Богач подарил ферму первой встречной. Когда потерял бизнес, поехал проситься пожить, проверить, как отплатят за добро

– Ну, куда же ты лезешь?!

Семён, конечно, понимал, что и сам хорош, задумался. Но чего это её понесло на дорогу? Переходить в неположенном месте, да ещё с ребёнком лет пяти за руку – это ж наглость высшей пробы!

Тяжёлая машина остановилась, можно сказать, в сантиметре от женщины, которая стояла, как вкопанная, глаза зажмурила. Ребёнок заплакал, и только это вывело её из ступора. Она подхватила мальчишку на руки. – Вы что, совсем не видите, что здесь нет пешеходного перехода?! – Семён пытался сдержать голос, но возмущение так и рвалось наружу.

– Простите… не заметила, – промямлила она.

– «Не заметила»?! Да мне потом за вас в тюрьму! Хоть бы о ребёнке подумали, если на других плевать!

Она резко повернулась к нему:

– Я же сказала – простите! Лучше бы вы вообще не останавливались… – Так, похоже, легче бы стало и вам и мне…

Женщина на пьяницу не похожа, да и на дуру тоже.

– Садитесь в машину, – сказал Семён.

Она испуганно посмотрела на него:

– Да… садитесь, подвезу вас. Смотрите, какая пробка собралась.

Пробка, правда, была – целых пять машин, но, видимо, и они напугали женщину. Семён искоса поглядывал на неё – прижимает к себе ребёнка, видно, заботливая мать. Но почему она так ответила ему? Что-то случилось…

– Зачем вам чужие проблемы? – вздохнула она, но всё-таки села.

Машина остановилась у ресторана.

– Пойдёмте, пообедаете со мной, поговорим, – предложил Семён.

– Да нет, вы что, неудобно…

– Удобно, это мой ресторан. Так что не стесняйтесь, считайте это моим извинением. Я же тоже был невнимателен, напугал вас. Кстати, давайте знакомиться. Меня зовут Семён.

– Валентина, а это Егор, – ответила она.

Пока ждали заказ, Валя всё о чём-то думала, а потом заговорила:

– В общем, сложилось всё как-то… До вчерашнего дня я думала, что у меня всё хорошо. А вчера вечером муж просто выставил нас на улицу. Сказал, что у него новая, настоящая любовь, а мы ему не нужны… Я с сыном дома сидела, у меня ни работы, ни подруг уже не осталось… Если это ваш ресторан, может, найдётся хоть какая-то работа для меня? Я могу мыть полы, посуду… да что угодно, чтобы хоть как-то прожить.

– А жить где будете? Сына с кем оставлять во время работы? – спросил Семён.

Валя опустила голову:

– Я не знаю… правда, не знаю, как быть…

Семён кивнул на тарелки:

– Кушайте, и сына покормите. Надо подумать…

Он смотрел на эту молодую, усталую женщину и не понимал, как муж мог с ней так поступить. Гордая, наверное, раз не стала с ним судиться и ругаться. Одна сумка только при себе… Чем же он может им помочь? Странно, но Семён, который в принципе не любил связывать себя какими-то обязательствами по отношению к другим, хотел ей помочь. Но вот чем – пока не знал.

В кармане завибрировал телефон. Он посмотрел на номер:

– Ну, конечно… Алло.

– Семён Васильевич, надо бы комбикорма купить, вы в прошлый раз месяц назад покупали.

– Да, хорошо, пришлю денег. Что там? Нет покупателей?

– Не звонил никто… Жалко животинку, она ж ни в чём не виновата…

– Ладно, я думаю, в скором времени приедет человек, которому вы всё сможете передать.

На том конце провода заметно оживились. Женщина, которая приглядывала за домом, была уже пожилой. Тяжело ей было, и к внукам уже три месяца не ездила.

Это хозяйство свалилось на Семёна, как снег на голову. Дядька, которого он и видел-то раза два от силы, а у того, оказывается, что-то вроде фермы было. Семён разок туда съездил, посмотрел – и всё. Заплатил пожилой соседке, чтобы она с мужем за животными приглядывали, а что там делать – вообще не представлял. Сунул телефон в карман, глянул на Валентину:

– Скажите, вы когда-нибудь видели коров, баранов?

