Золовка решила проигнорировать ультиматум невестки, её поддержала свекровь: на чью сторону встанет муж?

— Слышала, Даша не собирается приходить на мой юбилей? — голос, шипящий, как масло на раскаленной сковороде, прорезал телефонную трубку.

— Мамочка, тебе не стоит переживать, у неё другие планы, а мы и без неё отпразднуем. — ласково ответила дочь.

— Планы? У этой выскочки? После всего, через что мы прошли! Или уже забыла, как она испортила твоему Тёмочке праздник?

Кухня в квартире молодой семьи Литвиновых сияла чистотой. Изящная фарфоровая чашка с цейлонским чаем стояла на столе из карельской берёзы, рядом с ней — открытый ежедневник в кожаном переплёте цвета бургунди. Вдалеке едва слышно играла композиция Людовико Эйнауди.

За окном разворачивался  декабрь — морозный, но пока ещё без снега. Этой зимой холода пришли рано, но снег всё не выпадал, оставляя город в сером ожидании праздников.

Дарья задумчиво смотрела на календарь, обводя красным маркером дату предстоящего тридцатилетия. Три года брака с Николаем казались одновременно вечностью и мгновением. Эти годы научили её многому, особенно тому, что семья мужа — отдельный мир со своими законами и ловушками.

Жизнь с Колей казалась почти идеальной — они понимали друг друга с полуслова, разделяли увлечения и мечты. С родителями супруга всё складывалось иначе. Хорошо, что Елена Петровна и Владимир Степанович жили далеко, на противоположном конце от их уютной квартиры. Ещё лучше, что свекровь была полностью поглощена своей старшей дочерью Марией и её сыном Артёмом — избалованным трёхлетним мальчиком, который при каждой встрече устраивал представления, достойные  театра.

Воспоминания о последней семейной встрече вызвали у молодой женщины тяжёлый вздох. Маленький ураган по имени Артём разбил две хрустальные вазы, подаренные на свадьбу, а его мать и бабушка лишь умилённо хихикали: «Он же мальчик! Такой непоседа!»

Мобильный телефон внезапно загудел, выводя Дарью из задумчивости. На экране высветилось имя мужа.

— Ты уже решила насчёт праздника? — без предисловий спросил муж.

Молодая женщина улыбнулась, прижимая телефон плечом к уху и перелистывая страницы ежедневника.

— Утром забронировала столик в «Морфеусе». Вечеринка только для взрослых, никаких детей.

На несколько секунд в трубке воцарилась тишина.

— Родители хотели приехать с Машей и Тёмой, — осторожно произнёс Николай.

По полированной поверхности стола прошла лёгкая вибрация — это Дарья с силой поставила чашку.

— Только не говори, что ты согласился, — холодно произнесла она. — Мы обсуждали это. В «Морфеусе» программа для взрослых, Тёме будет скучно.

— Маша считает, что её сын должен участвовать во всех семейных мероприятиях, — голос мужа звучал виновато.

Под весёлый перезвон кухонных часов в форме итальянской пиццерии Дарья пыталась взять себя в руки.

— Коль, это мой юбилей. Один вечер без детей — разве это много? Пусть золовка найдёт няню.

Третий год замужества преподносил всё новые сюрпризы. Каждый праздник превращался в дипломатическую миссию, где приходилось учитывать интересы и обиды всех возможных родственников.

— Я постараюсь объяснить, — неуверенно пообещал муж.

Вечером того же дня на пороге их квартиры возникла Елена Петровна.

— Дашенька! — воскликнула она, порывисто обнимая невестку. — Какая ты худенькая! Совсем не кормишь себя!

Дарья вежливо улыбнулась.

— Проходите. Чай будете?

По квартире распространился насыщенный аромат французских духов, смешанный с запахом булочек, которые свекровь торжественно извлекла из сумки.

— Вот, домашние, тебе нужно кушать больше. А то Коленька совсем зачахнет, — приговаривала она, проходя на кухню. — Я узнала про твой день рождения! Как же здорово, что ты решила собрать всю семью!

Глаза у свекрови сверкали фальшивым восторгом, пока она раскладывала на столе принесённые сладости.

— Вообще-то я планировала вечеринку в кафе, — осторожно начала Дарья. — «Морфеус» — место без детской программы…

Улыбка свекрови застыла.

