Муж ушёл к другой, а бывшая жена впервые позволила себе жить на широкую ногу в новой квартире
Галина Петровна стояла посреди комнаты, в которой прожила почти тридцать лет, и безучастно смотрела на чемодан у порога. Виктор методично складывал вещи – рубашки, брюки, свитера. Всё то, что она годами стирала, гладила, аккуратно размещала по полкам.
– Тридцать лет, Витя. Тридцать лет коту под хвост, – тихо произнесла она, не ожидая ответа.
Виктор замер на мгновение, потом продолжил собирать вещи, будто не услышал.
– Галя, давай без драм. Я всё решил. Раиса – женщина моего возраста, она понимает, что жизнь может быть другой. С тобой мы всегда… просто существовали.
Галина горько усмехнулась:
– Ясно. А тридцать восемь лет брака – это так, разминка перед настоящей жизнью?
Виктор наконец повернулся к ней, и в его взгляде промелькнуло что-то похожее на сожаление:
– Квартира остаётся тебе. Новая, хорошая. Чего ещё надо в твоём возрасте? Будешь жить спокойно.
– Спокойно? – Галина почувствовала, как внутри что-то ломается. – Ты действительно думаешь, что я всю жизнь мечтала просто о спокойствии?
Когда за Виктором закрылась дверь, Галина медленно опустилась на диван. Пятьдесят восемь лет. Ни детей, ни внуков. Только квартира, которую они купили год назад после продажи старой хрущёвки и дачи. Квартира, в которой она осталась одна.
Первые недели после развода Галина жила на автопилоте.
Выходила из дома только за продуктами, готовила простые блюда на один день, экономила электричество, выключая свет, когда выходила из комнаты. Эти привычки въелись в неё за десятилетия совместной жизни.
– Галочка, ты должна радоваться, что квартира тебе досталась! – сказала её младшая сестра Людмила во время редкого звонка. – Вите-то теперь придётся новое жильё покупать.
– Радоваться чему? Что он нашёл себе другую, а я осталась одна? – горько ответила Галина.
– Да ладно тебе! У тебя теперь своя жизнь. Можешь делать что хочешь!
Что хочешь. Эти слова эхом отдавались в пустой квартире. Галина не помнила, когда в последний раз делала что-то только потому, что хотела. Всегда были обязанности, работа, дом, муж.
Однажды утром раздался звонок.
На пороге стоял Виктор – осунувшийся, но с каким-то новым блеском в глазах.
– Забыл кое-какие документы и часы отца, – сказал он, проходя мимо неё в квартиру. – Вижу, ничего не изменилось.
Он оглядел голые стены, минималистичную мебель, которую они купили при переезде.
– Зачем что-то менять? – пожала плечами Галина. – Мне и так хорошо.
– Конечно, – кивнул Виктор с едва заметной снисходительной улыбкой. – Тебе всегда было достаточно малого. Знаешь, иногда я думал…
– Что ты думал, Витя? – неожиданно для себя спросила Галина. Почему-то ей вдруг стало важно услышать ответ.
– Что ты боишься жить, Галя. Всегда боялась. Всё копила на чёрный день, всё терпела, всё откладывала – на потом, на будущее. А когда это будущее? – он застегнул саквояж с документами. – Мне пора. Раиса ждёт.
Эти слова после его ухода не давали Галине покоя. Боится жить? Она? Женщина, которая тридцать лет тянула семью, когда Виктор менял одну работу за другой в поисках «своего призвания»? Которая откладывала копейку к копейке, чтобы было на что жить в старости?
– Боюсь жить, – повторила она вслух, стоя перед зеркалом. Из отражения на неё смотрела усталая женщина с тусклыми глазами и поджатыми губами. Когда-то у неё были мечты. Когда-то ей хотелось яркой жизни.
Телефонный звонок разорвал тишину квартиры.
Звонила Нина, подруга ещё со школьных времён. Они не виделись несколько лет – сначала Нина уехала работать за границу, потом вернулась, но общались только по телефону.