– До пятнадцати лет в деревне жила, потом мы переехали, – махнула она рукой.

Семён оживился:

– А как вы относитесь к тому, чтобы поехать в деревню? Я сейчас всё объясню… – И, как мог, обрисовал ситуацию: – Я вам все карты в руки дам! Занимайтесь, развивайте, продавайте, покупайте – всё, как хотите! Я вообще не буду вмешиваться. Мне ничего не надо. Просто жалко всё так бросить. Посёлок там не маленький, школа точно есть, про детсад не знаю, но там же всё на месте. Думаю, с Егором проблем не возникнет.

Валя смотрела на него огромными глазами:

– Вы серьёзно?! Ну, это же ваше…

Семён замахал руками:

– Ой, если вы меня от этого избавите, я буду только счастлив! Там, чтобы это всё продать, нужно в оформление столько вложить, что эта ферма ничего и стоить не будет. Только время зря потратить.

У Вали заблестели глаза:

– Но мы же вам чужие люди, совсем чужие…

– Валентина, да не воспринимайте всё так! Воспринимайте по-другому… как будто это вы мне одолжение делаете! Мне не придётся об этом думать, не придётся туда деньги платить. Кстати, права у вас есть?

Женщина кивнула.

– Вот, у дядьки там даже какая-то техника в гараже стоит. Он вроде что-то продавать ездил. В общем, пользуйтесь всем, что там найдёте! Главное, чтобы этот деревенский кошмар не тянул из меня душу.

Валя с улыбкой смотрела на Семёна:

– Знаете, я ещё полчаса назад не верила, что на свете остались хорошие люди. Когда самый близкий человек так поступает, кажется, все остальные ещё хуже. А сейчас поняла – нет, всё-таки есть хорошие, и, вполне возможно, что их даже больше.

Семён подозвал администратора:

– Олег, возьми ключи от моей машины, отвезёшь людей по этому адресу. Кто-нибудь тебя подменит. Всё равно народу пока нет.

Валя смотрела на пролетающие мимо поля, леса и улыбалась. Как же она соскучилась по деревне! Хотя никогда сама себе в этом не признавалась. И Егору там будет хорошо. Лишь бы дом был в нормальном состоянии… Какой этот Семён хороший и симпатичный, добрый, хоть и богатый! Они подъехали к большому дому. Валя выдохнула: «Ничего себе…» Олег помог ей выгрузить сумки. Семён дал ему денег, сказал, чтобы в продуктовый завернул, и Валя взяла всё, что нужно. Сумок и пакетов получилось не так уж и мало. Она брала по чуть-чуть, а тут Олег взял дело в свои руки.

– Мне Семён позвонил, предупредил, – сказала пожилая соседка. – Ох, если бы вы знали, как я рада, что вы теперь тут будете жить! Во-первых, такой дом без хозяина стоять не может, а во-вторых, устала я очень.

Её звали Анна Фёдоровна, и дом её стоял неподалеку.

– Вы не переживайте, Валюша, – говорила она. – Первое время я вам помогать буду, а уж потом, как разберетесь, так и сами решите, что делать дальше. Я так понимаю, у вас все полномочия для этого?

Валя рассмеялась:

– Ну, а то! – И, словно ребенок, покружилась посреди комнаты. – Да уж, не сравнить с той квартирой, где мы с мужем жили! Тут вся квартира в одну комнату влезет!

Анна Фёдоровна показала ей посуду, постель.

– Да не нужно…

– Ты не думай, хозяин не здесь помер, в больнице. Так что пользуйся всем.

И вот, потекли недели. Валентина, с присущим ей хорошим характером, постигала и вспоминала науку сельского хозяйства. Знакомилась с коровами, которых осталось всего ничего, с баранами, которых выращивали на мясо, с курочками… В голове постепенно прояснялось. Она начала понимать, что даже не до конца ухоженные животные дают больше продукции, чем они смогут съесть. А значит, нужно искать сбыт. То есть, если найти место, куда можно всё это сдавать… Может, какой бабушке на рынок? Тогда можно нанять кого-то на работу, чтобы помог…

А потом Валя пошла посмотреть, что там в гараже. В гараже стоял монстр – здоровая машина, предназначенная для перевозки небольших грузов и для езды по грязи. Валя вздохнула. Когда-то она ездила на машине, у неё был маленький автомобиль, который поместился бы в салоне этой махины.