— А что же Тёмочка? Он так ждёт встречи с тётей Дашей! — её голос приобрёл металлические нотки. — Маша уже купила ему новый костюмчик для твоего праздника.

Невестка медленно выдохнула, считая про себя до пяти.

— Елена Петровна, я с удовольствием встречусь с Тёмой в другой день. Но тридцатилетие хочется отметить в спокойной обстановке, без детских капризов.

Свекровь поджала губы.

— Значит, наш мальчик тебе мешает? А знаешь, Дашенька, в нашей семье детей никогда не оставляли за бортом. Мы — одна семья, и либо все вместе, либо…

На улице стемнело, и оконные стёкла превратились в чёрные зеркала. Мягкий свет торшера с абажуром из венецианского стекла не сглаживал резких теней на лицах.

Дарья опустилась в кресло напротив дивана, где восседала Елена Петровна. Между ними стоял журнальный столик из палисандра с нетронутым чаем.

— Я понимаю ваши желания, но почему так сложно уважать меня хотя бы в мой день рождения? — спросила Дарья.

Взгляд свекрови стал острее.

— А почему ты не уважаешь нашу семью? Маша считает, что ты специально выбрала такое место, чтобы исключить её ребёнка.

Ключ повернулся в замке — пришёл Николай. По быстроте его шагов Дарья поняла, что муж уже в курсе ситуации.

— Мама, ты зачем приехала? — с порога спросил он, целуя мать в щёку.

— Сынок, твоя жена не хочет видеть на празднике своего племянника! Маша плачет, Артёмка спрашивает, почему тётя Даша его не любит!

Николай бросил быстрый взгляд на жену и сел между ними, как миротворец на переговорах.

— Давайте обсудим, — начал он. — Даша организует праздник…

— Вот именно! — перебила его мать. — Организует так, чтобы расколоть нашу семью!

Дарья поднялась с кресла.

— Я никого не раскалываю, Елена Петровна. Просто хочу один вечер без детских истерик и разбитой посуды.

Глаза свекрови сузились.

— Ты намекаешь, что мой внук плохо воспитан?

Николай нервно поправил воротник рубашки.

— Мам, место действительно не подходит для детей. Там будет громкая музыка, алкоголь…

— Прекрасно! — Елена Петровна резко встала. — Значит, вы выбираете шумную вечеринку вместо семьи. В таком случае, может, нам всем лучше остаться дома? Я думала, что ты, Коля, понимаешь важность семейных уз.

Сквозь тонкую перегородку между кухней и гостиной Дарья слышала приглушённый разговор мужа с матерью, пока готовила свежий чай. Елена Петровна не сдавалась:

— Тёмочка будет очень тихим, обещаю. А если что, Маша сразу его уведёт.

— Мам, я помню, как на дне рождения отца Тёма разрисовал стену в ресторане, и сестра сказала, что это «творческое самовыражение», — твёрдо напомнил Николай.

Дарья невольно улыбнулась, расставляя чашки на подносе. Когда она вернулась, Елена Петровна уже надевала пальто.

— Я всё поняла, — сухо произнесла свекровь. — Передам Маше, что её сын нежеланный гость.

Николай устало вздохнул.

— Мам, никто такого не говорил…

— А ещё передайте, пожалуйста, что я с удовольствием встречусь с Тёмой на следующий день, — добавила Дарья. — Могу даже испечь для него торт.

Елена Петровна смерила невестку взглядом.

— Не утруждайся. Маша сама отличный кондитер. И запомни, девочка: семья — это навсегда, а твои модные вечеринки — дело временное.

После ухода свекрови в квартире повеяло прохладой, несмотря на работающие батареи. Николай обнял жену за плечи.

— Прости за это. Ты абсолютно права насчёт праздника.

Дарья прижалась к мужу, вдыхая знакомый запах его одеколона.

— Как думаешь, твоя мама действительно не придёт?

Он усмехнулся.

— Придёт. И Машу с мужем приведёт. Вопрос только в том, будет ли с ними Тёма.

Ночью Дарья долго не могла уснуть. Через неделю её юбилей, а вместо радостного ожидания — тревога и раздражение. Рядом мерно дышал Николай, иногда что-то бормоча во сне. Интересно, снится ли ему этот семейный конфликт?

Злополучный юбилей наступил в первых числах декабря. Ресторан «Морфеус» встретил гостей светом фиолетовых ламп и фортепианными композициями в исполнении длинноволосого музыканта в вишнёвом костюме.

