, Романом Павловичем, ездили в санаторий. Обычно мужчине давали путевки от госорганизации, где он трудился.

Волею судьбы путёвок в этом году им с Романом Павловичем, не досталось, а покупать за свой счёт было дорого. В итоге Валентина Николаевна и Роман Павлович рисковали просидеть все лето в душном городе.

Анатолий подумал и решил, что так не пойдет, и сделал подарок для тёщи — путевки в санаторий с лечением.

— Мама помогла все организовать, — гордо заявил он жене. — Договорилась, что выделят хороший номер. Все будет по высшему разряду.

Мать Толика работала в том самом санатории. Через неё и удалось забронировать просторный двухкомнатный номер люкс по адекватной цене. Толя оплатил всё сам. Хотел сделать сюрприз — настоящий подарок от души. А ещё — сказать спасибо за всё, что Валентина Николаевна сделала для них с женой. Он не считал себя обязанным, но искренне хотел порадовать любимую тёщу.

Когда Валентина Николаевна узнала, что они с мужем едут отдыхать, ее счастью не было предела.

— Толя, ты что! Да это ж сколько стоит… Куда такие деньжищи потратил?!

— Не считайте, Валентина Николаевна, — улыбнулся он. — Вы заслужили. Отдыхайте. Без забот, без суеты. Там хвойный лес, хорошее питание, бассейн…

— Бассейн? — переспросила сестра Валентины, Тамара. — Бассейн, это хорошо. Полезно. Ой, батюшки, да вам жить в люксе предстоит? Не жирно ли, Валюха? На двоих две комнаты? И сколько нынче стоит такая путевка?

— Сколько бы ни стоила, все для именинницы, — поспешил ответить зять. Ему не нравилось такое пристальное внимание Тамары Николаевны к подарку.

Чуть позже, когда Аня ушла помогать маме с посудой, Тамара Николаевна подошла к зятю сестры и не стесняясь, спросила:

— Толь, твоя мать, что ли, подсобила?

— А вы с какой целью интересуетесь?

— Да я бы тоже хотела в санаторий. Может, твоя мамочка и мне путевку достанет?

— Тамара Николаевна, сейчас не прошлый век. Никто путевки не «достает». Они покупаются. Мама помогла только лишь выбрать хороший номер. А оплачивал я сам. Никакой халявы. Если вам нужна скидка для родственников работника, то я попрошу промокод. Оплатите на сайте, там все легко и понятно.

— Да куда мне скидка? Я хочу бесплатно. Иначе какой смысл? — почти оскорбилась Тамара Николаевна.

— Бесплатно только сыр в мышеловке, — отчеканил Анатолий, давая понять, что разговор окончен.

Вечер праздника завершился, теща еще раз поблагодарила детей за подарок и вскоре начала собрать вещи. А в назначенный день Анатолий отвез тещу и тестя за город. В тот самый санаторий.

Первый день отдыхающие осваивались. Сватья, мать Анатолия, помогла пройти осмотр, курортникам назначили лечение. Валентина Николаевна с восторгом делилась с дочерью и зятем своими впечатлениями.

— Ты даже не представляешь, как тут хорошо! Жаль внуков и вас с нами нет! Номер — как дом! Огромный! Все бы уместились.

— Мамуль, отдыхайте. Толик вам специально купил такой номер, чтобы вы не только от нас, но и друг от друга отдохнули, — улыбнулась Аня. Она не знала, что Валентине Николаевне суждено отдохнуть всего пару дней. А потом… потом случилось непредвиденное.

Через несколько дней после заезда тещи Анатолию позвонила мама. Голос у неё был настороженный:

— Толенька, у Валентины Николаевны, похоже, жильцы лишние в номере. Женщина какая-то к ним приехала, с каким-то мужчиной и детьми. Я сначала подумала, что сватов навестить друзья приехали. А потом оказалось, что уезжать никто не собирается. На завтрак с утра явились всем составом. В номере теперь они всей компанией живут.