И вот, спустя недели, она научилась тому, что никогда и не думала уметь. А машина… Ну, просто немного побольше, чем у неё была когда-то.

Анна Фёдоровна огромными глазищами смотрела из окна на улицу:

– Дед, смотри-ка! Мне мерещится, или машина соседа? И правда, может, зверя продали? Да нет, гляди-ка, Валька за рулём кренделя выписывает! Ну, девка, эта и сквозь огонь пройдёт, наверное! Сейчас как развернётся, нужны будут помощники. Ничего она не говорила ещё?

– Нет, не слышал, – ответил дед. – Ну, ничего. Глядишь, какая-нибудь работа нашим деревенским будет.

– Это да. Странно, а чего Семён-то ни разу не приехал? Я думала, что… того… у них… Ну, красивая бы пара была.

Дед засмеялся:

– Ой, Ань, тебе бы только поженить всех! А у Вали, глядишь, и получится всё.

Семён остановил машину у ресторана. Долго смотрел на здание.

Не думал, что попадет, как малолетка неопытная. Обычный захват. Расслабился, в себя поверил… Идиот! Это хорошо ещё, вовремя понял, что к чему. За бесценок считай продал и ресторан, и дом. Запас денег был, можно попытаться начать всё сначала. Но пока шла процедура банкротства, деньги на безымянном счёте, и выводить их было нельзя. Нужно было где-то пересидеть полгодика. Может, чуть больше, а может, меньше. Тут уж как пойдёт…

Вечером, вчера, каким-то чудом, ему вспомнилось про ферму дяди. Её-то никто не тронул, потому что у Семёна до сих пор не было времени до конца принять наследство.

«Ну, не должна же Валентина выгнать? – думал он. – Хотя, кто знает? Может, она и сама давно уехала? Но, с другой стороны, Анна Фёдоровна бы позвонила…»

Он выезжал в деревню. Утро тихое, спокойное. Подъехал к дому, остановился и рот открыл. Нет, он, конечно, был тут пару раз, но точно помнил, что половина из того, что сейчас здесь есть, раньше не было.

Он как раз остановился у калитки, и оттуда выскочила Валентина. Достала какие-то огромные сумки, потащила к новому зданию. Оттуда ей навстречу вышла… рот открылся ещё шире… это была Анна Фёдоровна, в белом халате, в белом колпаке! Семён протёр глаза. Потом вышел:

– Здравствуйте, дамы!

Женщины повернулись к нему. Если бы сейчас Семён просто встретил Валю на улице, ни за что бы её не узнал! Уверенный взгляд, модные джинсы, футболка…

– Здравствуй! – всплеснула руками Анна Фёдоровна.

Семён видел, что в глазах Вали мелькнул испуг, и поспешил сказать:

– Валентина, вы ничего не подумайте, я попроситься к вам отдохнуть немного. В городе проблемки, перезагрузка нужна. Не прогоните?

Она весело улыбнулась:

– Да вы что такое говорите! Проходите, конечно!

Семён с удивлением осматривал:

– А это что?

– Цех по производству сыров. Ну да. А это… – Она махнула рукой на новое здание. – Тут мы только начинаем, но заказов уже много. Шашлыки делаем, сыры маринуем, рёбрышки и всё такое.

Семён почувствовал, что рот снова открывается:

– Валя, вы когда это всё успели?

– Так два года прошло с тех пор, как мы не виделись. – Она пожала плечами.

До поздней ночи Валентина и Семён не спали. Егорка рано угомонился, потому что они с Семёном весь вечер на великах гоняли. Семён себя чувствовал… хорошо! Вот так, вот по-детски. А сейчас они сидели за столом, и он слушал планы Вали. – Вы серьёзно хотите всё это воплотить в жизнь? – спросил он.

– Ну конечно! Мы сейчас неплохо зарабатываем, и на зарплату хватает, и откладываем.