– Слушай, я тут на выходные в твой город приезжаю. Встретимся? – голос Нины звучал бодро и молодо.
– Я не знаю… – замялась Галина. – У меня тут такое случилось…
– Уже знаю. Людмила рассказала. Тем более надо встретиться! Я прямо с вокзала к тебе. Адрес скинь.
Нина ворвалась в её квартиру как ураган – яркая, шумная, в оранжевом пальто и с рыжими, явно крашеными волосами.
– Боже, Галка, какая у тебя квартира стерильная! Как в операционной! – она обняла подругу. – Нет, так не пойдёт. Мы сейчас едем.
– Куда? – растерялась Галина.
– В салон красоты! А потом по магазинам. И не спорь! Я три часа в поезде ехала, чтобы тебя растрясти.
В салоне Галина сначала чувствовала себя неловко. Молоденькая администратор предложила им чай, кофе, шампанское.
– Шампанское, однозначно! – воскликнула Нина. – У нас праздник новой жизни!
– Какой новой жизни? – шепнула Галина. – Мне пятьдесят восемь, какая новая жизнь…
– Ты что, собралась умирать? Моей маме семьдесят, так она танцами занялась! А ты тут раскисла, – Нина подмигнула ей. – Давай, решайся на новую стрижку. И цвет. И маникюр. За мой счёт.
– Нет, я не могу… – запротестовала Галина.
– Почему? – в глазах Нины был вызов. – Боишься?
Это слово, снова оно. Боится. Всю жизнь боится.
– Хорошо, – вдруг решительно сказала Галина. – Делайте со мной что хотите.
Через два часа из салона вышла другая женщина. С новой, лёгкой стрижкой, с тонированными в мягкий каштановый цвет волосами, с аккуратным маникюром.
– Ты красавица! – восхищалась Нина. – А теперь по магазинам. Тебе нужны новые вещи и что-нибудь для дома.
– У меня всё есть, – привычно начала Галина, но осеклась, поймав взгляд подруги. – Ладно, может, пару мелочей…
Они вернулись в квартиру нагруженные пакетами. Две новые блузки, юбка, туфли – Галина не могла поверить, что позволила себе столько покупок сразу.
– А теперь давай повесим эти картины, – Нина достала из пакета два ярких абстрактных полотна. – И поставим эти вазы. И подушки на диван. Дом должен быть живым!
После отъезда Нины Галина долго не могла уснуть. Она ходила по квартире, разглядывая все. Так было не привычно.
– Неужели я действительно так и не начала жить? – спросила она у своего отражения в зеркале. Облик у нее был усталый.
На следующий день Галина решилась открыть сберегательную книжку, которую прятала от Виктора долгие годы.
Там была приличная сумма – всё, что она откладывала с каждой зарплаты «на чёрный день».
– А что, если чёрный день уже наступил и прошёл? – пробормотала Галина.
Она даже рассмеялась вслух. Впервые за месяцы.
В тот же день Галина отправилась в мебельный магазин. Она долго ходила между рядами диванов, кресел, столов, проводя рукой по разным текстурам.
– Вам помочь? – спросила молодая консультант.
– Да, – решительно ответила Галина. – Мне нужен новый диван. Яркий. И, пожалуй, кресло. И торшер.
Когда Галина назвала свой адрес для доставки, консультант улыбнулась:
– О, это новый дом. Там сейчас многие делают ремонт. Вы тоже недавно въехали?
– Да, – Галина задумалась на мгновение. – Можно и так сказать. Недавно начала новую жизнь.
– Это здорово! – искренне обрадовалась девушка. – Знаете, у нас есть очень хороший дизайнер, она работает с людьми вашего… – она замялась, – с людьми, у которых богатый жизненный опыт. Может, хотите с ней проконсультироваться?
Два месяца спустя квартиру было не узнать. Яркий бирюзовый диван с разноцветными подушками, удобное кресло-качалка.