— Да ладно?.. — Анатолий ахнул. Он даже подумал, что Валентине Николаевне стало скучно с мужем и она специально кого-то позвала.

Но потом, когда Аня дозвонилась до Валентины Николаевны, та проговорилась:

— Тамара приехала, — тихо сказала мать Ани. — Говорит, хорошо тут, а путевки купить у них возможности нет. Заявила, что у нас номер большой, они поживут пару деньков.

— А ты? Что сказала на это?

— А что я скажу? Все-таки сестра. Не гнать же… К тому же с детками приехала. Внуки уж больно хотели бассейн с водопадом посмотреть. Живут небогато, им все за радость.

— Мам. Ну ты же понимаешь, что это все было оплачено для вас? Что тетя Тамара нелегально привезла свою семейку?

— Ой, ладно. Мы завтрак им оплатили, так что ничего нам никто не сказал.

— А ты понимаешь почему? Потому что у Толика мама там работает! Вы ее подставляете.

На том конце повисла тишина.

— Я как-то не подумала об этом, — виновато сказала Валентина Николаевна. — Ладно, я Тамаре скажу…

Так прошли еще сутки.

— Ну как там обстановка? — Анатолий позвонил матери.

— Все так же. Родственники вашей тещи никуда не собираются уезжать, похоже. Уж больно им хорошо за чужой счет отдыхать. Еще бы, Тамара с хахалем ходят на процедуры, а Валя тем временем сидит с внуками Тамары.

Анатолий разозлился:

— Я оплатил номер и лечение только для двоих!

— Да я понимаю… Но Валя меня попросила сделать скидку, обещала, что за сестру оплатит все. Стыдно ей. Но видно, что отдыхом там и не пахнет. Ходит уставшая, хмурая, на массаж не попала ни разу. А этот… мужчина у Тамары… ходит по её путёвке. У него, говорят, спина больная. Ему нужнее.

— Больная спина? Вот как?! — На следующее утро Анатолий сел в машину и поехал в санаторий. Его распирало от злости. В холле у стойки регистрации он увидел полноватого мужчину в халате и шлёпанцах. Тот, вальяжно развалившись в кресле, громко обсуждал с администратором, как бы записаться на ванны.

— Слушайте, я, вообще-то, в люксе живу! Мне положено лечение по полной программе! И если я хочу ванны, значит, будьте любезны, предоставить.

— Простите, но на номер люкс выделено только два места на лечение. Да и вообще, ванны у нас за дополнительную плату. Если хотите, я вас запишу. ПЛАТНО.

— Да что за безобразие! Я буду жаловаться! — мужик покраснел от злости.

Анатолий, молча наблюдавший за этим шоу со стороны, подошёл ближе:

— Простите, мужчина, а вы… По путевке сюда приехали? — строго спросил он.

— А вам какое дело? — нахмурился мужчина.

— Дело мое такое, что именно я — человек, оплативший номер люкс, в котором вы проживаете. Причем внаглую. На халяву.

Мужчина замялся.

— Я… ну, Тамара позвала. Сестра Валентины. Сказала, что номер большой, поместимся. Мы ж ненадолго.

Анатолий посмотрел на администратора и задал вопрос:

— У вас в таком случае как поступают?

— Согласно правилам, за каждого дополнительного гостя взимается 100% оплата. За детей 50% от стоимости путевки.

— А если не платят?

— А если не платят — выезд и штраф.

— Так может, пора охрану вызвать? — поинтересовался Анатолий. — Я платить за нахлебников не желаю, а этот мужчина, кажется, тоже платить не планирует.

— В любом случае при выезде нужно будет заплатить за дополнительных гостей. Сумма будет зависеть от того, сколько дней проживут гости.

— Я платить не буду. У меня теща и тесть живут по путевке. А вы мужчина… или прямо сейчас платите за себя, детей и Тамару, или администратор вызывает полицию.