Изящная хозяйка торжества в платье цвета индиго с открытой спиной встречала друзей у дубовой стойки бара, поглядывая на часы. Стрелки показывали восемь вечера, а родственники мужа так и не появились.

— Может, они решили не приходить? — с надеждой прошептала Дарья на ухо Николаю, когда тот обнял её за талию.

Улыбка озарила лицо мужчины.

— Тогда это лучший подарок на твой день рождения, — ответил он, целуя супругу в щёку.

Волшебный момент разрушил громкий детский плач, эхом прокатившийся по залу. У входа в ресторан стояла Мария в кремовом костюме-двойке, одной рукой держа за плечи рыдающего Артёма, а другой — руку своего мужа Вадима. Сразу за ними маячили фигуры Елены Петровны и Владимира Степановича.

Застывшая улыбка на лице именинницы медленно превратилась в гримасу шока.

— Она же обежала, что не возьмут его.. — выдохнула она.

Мимо проходящий официант с подносом шампанского удивлённо покосился на ребёнка, но ничего не сказал.

Через несколько минут родственники мужа уже сидели за праздничным столом. Артём, затихший после истерики, деловито изучал меню, тыкая пальцем в картинки.

— Какое интересное заведение ты выбрала, Дарья, — проговорила Елена Петровна, оглядывая интерьер ресторана. — Очень… взрослое.

Молодая женщина сохраняла невозмутимость.

— Спасибо, я рада, что вы всё-таки пришли. Хотя не ожидала увидеть Артёма.

Золовка в резкой форме ответила.

— Мы же не могли оставить его дома! После того, как он так стремился поздравить любимую тётю. Правда, Тёмочка?

Мальчик, полностью поглощённый изучением солонки, никак не отреагировал.

Компания гостей, собравшаяся в дальнем углу зала, периодически бросала недоумённые взгляды на семейную группу. Дарья постаралась улыбнуться своим друзьям, давая понять, что всё в порядке.

Вечер катился по наклонной уже к основной подаче блюд. Артём, которому быстро наскучило сидеть за столом, начал носиться между столиками, несмотря на замечания официантов.

— Мария, может, стоит успокоить ребёнка? — осторожно предложила Дарья, наблюдая, как её племянник едва не опрокинул поднос с напитками.

Золовка отмахнулась.

— Он просто очень активный! Пусть выплеснет энергию. Знаешь, современные психологи говорят, что детям нужна свобода самовыражения.

Официант принёс торт — трёхъярусное произведение искусства с узорами из синего крема и тридцатью изящными свечами. Зал затих. Дарья, очарованная красотой десерта, не заметила, как Артём вернулся к столу, заинтересовавшись яркими огоньками.

— Загадывай желание, — шепнул на ухо Николай.

Едва именинница наклонилась к свечам, как мальчик с криком «Я тоже хочу задуть!» бросился к торту. Маленькие ручки ухватились за край скатерти, и в следующее мгновение праздничный стол покачнулся. Посуда зазвенела, бокалы опрокинулись, а торт, словно в замедленной съёмке, соскользнул на пол вместе с закусками и салатами.

Тёмная масса из крема, ягодного джема и шоколада растеклась по мраморному полу. Среди этого хаоса стоял ошеломлённый Артём, с ног до головы перепачканный начинкой.

В образовавшейся тишине отчётливо прозвучал голос Марии:

— Ой, какая неприятность! Но ведь это просто случайность!

Дарья, глядя на разрушенное торжество, медленно поднялась из-за стола. Руки её дрожали, но голос оставался удивительно спокойным.

— Мария, твой сын только что уничтожил торт стоимостью двадцать тысяч рублей. Не считая испорченных блюд и, возможно, одежды гостей. Будь добра, оплати ущерб.

В туже секунду свекровь вскочила.

— Что ты такое говоришь? Он же ребёнок! Это просто несчастный случай!

Николай положил руку на плечо жены.

— Мама, Даша права. Мы предупреждали, что место не подходит для детей.

Мария прижала сына к себе, не обращая внимания на то, что крем пачкал её светлый костюм.

— Значит, вы обвиняете трёхлетнего ребёнка? Замечательно! Никогда бы не подумала, что моя семья способна на такую чёрствость!

Управляющий ресторана, привлечённый шумом, деликатно кашлянул.

— Дамы и господа, мне очень жаль, но нам придётся оформить акт о порче имущества.