Семён смотрел на неё и не мог понять, как он не видел, какие у Вали красивые глаза, какой овал лица, какая она вообще…

Он подошёл к Анне Фёдоровне:

– Совет ваш нужен.

Та хитро посмотрела:

– Мне даже кажется, я знаю, о чём ты. Поговорить хочешь? Вернее, о ком?

Семён смутился:

– Ну, всё-то вы знаете, Анна Фёдоровна… Спросить хотел… Может, есть кто у Вали? Может, мне уехать лучше?

Женщина рассмеялась:

– Да кто у неё может быть, если у неё на уме только работа? И откуда у неё только силы на всё берутся? С утра до ночи крутится, на монстре этом носится. Она же как пчела тут!

– Спасибо, Анна Фёдоровна, – Семён улыбнулся. – Очень надеюсь, что стану ей хорошим помощником.

В город Семён не вернулся. Решил, что такому красивому и хорошему месту тоже кафе не помешает. А может быть, и гостиница. Тем более, что есть чем привлечь клиента.

Слава о продукции, которой они занимались, гремела на всю округу! Заказы шли уже из других областей. Правда, Валя просила подождать с развитием производства, пока их новорождённой малышке не исполнится хотя бы полгода.

– Ну, куда ж спешить? – говорила она. – Семья – это главное!

Мать пришла на концерт в детдом и увидела на сцене своего погибшего сына

– Ах, Анна Алексеевна… Концерт в ДК, да-да, вы же просили напомнить, – пропела Леночка, бросив взгляд на часы. – Успеваете, как раз!

Секретарша-то знала, что если Анна Алексеевна на кладбище съездила, всё из головы вон. Звонила, предупреждала, следила, прямо как вторая мама, а то и первая, ведь у Лены-то своей и не было. Да, вот так.

Познакомились они на концерте, на таком же, как сегодня. Два года назад. Лена, сирота после детдома, помогала артистам. Шустрая, всё успевала: и успокоить, и причёску поправить, и комплимент ребёнку сказать. Все её любили – воспитатели, педагоги, дети. А Анна Алексеевна помогала талантам из детских домов дорогу в жизнь найти. Талантов-то там хоть отбавляй, только вот никто их не видит, не развивает.

После смерти мужа и сына занялась сначала благотворительностью, да только видит, толку мало. Решила по-другому действовать. Теперь на концерты народ ходит, билеты покупает, деньги в сирот вкладывает.

Анна Алексеевна поднялась, платочком памятник протёрла.

– Ну что, мои дорогие, пойду я. Ребята там ждут, надеются. Не скучайте, скоро вернусь.

Слезинка по щеке скатилась, одинокая. Пять лет… Пять лет, как Васи нет… Молодые, бедные, счастливые – казалось, всё так просто. А оно и получалось!

Ферму свою открыли за три года, через четыре о них уже говорили. Всё вместе, никогда не ругались. Только вот… Доктора говорили – всё в порядке, не торопитесь. Верили, улыбались, поддерживали друг друга. А потом – беременность, двойня. Вася, словно наседка, над ней трясся, шагу ступить не давал. И вот, подходит Василий.

– Ань, нам поговорить надо. – Сердце у неё ёкнуло.

– У доктора был?

– Он позвонил…

– Что с мальчиками?

Вася вздохнул.

– Ань, один мальчик нормальный, а второй… Слишком активный, больше намного. Еду, воздух забирает, ну, ты понимаешь… Один плод больше другого. Мальчиками они станут, когда родятся. Доктор, в общем, попросил подготовить тебя… Один ребёнок, скорее всего.

Проплакала она несколько дней. Вася мрачный ходил, а что он мог поделать? Ему-то, наверное, ещё тяжелее было. Роды начались раньше срока, в больницу на скорой увезли. Дальше – ад. Аня чувствовала, что что-то не так, но сил даже спросить не было. Потом – темнота…

Очнулась, вся разбитая, словно после кошмара, а в голове – вопрос: «Ну, что там?»

– Ань, у нас сын! Чудо просто! – прозвучал голос.