— Зачем полицию? Давайте полюбовно договоримся… — внезапно всполошился он.

Вскоре Тамара, распаренная после бассейна, металась по санаторию. Её лицо выражало недовольство зятем сестры.

— Толя, ну что ты! Родня же. Ну подумаешь, на пару дней приехали. Дети просто хотели в бассейн…

— Пусть ходят в дворец спорта у дома. Абонементы для детей вполне доступные. А здесь санаторий, а не проходной двор. Вы отобрали у Валентины Николаевны подарок и отдых. Она здесь не нянькой должна быть, а отдыхающей!

— Валь, ну скажи своему зятю! Чего он напал-то на нас? — причитала Тамара.

— А что ему сказать? Все правильно он говорит, — сказал Роман Павлович. — Ты, Тамара, всегда была жадной до чужого добра. Но в этот раз хорошего помаленьку. Погостили, пора и честь знать.

— А как же ужин? — тихо спросила Тамара.

— Поужинаете дома, — ответил Анатолий.

Через час Тамара с мужчиной и внуками покинули санаторий. Анатолий лично проводил их до выхода. Спутник Тамары пробормотал:

— С родней надо более вежливо.

— Полностью согласен, — спокойно ответил Анатолий. — Кстати, вот номер карты, сюда вам нужно будет перечислить деньги за ваш трехдневный отдых.

— Не стыдно? С родни деньги брать?! — вспыхнул он.

— А вы, позвольте спросить, по какой линии родня? По параллельной?

Мужчина не ответил. Он только сильнее сжал ручку дверцы автомобиля. Приехали они на иномарке, так что вовсе не бедствовали. Только вот жадность, как говорится… сгубила.

Валентина Николаевна сидела в кресле, глядя в окно. Услышав стук в дверь номера, Роман Павлович поспешил открыть. Увидев Анатолия, Валентина встала и виновато опустила глаза:

— Прости меня, Толя… Я не знала, как их остановить. Сестра говорит: мол, ты же номер люкс нам подарил, а значит, мы можем им распоряжаться как хотим. Надо было мне сразу их выгнать…

Он сел рядом и взял её за руку

— Валентина Николаевна, я для вас старался. Не для них. Вы заслужили тишину, заботу и покой. Отдыхайте. И знайте — я всегда на вашей стороне.

— Спасибо тебе, сынок… Я и не знала, как с Тамариным хахалем справиться. Наглый он до жути… И Роман… растерялся.

— Главное, что теперь вы можете дышать спокойно и начать наконец-то отдых. Всё хорошо, что хорошо кончается.

— Это точно!

Через пару дней мама Анатолия прислала сообщение:

«Валентина и Роман сегодня приходили на все процедуры. Первый раз за весь отпуск».

«Я рад».

«Ты молодец, Толик. У нас тут теперь шутят: «Зять Валентины Николаевны — лучший кандидат на вакансию в службу безопасности санатория!»»

«Я подумаю, мам», — рассмеялся Анатолий. Его устраивала и своя работа. Но если что… Все возможно.

Валентина Николаевна и Роман Павлович приехали домой через 21 день. Отдохнувшие, посвежевшие и немного другие. На звонки и претензии Тамары Валентина не отвечала. Она поняла, что нельзя быть добрым за счет других, нужно уметь говорить «нет» даже близким. А Толик был точно уверен, что этот подарок теще запомнится надолго.

Кто настоящий отец?

Катя сидела на кухне у родителей и тихо плакала. Последний месяц она жила в каком-то страшном ожидании, сдавая один анализ за другим. Сегодня наконец прозвучал диагноз: её печень постепенно отказывала. Нужна была пересадка. Иначе…

Она почувствовала, как к горлу снова подкатывает ком.