Елена Петровна с гневом посмотрела на мужчину.

— Вот ещё! Мы не будем ничего оплачивать! Если бы вы были нормальным заведением, у вас бы были предусмотрены безопасные условия для детей!

Ситуация накалялась. Официанты уже убирали беспорядок, а гости недоумённо переглядывались.

— Я не понимаю, — произнесла Дарья, — почему я должна страдать из-за вашего нежелания контролировать ребёнка? Это мой день рождения, который вы испортили.

Марина схватила сумочку.

— Пойдём, Тёма. Оказывается, нас здесь не рады видеть. Мама, папа, Вадим — мы уходим.

Елена Петровна взяла под руку мужа.

— Коля, ты позволишь этой женщине так обращаться с твоей родной сестрой и племянником?

Николай решительно встал рядом с женой.

— Мама, мой жена пострадала сегодня. А поведение сестры можно сказать свинское, а ты ещё её защищаешь.

Праздник был безнадёжно испорчен.

Холодный февраль выдался особенно тоскливым для Николая. С декабрьского фиаско мать и сестра не звонили ему, ограничиваясь редкими сухими сообщениями в мессенджере. Владимир Степанович пару раз пытался наладить общение, но под давлением жены сдался.

В один из серых вечеров телефон Николая внезапно ожил.

— Коленька, это мама, — голос Елены Петровны звучал непривычно мягко. — Я хотела пригласить вас с Дашей на мой день рождения в следующую субботу.

Мужчина удивлённо приподнял брови, переглянувшись с женой, которая с интересом прислушивалась к разговору.

— Очень рад. Конечно, мы придём.

— Отлично! — оживилась свекровь. — Только есть один небольшой нюанс. Мы заказали банкет в «Ривьере», это по шесть тысячи с человека. Вадим уже скинул деньги за Машу и Тёму. Вам тоже нужно перевести двенадцать тысячи.

Николай тихо хмыкнул.

— Ты хочешь, чтобы мы заплатили за посещение твоего дня рождения?

— Не драматизируй, сынок! Просто все скидываемся, чтобы было красиво. Ведь мы семья!

После завершения звонка Дарья встретилась взглядом с мужем.

— Она выставила нам счёт за приглашение на собственный праздник? И это после того, как они ни копейки не заплатили за испорченный торт?

Николай опустился на диван.

— Кажется, это их способ преподать нам урок.

В день рождения свекрови Дарья вернулась с работы пораньше. В квартире витали аппетитные ароматы — Николай уже колдовал на кухне, готовя их любимое ризотто с белыми грибами.

Уютно устроившись за обеденным столом с бокалом красного вина, молодая женщина наблюдала, как её муж ловко нарезает овощи для салата.

— Не жалеешь, что мы не пошли? — спросила она, отпивая глоток «Кьянти».

Николай покачал головой.

В руках у Дарьи блеснул бокал, наполненный рубиновой жидкостью.

— За нашу маленькую, но счастливую семью?

Мужчина улыбнулся, поднимая свой бокал навстречу:

— За нас и за правила, которые мы сами для себя устанавливаем.

Тихая музыка из колонок создавала особую атмосферу в их уютной квартире. За окном мягко падал снег, укрывая улицы белым покрывалом. А в это время на экране телефона, поставленный на беззвучный режим, уже раз двадцать высветилось сообщение от свекрови.

«Быть взрослым – значит уметь говорить ‘нет’ даже тем, кого любишь.» – Эрих Фромм

Жених посчитал себя мужем, дал ключи золовке, а та решила выселить невесту из спальни

— Ого, а ты кто? — спросил низкий мужской голос из спальни, когда Марина открыла дверь своей квартиры.

— Вообще-то это мой вопрос, — ответила она, замерев на пороге. — Что вы делаете в моей спальне?

В дверном проёме показалась блондинка с длинными волосами, небрежно накинувшая на себя шёлковый халат. Макияж и надменная улыбка намекали, что гостья чувствовала себя как дома.

— А-а-а, так это ты Марина! Наконец-то познакомимся поближе. Мишка столько о тебе рассказывал, — протянула блондинка, прислоняясь к косяку. — Я Лиза, сестра твоего мужа.

После изнурительного рабочего дня, двухчасового совещания и пробок на дорогах, она мечтала только о горячей ванне и собственной постели. Вместо этого в её доме расположилась с комфортом золовка.