Один сын… Глаза закрылись, слёзы ручьём. Сердце сжалось, но когда принесли Кирюшу… всё забылось. Копия Василия! С самого рождения – одно лицо. И рос парнишка – загляденье, умный не по годам.

Как-то раз Вася на работу поехал, что-то забыл. Кирюша – за ним, хоть и четыре года ему было, но упрямый. Вася улыбнулся: «Ладно, поехали, только быстро».

Аня запеканку любимую готовила, мужчины её обожали это блюдо. Да и до работы Васи – рукой подать, даже на оживлённую улицу выезжать не надо. Запеканка готова, а их всё нет. Аня на улицу вышла. Они ведь могли улитку встретить, бабочку… и засмотреться. Она-то их знала, как облупленных. Во дворе – никого. За ворота – тоже.

На перекрёстке… толпа, мигалки, машины. Аня – шаг, ещё шаг, побежала. Синяя машина… как у Васи. Не пускают её, а она рвётся, кричит, царапается, кусается… Двое мужчин в форме держат крепко. Темнота…

– Анна Алексеевна! Анна Алексеевна! – кричат ребятишки, бегут к ней.

Она улыбнулась, остановившись.

– Какие вы сегодня красивые! Готовы? Слова не забыли?

Дети обступили, наперебой хвастаются.

– Молодцы, умнички! Я горжусь вами! Давайте покажем, на что мы способны!

Воспитательница спешит к ним, молодая.

– Ну, что это такое! На секунду отвернуться нельзя! Анна Алексеевна, отдохнуть бы вам, пальто снять…

– Неля Сергеевна, не ругайтесь, всё хорошо! Спонсоры здесь!

Неля Сергеевна ладошки к щекам прижала.

– Ой, вы не представляете, сколько народу! И все такие важные!

– Это хорошо, очень хорошо. Андрей Иванович здесь?

– Да, уже в зале, про вас спрашивал.

Аня улыбнулась. Андрей – новый человек в её жизни, но уже – помощник, друг. Он концерт этот благотворительный продвигал, билеты продавал. Аня надеялась, что деньги ещё будут, люди-то серьёзные пришли. А детскому дому – музыкальная студия нужна, давно.

Зашла в зал, а там – ни одного свободного места, только одно, в первом ряду, рядом с Андреем. Люди зааплодировали, дети из других областей выступать начали. Концерт – на позитиве, с шутливой песенки маленького Вани. Он – не новичок, зал его как родного приветствовал. Вышла ведущая.

– А сейчас услышите замечательный голос мальчика из другого города. Судьба у него непростая, и, может быть, поэтому ему грустные песни лучше всего удаются.

Андрей шепнул Ане.

– Анна Алексеевна, разрешите после концерта в ресторан пригласить?

Аня сердито на него посмотрела.

– Андрей, ну опять ты за своё!

– Конечно, за своё! Ну почему такая красивая женщина себя в монашки записала?

Аня шикнула и к сцене повернулась.

Словно удар в лицо… такой силы, что в глазах потемнело. На сцене, с микрофоном, стоял её Кирилл! Ну, подрос, конечно, за пять лет, но она бы его из тысячи узнала. – Сынок! – крик вырвался, мальчишку напугал, но Аня этого уже не видела.

Очнулась за кулисами, рядом – доктор, бледный Андрей, ещё кто-то знакомый.

– Аня, что с тобой? – Она села резко, голова закружилась. Доктор за руку схватил, а Анна Алексеевна оттолкнула.

– Где он?

– Ань, кто?

– Мой сын!

Андрей с остальными переглянулись. Аня за голову схватилась. «Сумасшедшей, что ли, меня считают?»

– Сумку!

Кто-то подал, она кошелёк достала, фото вытащила. Точная копия мальчика на сцене, только постарше.

Через несколько минут Анна Алексеевна уже к гримёрке шла, где дети перед выступлением собираются. Мальчишка уже отпел, должен быть там. И воспитатель его тоже. Увидела она его – глаза Кирюшины, испуганные. – Ты Кирилл? – выдохнула.

Но нет, не он. Любой другой и не заметил бы – родинка чуть не там, нос другой формы… а у Кирюши шрам был, едва заметный, как-то раз с качелей упал. Воспитателя глазами ищет – всех местных знает, а женщина одна незнакомая.