– Галечка, ты с ума сошла! – воскликнула сестра Людмила, впервые придя в гости после ремонта. – Столько денег потратить! А как же…
– А как же что? – спокойно спросила Галина, разливая чай в новый фарфоровый сервиз.
– Ну… старость, лекарства…
– Люда, мне пятьдесят восемь. Я не собираюсь проводить ещё тридцать лет, готовясь к неизбежному, – Галина подала ей чашку. – Попробуй печенье, я на курсы кондитерские записалась.
– Курсы? – Людмила округлила глаза. – Какие ещё курсы?
–Кондитерские. А ещё я на йогу хожу, представляешь? И на танцы. Для людей «элегантного возраста», – она рассмеялась. – Там такие дамы есть, закачаешься. Одной семьдесят два, так она фору молодым даст!
Людмила недоверчиво покачала головой:
– А деньги-то откуда? Неужели всё, что копила…
– Нет, не всё, – серьёзно ответила Галина. – Я разумный человек, Люда. У меня есть финансовая подушка. Но знаешь, я поняла одну вещь – нельзя всю жизнь откладывать на потом. Потому что потом может просто не наступить.
После ухода сестры Галина присела в своё любимое кресло-качалку у окна. За последние месяцы её жизнь изменилась до неузнаваемости. Появились новые знакомые – в основном женщины её возраста. Многие тоже пережили развод или потерю мужа. Ходили вместе на выставки, в театры, устраивали посиделки по очереди у каждой.
– Галина Петровна, вы сегодня просто цветёте! – восхищённо сказала соседка по площадке, когда встретила ту лифта.
– Спасибо, Тамара Сергеевна, – улыбнулась Галина. – Возвращаюсь с мастер-класса по живописи. Представляете, в моём возрасте взялась за кисти!
– И правильно, – кивнула соседка. – А я всё собираюсь, да никак…
– Присоединяйтесь к нам! У нас целая группа. Там есть даже одна дама, ей вос
– Галина Петровна, вы сегодня просто цветёте! – восхищённо сказала соседка по площадке, встретив её у лифта.
– Спасибо, Тамара Сергеевна, – улыбнулась Галина. – Возвращаюсь с мастер-класса по живописи. Представляете, в моём возрасте взялась за кисти!
– И правильно, – кивнула соседка. – А я всё собираюсь, да никак…
– Присоединяйтесь к нам! У нас целая группа. Там есть даже одна дама, ей восемьдесят четыре, а как рисует – закачаешься! – Галина достала телефон. – Вот, смотрите, это моя последняя работа.
Тамара Сергеевна с интересом разглядывала пейзаж на экране смартфона.
– Вы молодец, Галиночка. Я вот всё боюсь начинать что-то новое.
– Боитесь? – Галина посмотрела на соседку с пониманием. – Знаете, я всю жизнь боялась. А теперь понимаю, что зря.
Самое страшное – это прожить жизнь и не попробовать то, о чём мечтал.
Вечером Галина перебирала фотографии в альбоме. За последние полгода этих снимков накопилось больше, чем за предыдущие пять лет. Вот она с новыми подругами на экскурсии в старинной усадьбе. А здесь – на кулинарном мастер-классе, вся в муке, с раскатанным тестом. Дальше – на танцевальном вечере, в красивом платье, которое раньше никогда бы не осмелилась надеть.
Звонок в дверь застал её врасплох. На пороге стоял Виктор – осунувшийся, с печатью усталости на лице.
– Витя? – удивилась Галина. – Что-то случилось?
– Да нет, просто… – он замялся. – Можно войти?
Галина отступила, пропуская бывшего мужа в квартиру. Виктор остановился как вкопанный, осматривая преображённое пространство.
– Ничего себе, – выдохнул он. – Это что же ты…
– Ремонт сделала. И мебель новую купила, – спокойно ответила Галина, проходя в гостиную. – Чай будешь?