— Михаил — мой жених, а не муж, — поправила Марина, опуская сумку на пол. — И я не помню, чтобы мы договаривались о твоём визите.

Из-за плеча блондинки выглянул молодой человек с растрёпанными волосами, явно смущённый ситуацией.

— Привет, я Денис, — махнул он рукой. — Мы с Лизой…

— Мы с Денисом приехали в отпуск, — перебила его блондинка. — Брат сказал, что мы можем остановиться у вас на недельку. Ты же не против?

Марина стянула с ног туфли и прошла на кухню, стараясь не показывать, как эта ситуация её злит. Весенний свет заливал помещение, отражаясь от белых шкафчиков и хромированной техники. Ещё утром здесь было чисто, теперь же раковина оказалась заполнена немытой посудой, а на столе стояли открытые упаковки из службы доставки еды.

— Интересно, когда Миша успел это сказать? Мы сегодня утром разговаривали, и он ни словом не обмолвился о гостях.

Лиза закатила глаза и открыла холодильник, достав оттуда бутылку вина.

— Боже, какая ты серьёзная! Миша дал мне ключи ещё месяц назад, когда мы с Денисом решили приехать. Я думала, вы обсуждали это, а если нет, то и не важно.

Последнее слово было произнесено с насмешкой. Михаил, с которым они встречались почти два года и полгода жили вместе в её квартире, даже не счёл нужным сообщить, что раздаёт ключи членам своей семьи.

— Нет, мы это не обсуждали, — ответила Марина, наливая себе воды. — И у меня есть вопрос: почему вы в нашей спальне, а не в гостевой комнате?

Денис кашлянул и вышел из кухни, явно чувствуя напряжение. Лиза же только пожала плечами.

— Гостевая такая маленькая, а в вашей спальне кровать королевского размера. Миша сказал, что вы пару дней поживёте в гостевой, всё равно у вас там диван раскладывается.

Воспоминания о знакомстве с семьёй Михаила нахлынули неприятной волной. Вечер в дорогом ресторане, куда мать Миши пришла в платье с ценником, превышающим месячную зарплату Марины. Сестра с презрительной улыбкой разглядывала её наряд. Разговоры крутились вокруг семейного бизнеса, который вот-вот должен был перейти Михаилу.

— Так ты работаешь в какой-то газете? — спросила тогда мать, даже не запомнив название издательства, где Марина занимала должность старшего редактора.

— Интересно, что ты нашла в простой журналистке, братик? — хихикнула тогда Лиза.

Михаил только улыбался, не замечая, как зарделись щёки его избранницы.

Марина тряхнула головой, возвращаясь в настоящее. Лиза разглядывала маникюр, явно не заботясь о чувствах хозяйки дома.

— Мне жаль разочаровывать тебя, но это моя квартира, моя спальня и моя кровать, — твёрдо сказала Марина. — Михаил живёт здесь по приглашению. И я не давала согласия на то, чтобы вы спали в нашей спальне.

Глаза блондинки сузились.

— Не понимаю, почему ты так остро реагируешь. Миша сказал…

— Мне неважно, что сказал Миша. Это моя квартира, и в ней действуют мои законы.

Напряжение нарастало с каждой секундой. Лиза поджала губы, а затем неожиданно рассмеялась.

— Ясно, значит, слухи не врут. Мама говорила, что ты держишь Мишу на коротком поводке. Теперь я вижу, что это правда.

Марина глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

— Послушай, я устала и голодна. Вы можете остаться в гостевой комнате, если вам действительно негде переночевать, но только на одну ночь. А вот нашу спальню придётся освободить.

Лиза фыркнула и направилась к выходу из кухни.

— Подождём Мишу. Уверена, он объяснит тебе, как некрасиво мне диктовать условия.

Когда она ушла, Марина опустилась на стул. Мысли путались, усталость смешивалась с гневом. Она оплачивала эту квартиру, купленную ещё до встречи с Михаилом. Жених переехал к ней всего шесть месяцев назад, настаивая, что нет смысла снимать жильё, когда у неё есть собственное. Марина тогда была так счастлива, что согласилась не задумываясь.

К таким сюрпризам она оказалась не готова.

Из спальни доносились голоса и смех. Денис что-то увлечённо рассказывал, а Лиза периодически вскрикивала от восторга. Неужели они действительно думают, что могут просто забрать её спальню? И почему Михаил дал сестре ключи, не предупредив об этом?