– Простите, можно выйти поговорить? В кафе, например.

– Да, конечно, девочки, я на минутку, присмотрите за Костей. – Воспитательницы кивнули, и они вышли.

– Я так понимаю, про Костю хотите узнать?

– Верно.

– Я недавно работаю, три года всего. Костю из детской больницы привезли, он там почти год провёл, три операции… страшная история, говорят. Родился в таком состоянии, что никто ничего не делал, смысла не было. Врачи говорили – несколько часов проживёт. В реанимацию детскую перевели, не спасать, а потому что так положено. Сердце почти не работало. Но там… доктор один оказался, не равнодушный. И врачи, раз ребёнок так за жизнь цеплялся, решили бороться. А в то время в больнице гости были, профессор какой-то, по детским сердцам специалист. Почему он Костю бесплатно прооперировать предложил – никто не знает. Операция-то – деньги бешеные, – говорила воспитательница. – Он же его забрал, профессор этот, за границу увёз, там и прооперировали. А потом, когда Косте почти годик был, вернулся он. Родителей его не знаю, да и что с ними… Скорее всего, отказались, раз такой больной родился. А может, ещё что…

– Узнать бы, что там ещё, – задумчиво проговорила Аня.

– Простите?

– Да так, мысли вслух. Адрес детского дома напишите, пожалуйста.

И ещё кое-что нужно было Ане, попросила воспитательницу принести.

– Вы… никому ничего не говорите, ладно? Когда сама пойму, что к чему, всё расскажу. Завтра приеду, таланты ваши посмотреть.

Андрей, выслушав всё, сказал:

– Ты туда поедешь?

Аня удивлённо посмотрела.

– А ты откуда знаешь?

– Странно было бы, если б ты иначе поступила.

Она улыбнулась.

– Держусь из последних сил. Постараюсь побыстрее разобраться.

Она Костю каждый день видела. Мальчишка уже не боялся, улыбался даже. А у Ани сердце замирало. Не могла она ошибиться, не могла. Но… столько вопросов, и ни одного ответа. Васи-то нет рядом, спросить, как второго мальчика хоронили, видел ли он его вообще. Через десять дней Андрей приехал. Аня – на грани срыва. Шила в мешке не утаишь, весь детский дом шептался.

– Ань, честно говоря, я о таком не слышал, – сказал Андрей. – Костя – твой сын? Доктор, который роды принимал, сказал, что ребёнок мёртвым родился. А когда оказалось, что жив, ошибку признавать не стали, так и оставили всё. Ты же уже выписалась… Прокуратура сейчас разбирается, так что не волнуйся и не лезь туда.

– Костик, она правда твоя мамка! – Вдруг из-за двери выскочил пацан, видимо, подслушивал. Бежит по коридору, орёт на весь детдом. Дети из комнат высыпали, а в конце коридора Костя стоит, смотрит на Аню. А она двинуться не может, всё тело кричит, болит. Наконец пошла, потом побежала. На середине коридора встретились. Упала на колени, обняла сына, заплакала.

Костю она забрала сразу, на слабые возражения директора ответила:

– Вы серьёзно? У меня сына отняли, я даже не знала о нём! И теперь по каким-то там законам вы не можете мне его отдать? Абсурд!

Андрей вёл машину, в зеркало поглядывал – на неё, на спящего Костю.

– Куда? На кладбище?

Казалось, Андрей не удивился. Он её понимал. У красивого памятника остановились, и Аня тихо сказала:

– Вот здесь твой папа и брат. Вы близнецы… Они разбились пять лет назад.

Аня уже за ограду вышла, а Андрей задержался. Удивлённо посмотрела на него.

– Я тебя не знал, – сказал он, глядя на памятник, – но думаю, ты хороший человек. Без Ани жить бы не стал. Разреши… разреши мне сделать её счастливой. Может, не так, как ты, но я постараюсь.

Аня слегка улыбнулась. Вот теперь она спокойна. Андрей – её человек. Да, счастлива, как раньше, она уже не будет. Но она будет не угрюмая женщина, а счастливая жена и весёлая мама.