Рядом сидела мать, Ирина Владимировна, осторожно поглаживая дочь по плечу и тихо приговаривая:

— Катенька, моя хорошая… Прости меня, пожалуйста, что я ничем не могу помочь. Если бы не этот проклятый диабет, я бы не задумываясь стала донором…

— Мам, перестань, — прошептала Катя, вытирая слёзы. — Ты здесь ни при чём.

В дверях появился отец. Александр Степанович стоял в напряжении, его лицо было бледным, взгляд бегал по кухне, не в силах сосредоточиться.

— Пап… — тихо позвала Катя, с надеждой посмотрев на него. — Может, ты сможешь стать донором? Сдашь анализы?

Отец с трудом сглотнул, сжал кулаки, затем быстро кивнул:

— Конечно… Конечно, Катюша, сдам… Обязательно сдам…

Его голос сорвался, руки заметно задрожали. Он отвёл глаза и стал смотреть в окно, словно пытаясь убежать от взгляда дочери.

— Саша, ну перестань, — осторожно сказала Ирина Владимировна. — Ей сейчас поддержка нужна, а ты стоишь как чужой… Сядь с нами, поговорим спокойно…

— Знаю я, знаю! — неожиданно резко ответил Александр Степанович, вздрогнув всем телом. — Ты думаешь, мне легко? Думаешь, я не переживаю?

— Папа… — тихо сказала Катя, потрясённая его резкостью.

Он посмотрел на неё, в глазах сверкнула вина и боль, и он быстро вышел из кухни. Катя снова заплакала, опустив голову. Мать мягко привлекла её к себе, прижимая к груди.

— Он не специально, Катюш… Он просто очень боится. Ему нужно время, он справится… Мы все справимся, слышишь?

Отец Кати, Александр, полюбил Ирину с первого же дня, как увидел её в университетской аудитории. Он зашел на лекцию и сразу замер, забыв, зачем пришёл и что собирался делать дальше. Она сидела у окна, в простой белой блузке и скромной синей юбке чуть ниже колен, но Саше казалось, что красивее девушки он никогда в жизни не встречал. Такие огромные, светло-зелёные глаза он видел впервые, а когда она улыбнулась, её ямочки на щеках лишили его способности дышать.

Потом как-то незаметно они оказались в одной общей компании и начали дружить. Общались, гуляли, смеялись. Но Саша был слишком робок и нерешителен. Он боялся даже просто пригласить её на чай после пар, всегда мучительно думая, что может показаться ей скучным и неинтересным.

Зато в их компании был другой парень, Борис. Он был полной противоположностью Саше — высокий, уверенный в себе, с красивой улыбкой и приятным бархатным голосом. Он не боялся ни отказов, ни насмешек, поэтому без тени стеснения начал активно ухаживать за Ирой. Все вокруг смотрели и восхищались: казалось, они были идеальной парой. Только Саша видел, как часто после прогулок с Борисом Ира отворачивалась к окну, чтобы скрыть слёзы. И снова робкий Саша оказывался рядом, утешая её.

— Ну почему он такой жестокий, Саш? Что я ему сделала плохого?

— Ты ни в чём не виновата, Ир, — отвечал он ласково. — Просто Борька такой. Он не понимает, кого теряет.

А однажды Саша заметил Иру в коридоре факультета — бледную, растерянную. Он едва успел подхватить её, когда она стала оседать на пол, потеряв сознание. Ира была такая лёгкая и хрупкая в его руках, что сердце Саши едва не разорвалось от нежности и тревоги одновременно. Он отнес ее в свободную аудиторию и открыл окно.

— Ирочка, что с тобой? — прошептал он, осторожно усадив её за парту.

Она открыла глаза, увидела Сашу и вдруг горько заплакала, пряча лицо в ладонях. Он утешал ее, как мог. А потом она открылась ему.

— Я беременна, Саш, — едва слышно проговорила она. — Борис меня прогнал. Он сказал, что не хочет ни меня, ни ребёнка… Что это позор для него…

Она с ужасом посмотрела на Сашу и вдруг снова доверчиво уткнулась лицом в его плечо. Он обнял её осторожно.