Марина выглянула в окно. Входная дверь щёлкнула, и в прихожей раздались знакомые шаги. Михаил вернулся.

— Маришка, ты уже дома? — раздался голос жениха из прихожей.

Марина не ответила, прислушиваясь к происходящему. Из спальни выскочила Лиза, бросившись брату навстречу.

— Мишенька! — взвизгнула она, обнимая его. — А твоя невеста хочет выселить нас из спальни!

Михаил появился на пороге кухни, держа сестру за плечи. Он выглядел немного растерянным.

— Маришка, что случилось? — спросил он, переводя взгляд с сестры на невесту.

Лиза не дала ей ответить:

— Представляешь, я ей сказала, что мы с Денисом остановимся у вас, как ты и обещал, а она закатила истерику! Говорит, что это её квартира и её законы.

Марина медленно встала со стула.

— Почему ты дал сестре ключи от моей квартиры? — спросила она спокойно.

— Нашей квартиры, Марина. Я здесь живу, помнишь?

— Помню. По моему приглашению. Но это не даёт тебе права раздавать ключи без моего согласия.

Лиза закатила глаза и прошептала что-то вроде «начинается», отступая в сторону. Михаил подошёл ближе к Марине.

— Давай поговорим наедине, — предложил он, кивая в сторону балкона.

Через стеклянную дверь балкона открывался вид на вечерний город. Огни зажигались один за другим, создавая иллюзию звёздного неба под ногами. Михаил закрыл дверь и повернулся к Марине.

— Что на тебя нашло? Это же моя сестра, — начал он с упрёком. — Я обещал, что они с Денисом могут остановиться у нас. У них отпуск, они хотят сэкономить на гостинице.

— И поэтому они решили занять нашу спальню? Не гостевую комнату, а нашу личную спальню?

Михаил махнул рукой.

— Какая разница? Там кровать больше. Мы можем пару дней поспать в гостевой.

— Дело не в кровати. Дело в том, что ты дал ключи от моей квартиры без моего ведома. И теперь я прихожу домой и обнаруживаю чужих людей в своей квартире.

— Денис не чужой! Это парень Лизы, они вместе уже полгода.

— Я его вижу впервые в жизни! — воскликнула Марина. — И твою сестру я тоже едва знаю. Мы виделись один раз, и она не произвела на меня хорошего впечатления.

Михаил нахмурился.

— То есть ты сразу невзлюбила мою семью, да? Сперва маму, теперь сестру.

— Как раз наоборот, твоя мама и сестра сразу невзлюбили меня, — парировала Марина.

Из квартиры доносился голос Лизы, говорившей по телефону. Даже через закрытую балконную дверь было слышно её возбуждённый тон:

— Мам, ты не поверишь! Эта выскочка пытается нас выгнать! Да, представляешь? Миша сейчас ей мозги на место ставит. Посмотрим, кто кого…

Михаил сделал вид, что не слышит.

— Мариш, давай будем разумными. Это всего на неделю. Моя сестра — близкий мне человек, и я хочу, чтобы она чувствовала себя как дома.

— Но это не её дом! — не выдержала Марина. — И не твой, кстати, тоже!

Эти слова заставили Михаила отступить на шаг. Его лицо помрачнело.

— Вот оно что. Значит, я тут на птичьих правах? Спасибо, что объяснила.

— Я не это имела в виду, — вздохнула Марина. — Просто… ты должен был обсудить это со мной. Мы же пара, мы должны принимать такие решения вместе.

Из квартиры послышался смех Лизы и Дениса. Казалось, их совершенно не волновал конфликт, разгоравшийся из-за них.

— Знаешь что, — сказал Михаил, взявшись за ручку балконной двери, — я думал, ты добрее. Моя сестра приехала всего на неделю, а ты устраиваешь сцены. Если мы собираемся пожениться, тебе придётся согласится со мной.

С этими словами он вернулся в квартиру, оставив Марину одну на балконе. Через стекло она видела, как он подошёл к сестре, обнял её и что-то сказал Денису, отчего тот рассмеялся и хлопнул его по плечу.

Марина стояла, наблюдая за этой сценой, и чувствовала, как внутри растёт холодная пустота. Недавние сомнения относительно их отношений вернулись с новой силой. Михаил всегда ставил интересы своей семьи выше её чувств. Он никогда не защищал её, когда мать или сестра отпускали колкие замечания. Он просто улыбался и говорил: «Не обращай внимания, они просто так шутят». Но это не были шутки.