Виктор опустился на бирюзовый диван, всё ещё оглядываясь по сторонам.
– Откуда у тебя… То есть, я хотел спросить…
– Деньги? – Галина усмехнулась, доставая из шкафчика чашки. – Всегда были, Витя. Просто раньше я копила, экономила. На будущее, на старость, на чёрный день. А теперь поняла – жизнь-то одна, и она сейчас.
Виктор выглядел растерянным:
– А мне сказали, что ты поменялась. Я не верил, думал…
– Что я буду сидеть и плакать, пока ты наслаждаешься жизнью? – Галина поставила перед ним чашку с ароматным чаем. – Попробуй, я сама делала. Научилась печь на курсах.
– Курсах? – Виктор поперхнулся. – Ты ходишь на курсы?
Галина села напротив, закинула ногу на ногу.
– А что тебя так удивляет? Думал, что без тебя я не смогу жить полноценной жизнью?
В её голосе не было злости – лишь лёгкая ирония. Виктор смущённо опустил глаза.
– Нет, я… В общем, у нас с Раисой не сложилось. Она оказалась не тем человеком, которого я…
– И ты решил вернуться? – Галина подняла брови. – После всего, что сказал при уходе?
– Я думал… может, попробуем снова? – он поднял на неё глаза, в которых читалась надежда. – Всё-таки столько лет вместе…
Галина встала и подошла к окну. За ним простирался вечерний город – яркий, живой, полный возможностей.
– Знаешь, Витя, – она повернулась к нему, – я благодарна тебе.
– Правда? – он воспрянул духом.
– Да. Если бы ты не ушёл, я бы и не поняла, как прекрасна жизнь. А теперь я свободна. И делаю, что хочу.
Галина подошла и села рядом с ним:
– Но вернуться в прошлое я не хочу. Мне нравится моя новая жизнь. Нравится, кем я стала.
– Ты действительно изменилась, – пробормотал Виктор. – Совсем другой человек…
– Нет, Витя. Я всегда была такой – внутри. Просто не позволяла себе этого показывать. Боялась осуждения, боялась выделяться, боялась жить в полную силу.
Когда Виктор ушёл, Галина вернулась к своему креслу у окна. Ни горечи, ни сожаления. Только спокойная уверенность.
Утром сварила себе кофе, нарезала пирог, и вышла на балкон. Весеннее солнце ласкало лицо, ветерок играл с её новой стрижкой.
– Доброе утро, мир, – прошептала Галина. – Спасибо, что дал мне шанс начать заново.
Её телефон зазвонил – звонила Надежда, новая подруга из группы по живописи.
– Галочка, ты не забыла? Сегодня едем в усадьбу, экскурсия на целый день!
– Конечно, не забыла! Уже собираюсь, – с улыбкой ответила Галина.
Она оглянулась на квартиру – светлую, яркую, полную жизни. Как и её новая жизнь, которую она наконец-то осмелилась прожить по-настоящему.
Кто должен платить невестке за услуги?
Выйдя замуж за Толика, Настя обрела не только мужа, но и большую, надо сказать огромную семью.
Ещё будучи студенткой, Настя начала заниматься маникюром, чтобы иметь хоть какой-то заработок, но потом втянулась и преуспела в этой творческой профессии, обучившись ещё и педикюру. Так что, замуж она выходила почти профи, о чём и рассказала при знакомстве будущей свекрови.
— Надо же, как повезло! — обрадовалась Марина Львовна. — Будет у нас свой мастер! А то хорошего мастера сейчас днём с огнём не найти: повесят липовых дипломов и сертификатов себе на стену, обвешаются грамотами, а сами безымянный палец от указательного отличить не могут.
Настя была не против новых клиентов, о чём и заявила ей. Подождав, когда свадебный переполох уляжется, Марина Львовна позвонила невестке:
— Настюша, здравствуй, дорогая! Я готова!
— К чему? — не поняла девушка.