— Тихо, Ир, не плачь. Ты не одна, я с тобой, слышишь? Я всегда буду рядом.

И тогда впервые в жизни Саша решился. Он осторожно взял её лицо в ладони и заглянул ей в глаза:

— Выходи за меня, Ириша. Пожалуйста. Я буду любить тебя и твоего ребёнка как никто другой. Я клянусь тебе.

Она молчала долго, словно не веря услышанному.

— Я верю тебе, Сашенька. Но это же не совсем честно…

— Всё честно! Я знаю, что ты меня не любишь сейчас, но может, полюбишь потом… Но я же прекрасно понимаю всё. Ты не врешь мне. Я сам беру ответственность!

Она сказала, что подумает и убежала. А потом все-таки согласилась. И в тот миг ему казалось, что счастливее человека во всём мире просто не существует.

Когда Катя уехала к себе домой, Ирина Владимировна едва дождалась, пока закроется дверь, и тут же резко повернулась к мужу.

— Ты что, Саш, с ума сошёл? — голос её дрожал от гнева. — Твоей дочери страшно, она может умереть, а ты что за сцену ей устроил?

Александр Степанович молча прошёл на балкон и нервно закурил. Он затягивался торопливо и глубоко, словно пытаясь дымом заглушить боль. Ирина пошла за ним, не желая оставлять разговор.

— Ну ты что молчишь? — с вызовом спросила она. — Ты не понимаешь, что сейчас не время устраивать истерики? Ей нужна твоя поддержка, понимаешь ты это?!

— Ир, замолчи! Ты вообще ничего не понимаешь, — тихо, почти шёпотом сказал Александр Степанович, выпуская густой клуб дыма и глядя в никуда. — Я сдам этот проклятый анализ, слышишь? Я сдам, но скорее всего не подойду. Ты должна понимать это сама… Тебе ли не знать, что не подойду…

Ирина раздражённо махнула рукой:

— И что? Ну и что, что не подойдёшь? Так и с родными бывает, это нормально! Если так боишься, что правда всплывет, так Катя и не узнает никогда…

Он резко повернулся к ней, глаза его потемнели, губы дрожали:

— Глупая ты, Ирка! — вскрикнул он срывающимся голосом. — Да я не этого боюсь! Я боюсь того, что моя единственная дочь умрёт, а я… — он закашлялся от волнения, — а я не в состоянии её спасти, понимаешь ты это или нет?!

Наступила тишина. Ирина Владимировна смотрела на мужа, потрясённая и растерянная. Александр отвернулся, опустив плечи, и снова глубоко затянулся сигаретой.

— Господи, Саша, — наконец тихо проговорила она, осторожно приблизившись и положив руку ему на плечо. — Прости меня… Я просто… Я не подумала…

Он ничего не ответил. Просто молча стоял и курил, глядя куда-то в ночное небо, стараясь хоть как-то совладать с собой.

Александр Степанович сдал анализы, ни на что не надеясь и даже внутренне примирившись с тем, что шансов почти нет. Но сидеть сложа руки он не собирался. Он слишком любил дочь, чтобы просто ждать чуда. Нужно было что-то сделать, и он решил сам найти того, кто наверняка подошёл бы лучше него.

Неделю он жил в постоянном напряжении, отслеживая каждую ниточку и каждый след из прошлого. Он обзвонил старых одноклассников, встречался со знакомыми, осторожно задавая вопросы о Борисе. Наконец ему удалось выяснить адрес, и Александр немедленно отправился к нему.

Дверь квартиры в хрущевке на окраине открыл совершенно незнакомый человек. Лишь после секундного замешательства Александр понял, что перед ним стоит Борис, отец его дочери. От былой красоты и гордой осанки не осталось ничего: перед ним стоял опухший, одутловатый мужчина с мутными глазами и дрожащими руками.

— Заходи, Саш, чего уж там, — Борис, пошатываясь, отошёл в сторону, пропуская его внутрь. От него пахло перегаром.