Марина вышла с балкона. В гостиной Михаил, Лиза и Денис расположились на диване, увлечённо болтая и совершенно не замечая её присутствия. Лиза положила ноги на журнальный столик, тот самый, который Марина выбирала несколько месяцев.

— Ой, Маришка, — наигранно улыбнулась Лиза, заметив её, — мы тут решили заказать пиццу. Ты какую будешь?

Михаил даже не поднял глаз, продолжая что-то показывать Денису в телефоне.

В этот момент что-то оборвалось внутри Марины. Два года отношений промелькнули перед глазами: как она поддерживала его, когда у него были проблемы на работе; как она отказалась от повышения, чтобы не задеть его самолюбие; как терпела насмешки его семьи, надеясь, что однажды они её примут.

— Вон из моей квартиры! — тихо, но твёрдо сказала она.

Все трое подняли на неё недоумённые взгляды.

— Что?! — переспросил Михаил.

— Я сказала — вон из моей квартиры! Все трое.

Лиза рассмеялась и повернулась к брату:

— Мишка, угомони свою истеричку.

Но Марина уже направилась в спальню. Она схватила чемодан Лизы и, не заботясь о содержимом, потащила его к входной двери. Платья, косметика, туфли — всё полетело следом.

— Ты что творишь?! — закричала Лиза, бросаясь к своим вещам.

Марина не слушала. Она открыла входную дверь и вытолкнула чемодан на лестничную площадку. Следом полетели остальные вещи.

— Ты сошла с ума!!! — Михаил вскочил с дивана. — Немедленно прекрати!

— Нет, это ты сошёл с ума, если думаешь, что можешь позволять своей сестре унижать меня в моём собственном доме, — ответила Марина, возвращаясь в комнату.

Она схватила спортивную сумку Дениса и отправила её вслед за вещами Лизы.

— А теперь твоя очередь, — сказала она Михаилу, глядя ему прямо в глаза.

— Маришка, давай успокоимся, — начал он умоляющим тоном. — Ты просто устала, завтра всё обсудим.

— Нечего обсуждать. Я всё поняла. Для тебя моё мнение ничего не значит. Если уже сейчас ты так меня унижаешь, то дальше будет только хуже.

Она прошла в их спальню и начала собирать его вещи. Рубашки, брюки, часы — всё оказалось на лестничной площадке.

— Ты сумасшедшая! — кричала Лиза, пытаясь собрать свои разбросанные вещи. — Миша, скажи ей!

Но Михаил стоял ошеломлённый, наблюдая, как рушится его будущее.

— Ты не можешь так просто выбросить меня, — наконец сказал он. — Мы же собирались пожениться.

— Слава богу, что не успели, — ответила Марина, выбрасывая последнюю стопку его рубашек. — Я заслуживаю человека, а не скотину. А ты… ты можешь жить со своей сестрой.

Она захлопнула дверь перед их лицами и повернула ключ в замке. За дверью раздались крики и ругань, но Марина их уже не слушала.

Через полчаса, когда голоса за дверью стихли, она достала телефон и заказала себе ужин из любимого ресторана. Голод напомнил о себе, а настроение неожиданно улучшилось.

Когда раздался звонок в дверь, Марина посмотрела в глазок и увидела курьера. Открывая дверь, она заметила, что на лестничной клетке стоят Михаил и Лиза, наблюдающие за ней с ненавистью. Они явно ждали, что она передумает и впустит их обратно.

Марина спокойно приняла пакеты с едой, поблагодарила курьера и, не удостоив бывшего жениха даже взглядом, закрыла дверь.

Расставив на столе контейнеры с любимыми блюдами, она включила телевизор и нашла давно отложенный фильм. Делая первый глоток вина, Марина поняла, что чувствует не грусть, а свободу.

«Как странно,» — подумала она, наслаждаясь восхитительным ризотто, — «потерять отношения и обрести себя в один и тот же день».

За окном зажигались звёзды, а в квартире воцарился настоящий покой. Марина улыбнулась своему отражению в оконном стекле и подняла бокал, словно произнося тост:

— За меня.

«В любви важнее всего уважение. Без него даже сильнейшая страсть – всего лишь мимолетное увлечение.» — Оноре де Бальзак