— Как это к чему?! — удивилась свекровь. — Удостовериться, какой ты хороший мастер! А то, может, ты только на словах так хороша. А я хочу убедиться в этом лично! Так что, запиши меня на маникюр.
— Хорошо, — дошло наконец до девушки, — приходите завтра днём.
— Мама твоя звонила, хочет на маникюр прийти, — дождавшись Толика с работы, поделилась новостью Настя.
— Это круто! Если ей понравится — она тебе кучу клиентов приведёт, — обрадовался тот, — ты же сама видела, сколько у меня родственников.
Маникюр Марине Львовне очень понравился.
— Какая красота! — разглядывая свои, искусно сделанные, ноготки, восхищённо воскликнула она. — Похвастаюсь всем, пусть завидуют.
Свекровь, полюбовавшись ещё немного, подхватила сумочку и, попрощавшись, испарилась.
— А… — хотела было напомнить про оплату Настя, но спохватилась: вроде бы неудобно брать деньги с матери мужа.
«Ну ладно, будем считать, что я удочку закинула», — мысленно усмехнулась Настя, представляя, сколько клиенток может привести Марина Львовна.
Но она не знала, что закинула целый невод, и пришёл невод со стайкой прожорливых пираний.
На другой день ей позвонила одна из тётушек Толика:
— Настенька, здравствуйте! Мариночка показала вашу работу, я в восторге! Не могли бы вы и мне сделать что-то подобное?
«Вот оно! Клюнуло!» — обрадовалась Настя, подсчитывая в уме, сколько она сможет откладывать денег на первоначальный взнос за ипотеку. Ведь с Толиком у них не было своей квартиры, и они снимали жильё, мечтая о собственной крыше.
Приняв тётушку, Настя постаралась, и та осталась очень довольна результатом.
— Боже! Настенька, вы волшебница! Какое чувство вкуса у вас! Не тяп-ляп, как у других мастеров. Я обязательно приду к вам ещё! — женщина поднялась и пошла на выход, когда Настя задала ей вопрос:
— Вы как оплачивать работу будете — переводом или наличными?
Тётушку, словно хлыстом ударили: она резко обернулась и с недоумением уставилась на девушку.
— То есть, платить?! Мы же теперь родня! Это неприлично брать с родни деньги!
От такой наглости Настя лишилась дара речи, и тётушка приняла за её согласие. Вздёрнув гордо нос, она вышла из квартиры
— Толик, — возмущённая жена встретила мужа с работы в коридоре. Она до сих пор не пришла в себя, — сегодня тётушка твоя на маникюр приходила.
— О, дело пошло! — потёр руки Толик и хотел обнять жену, но она отстранилась.
— Но она мне не заплатила! — сердито воскликнула Настя. — Сказала, что брать деньги с родственников — это некрасиво!
— Ну, так-то, да, — замялся Толик. — Как-то странно брать с них деньги. Родня всё-таки.
Настя фыркнула и, развернувшись, ушла в комнату, оставив мужа одного. Это была их первая ссора.
Позже у них состоялось примирение, и утро началось, как обычно. Толик ушёл на работу, Настя осталась дома, принимать клиенток.
В самом разгаре творческого процесса раздался звонок в двери. Настя никого не ждала и надеялась, что незваный гость, постояв под дверью, уйдёт. Но не тут-то было. Звонок трезвонил не переставая.
— Извините, я сейчас, — оставив клиентку, она пошла узнать, кто такой настырный.
На пороге стояла молодая женщина, кого-то смутно напоминавшая Насте.
— Здравствуйте, вам кого?
— Настя, это же я! Двоюродная сестра твоего мужа Толика, — женщина изобразила обиду, — мы были у вас на свадьбе. Помнишь?
— Чем обязана? — Настя дала понять, что вспомнила женщину.
Та, недолго думая, вошла в квартиру и закрыла за собой дверь.
— Я всё хочу записаться на педикюр, а тут мимо шла. Думаю — чего тянуть, зайду прямо сейчас. Не откажешь же ты родственнице?! — снимая жакет и туфли, выдала женщина.