В доме царил хаос: бутылки, грязная посуда, скомканная одежда, пыль на всех поверхностях. Александр с трудом сел на край стула, стараясь ни к чему не прикасаться.

— Давно тебя не видел… — пробормотал Борис, наливая себе в грязную кружку какую-то мутную жидкость. — Лет двадцать уже, наверное…

Александр сухо кивнул:

— Почти тридцать. Я не просто так пришёл. Мне нужна помощь…

Борис словно не услышал его, уставился в окно и затянулся горьким дымом сигареты:

— Понимаешь, Сашка, жизнь-то какая вышла поганая… Бизнес у меня был — прогорел, жена была — развела на деньги и ушла, а я… Видишь, как живу? — Он грустно усмехнулся. — Один остался, никому не нужен…

Он говорил что-то ещё, долго и бессвязно, о старых друзьях, о потерянных возможностях и о том, как всё могло быть иначе. Но Александр почти не слушал. Он просто смотрел на человека, который когда-то так легко разбил жизнь Ире, и теперь как оказалось и свою сломал.

Но главное он понял сразу: Борис не годился в доноры. Этот человек не смог бы спасти Катю. Александр встал и тяжело вздохнул, собираясь уходить.

— Подожди, Саш, куда ты? Выпьем хоть, за встречу? — беспомощно протянул Борис, но Александр лишь покачал головой.

— Нет. Спасибо, мне нельзя! — сказал он и, не прощаясь, вышел на улицу, где полной грудью вдохнул свежий воздух. Внутри всё сжималось от отчаяния и бессилия.

Домой Александр ехал долго. Дорога была пустынной, но какой-то бесконечной, как будто специально давала ему возможность остаться наедине со своими мыслями. Он несколько раз останавливался у обочины, выходил из машины, нервно курил. В одну их таких остановок раздался звонок. Александр вздрогнул и быстро взял трубку. Звонила Ирина, её голос был каким-то необычным, взволнованным и радостным одновременно:

— Саша, ты где сейчас? Быстро домой! У нас новости! Очень хорошие новости!

Он даже не успел ничего спросить, как она уже повесила трубку. Александр, почувствовав, как бешено застучало сердце, резко нажал на газ.

Он ворвался домой, не разуваясь, и замер у порога. В прихожей его уже ждали Ирина и Катя. Ирина вся буквально светилась, а Катя, увидев отца, со слезами радости бросилась к нему и крепко обняла.

— Папочка! — воскликнула она, прижавшись к его груди. — Папочка, ты подходишь!

Он стоял совершенно растерянный, не понимая, что происходит, боясь поверить услышанному:

— Подожди… О чём ты, доченька? Ира, что происходит?

Ирина улыбалась сквозь слёзы, подойдя ближе и взяв мужа за руку:

— Саша! Ты подходишь! Звонили из клиники. У вас очень хорошее совпадение, очень высокие показатели совместимости! Очень… Врачи ОЧЕНЬ удивленны…

Она смотрела на мужа, давая понять, что такое и у родных бывает редко. Александр смотрел на жену, затем на дочь, и не мог поверить в услышанное. Он начал переспрашивать:

— Совместимость? Со мной? Это точно?

— Правда, папочка, правда! — плача и смеясь одновременно, говорила Катя. — Ты можешь стать донором!

Александр опустился на ближайший стул. Глаза вдруг наполнились слезами, и он, не сдерживаясь и даже не пытаясь скрыть эмоции, заплакал от счастья и облегчения. Всё внутри разрывалось от переполнявших его чувств.

— Боже мой… — шептал он, вытирая лицо дрожащими руками.

Катя и Ирина обнимали его, утешали и радовались вместе с ним. Это было чудо, он не надеялся на него, а оно свершилось… И теперь он сможет спасти свою дочь. Он сможет защитить её от смерти.

п.с. Катя осталась жива.