— Простите… Не помню, как вас зовут, — опешила девушка.
— Марьяна, — снисходительно ответила та.
— Марьяна, у меня клиентка в данный момент, — развела руками Настя, в надежде, что обнаглевшая посетительница уйдёт. Но недооценила её.
— Ничего, я подожду! — отмахнулась родственница.
Настя, отвернувшись, закатила глаза, покачав головой, и села за работу, под сочувствующий взгляд и вздох клиентки.
Закончив, Настя назвала сумму, и клиентка без слов перевела ей деньги на карту, поблагодарив за прекрасную работу.
— Это что? Столько платят за маникюр? — ахнула Марьяна. — Это же огромные деньги! Так скоро миллионершей станете.
— Педикюр стоит ещё дороже, — поторопилась сообщить Настя, в надежде, что беспардонная родственница зажмет оплату и уйдёт.
— Вот мне повезло, что вы жена моего брата, — самодовольно заулыбалась Марьяна с таким видом, словно выиграла деньги.
— Двоюродного! — поправила её Настя.
— Какая разница?! Родня и этим всё сказано! — отмахнулась гостья. — Ну, куда мне садиться?
Скрипя зубами, Настя указала Марьяне на кресло. Через полтора часа работа была сделана, и довольная родственница уже одевалась в коридоре.
— Знаешь, что?! — с ходу набросилась на мужа Настя, едва дождавшись его с работы. — Это уже ни в какие ворота не лезет! Я что, должна бесплатно обслуживать всех твоих родственников? Толик, мне пришлось сегодня отменить клиентку, потому что без предупреждения заявилась Марьяна на маникюр, хотя она даже не записывалась. У вас там родственников — как муравьёв. Мы так разоримся!
— Настюха, ну не утрируй! Ну не обеднеем же мы из-за неоплаченного педикюра. Родня, всё же!
— Ах, так?! Ну давай, я расскажу всем, что ты давно сменил профессию и теперь ювелир! Будешь бесплатно делать всем своим тётушкам, да племянницам украшения! Они же родня! Как ты не понимаешь? Я трачу своё время, материалы и за свой труд получаю: «Ах, какая красота! Восторг! Я приду ещё!» Если бы ещё такую оплату принимали в магазине! Но нет, там деньги нужны!
— Ну всё, всё! Успокойся! — Толик видел, что рассердилась жена не на шутку. — Я поговорю с мамой.
Но поговорить с Мариной Львовной сын не успел — она заявилась к ним сама, правда, когда сына не было дома. Настя только закончила с клиенткой.
— Настюша, я увидела потрясающий педикюр у Марьяны. Ты же сделаешь мне ещё лучше?! — как само собой разумеющееся заявила Насте свекровь.
— Конечно, Марина Львовна! — в голосе невестки ясно слышался сарказм, но свекровь не обратила на него внимание. — Я сделаю вам и всем вашим многочисленным родственникам всё, что пожелаете! Даже эпиляцию и депиляцию синей изолентой или скотчем! Только вы перепишите свою квартиру на меня!
— В смысле?! — тряхнула головой свекровь. — Как это? На тебя?! Почему?
На лице её читалась усиленная мозговая деятельность, мучительная оттого, что смысл сказанного невесткой никак не доходил до неё.
— Обслуживание всего вашего большого женского клана обойдётся мне, как оплата по ипотеке, — попыталась донести свою мысль Настя свекрови. — А если вы перепишете квартиру на меня, можете вызвать остальных родственников из деревни, из-за границы, да хоть с Марса. Обещаю — я буду работать бесплатно!
— Настя, ты такая шутница! — Марина Львовна сделала вид, что приняла предложение невестки за неудачную шутку, и быстро сменила тему.
— Вот смотри, я хочу такой цвет, — ткнула она пальцем в образы, лежавшие на столе, — и стразики. А ещё мне прошлый мастер делала массаж ступней.
— Так почему вы не пошли к прошлому мастеру? Я массаж не делаю, — насупившись, сказала Настя, понимая, что так просто отделаться от бесцеремонных родственников ей не удастся и нужно предпринять что-то радикальное.
— У неё очень дорого! — фыркнула свекровь. — К тому же зачем я буду платить такие деньги, когда у нас есть свой прекрасный мастер!
Она льстила напропалую, даже не пытаясь скрыть это.
В этот вечер встречать Толика Настя не вышла. Злющая, словно гюрза, она зашипела на него, едва он включил свет и подсел к ней:
— Это невыносимо! Все твои родственники идут ко мне прямиком проторённой дорогой! И скоро у меня не останется времени на моих клиентов! Сделай уже что-нибудь!
Толик понял, что это край, за которым яма глубиной с Марианскую впадину. Он набрал телефон матери, закрывшись в ванной.
— Мама, я хочу тебя попросить — больше не ходить к Насте бесплатно. Она теряет много денег, а нам нужно накопить на первый взнос. И сёстрам своим скажи.
— Сынок и ты туда же?! — воскликнула Марина Львовна. — Вот если бы я была таким мастером, я бы уж точно, не стала брать деньги с родственников!
— Мама! — воскликнул Толик. — Да ты без денег даже отцу завтрак не приготовишь! Я уж не говорю о фотографиях, которые тебя просят распечатать на твоём чудесном цветном принтере родственники.
— Это совсем другое! — оскорбилась мать. — Чернила, бумага — всё денег стоит! Я же на свои их покупаю!
— Так вот и Настя тоже все расходники на свои покупает. А ещё заточка инструмента, новая лампа, антисептики, прибамбасы всякие, чтоб вам угодить, — это тоже всё не бесплатно!
— Ладно, сынок, — опять сменила тему мать, — как ты сам? Всё хорошо у тебя?
Толик понял, что мать глуха к его просьбе, и сухо попрощался с ней.
Пламенная речь сына не убедила Марину Львовну. Разговаривая с сёстрами, она нахваливала Настю и убеждала всех, что девушка может принять их бесплатно в любое время, главное — давить на родственные связи.
В очередной раз, заявившись без предупреждения, одна из тётушек увидела в комнате для маникюра стенд с фотографиями. На них были самые ужасные ногти, которые только можно представить.
— Какой ужас? Что это? — отшатнулась гостья.
— А, это у меня клиенты такие бывают! — отмахнулась Настя, не глядя на стенд. — Те, у кого нет денег, приходят ко мне на бесплатный педикюр и маникюр, и я им делаю многоразовым, не всегда идеальным инструментом, если вы понимаете о чем я… А там ведь и грибок может появиться. И вот результат!
— А нам? Нам ты каким инструментом ты делаешь? — затаив дыхание и боясь услышать ответ, спросила тётушка.
— Как каким? Сами посудите: маникюр и педикюр у вас бесплатные. Обработка инструмента в полном объеме не предусмотрена. Вам пока везёт, что не подцепили ещё ничего. Хотя это дело времени. Ну что, присаживайтесь, начнём! — Настя стряхнула белую пыль с инструментов, лежащих на столе. — Вот, сейчас, как раз такой клиент у меня был.
— Спасибо, как-нибудь в другой раз! — тётушка попятилась и не прощаясь, выскользнула из квартиры.
Настя облегчённо вздохнула и рассмеялась, вспомнив испуганную физиономию тётки.
Вечером в квартиру ворвался разъярённый Толик.
— Ты что? Как ты могла? Грязным инструментом? — держась за голову, ходил он по комнате из угла в угол, не в состоянии изъясняться членораздельно. — Там паника среди женщин! Все побежали сдавать анализы.
— Успокойся, это был розыгрыш! — рассмеялась жена.
Шутки шутками, но с той поры больше никто не просился к Насте на бесплатные процедуры.
