Считаешь нормальным, что только я плачу, а ты на всем готовеньком живешь? – она выкрикнула так громко, что муж отшатнулся
— Ты опять всю зарплату куда-то спустила? — Иван метался по комнате, размахивая квитанциями. — Как мы теперь за газ платить будем?
Дарья вскинула голову, уставшие глаза засверкали от возмущения.
— Куда-то? На продукты! А твоя зарплата где? Ах, прости, у тебя ее нет уже больше года, — Дарья скрестила руки на груди.
— Началось! — Иван всплеснул руками. — Сейчас опять начнешь попрекать меня. Я ищу работу, но ничего подходящего нет!
— Ничего подходящего? Тебе три места предлагали в прошлом месяце. Но тебя все не устраивает!
Иван схватил куртку с вешалки.
— Надоело! Поеду к маме, — он рванул к двери. — Она хоть не пилит меня с утра до вечера.
— Конечно, езжай к мамочке! — крикнула Дарья вслед. — Она тебя пожалеет, денежку даст. А коммуналку я сама оплачу. Как всегда!
Дверь хлопнула так, что задрожала люстра. Дарья рухнула на диван и уставилась в потолок. Так было уже не в первый раз. Нет, не в первый и даже не в десятый.
В голове всплыли воспоминания о первых месяцах их брака. Тогда все казалось таким правильным, таким счастливым. Иван работал менеджером в крупной компании, приносил неплохие деньги. Они вместе планировали бюджет, мечтали о путешествиях. Даже отложили на первый взнос за машину.
А потом что-то надломилось. Сначала Иван стал приносить меньше денег.
— Премию не дали, — объяснял он, пожимая плечами. — Начальник зажимает.
Дарья не спорила, просто стала больше работать. Потом Иван уволился.
— Невыносимо там! — возмущенно говорил он. — Унижают, требуют невозможного. Я найду что-то получше.
Шли недели, месяцы, а Иван сидел дома. Сначала искал работу, потом стал жаловаться на усталость и выгорание.
— Ты не понимаешь, как мне тяжело, — говорил он, когда Дарья приходила с работы, а он валялся на диване с телефоном. — Мне нужно восстановиться морально.
А потом начались просьбы.
— Дашь, дай пятерку, с ребятами в бар сходить. Мне нужно отвлечься, — Иван смотрел своими щенячьими глазами, и Дарья сдавалась.
— Дашуль, одолжи на новый телефон, старый совсем тормозит, — и Дарья снова уступала.
Когда терпение лопнуло, и она попыталась серьезно поговорить, Иван закатил скандал и умчался к матери.
Дарья вздрогнула, вспомнив первый визит свекрови после такого инцидента.
— Как ты можешь так с ним обращаться? — Тамара Николаевна влетела в квартиру, как вихрь. — Он у меня такой чувствительный, творческий человек! А ты давишь на него своими разговорами о деньгах!
— Тамара Николаевна, но жить на что-то надо, — робко возразила тогда Дарья.
— На что-то! Ты живешь в собственной квартире! А мой мальчик должен горбатиться, чтобы тебя содержать? — свекровь поджала губы.
— Меня содержать? Я сама работаю, — Дарья задохнулась от возмущения.
— Но ты же не купишь ему новый айфон, как у всех нормальных людей! — свекровь поправила идеальную прическу. — Он всю жизнь жил красиво, а теперь ты заставляешь его экономить!
После таких визитов Дарья оставалась разбитой. Может, она правда слишком требовательна? Может, творческим людям нужно больше свободы?
Телефон завибрировал. Сообщение от Ивана: «Мама говорит, ты должна научиться уважать мужчину в семье. И деньги не главное. Вернусь, когда ты остынешь».
Дарья отбросила телефон. Деньги не главное. Конечно. Только коммуналку без них не оплатишь. И продукты не купишь. И на работу не доедешь.
— До каких пор? — она произнесла эти слова вслух в пустой квартире. — До каких пор я буду это терпеть?
На глаза навернулись слезы, но Дарья яростно вытерла их рукавом. В конце концов, это ее квартира. Досталась от бабушки. И это единственное, что у нее осталось своего — крыша над головой.
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонок. Свекровь.
Дарья глубоко вздохнула, собираясь с силами перед очередным разговором. А потом просто сбросила звонок. Терпеть сейчас свекровь не хотелось.
Дарья отложила телефон и снова взглянула на стопку счетов. Цифры расплывались перед глазами. Она перебирала квитанции, холодея внутри.
— Газ, свет, вода, интернет… — она бормотала, подсчитывая сумму. — Восемь тысяч. Откуда я их возьму?
До зарплаты оставалась неделя, а на карте — жалкие три тысячи. Дарья перевернула кошелек, но оттуда выпали только мелкие монеты. Она опустила голову на стол и застонала. Ситуация казалась безвыходной.
Пальцы сами нашли номер мамы в телефоне. Дарья несколько секунд смотрела на экран, борясь с собой. Снова просить деньги было мучительно стыдно. В тридцать пять лет — бегать к маме за помощью.
— Алло, мам, — голос Дарьи дрогнул, когда на том конце ответили.
— Дашенька, что случилось? — тревога в голосе матери только усилила чувство вины.
— Мам, я… — Дарья запнулась, к горлу подступил ком. — Я не могу оплатить счета. До зарплаты еще неделя, а коммуналка…
Она не выдержала и всхлипнула.
— Дочка, я сейчас приеду, — в голосе Елены Петровны звучала решимость. — Никуда не уходи.
Дарья сидела на кухне, крутя в руках пустую чашку. Звонок заставил ее вздрогнуть. Она открыла дверь и увидела маму. Невысокую женщину с проседью в темных волосах и глазами, так похожими на ее собственные.
Дарья всхлипнула, обнимая мать.
— Мам, прости.
— Ну-ну, перестань, — Елена Петровна погладила дочь по спине. — Давай посмотрим, что там у тебя.
Они сели за стол, и мама внимательно изучила все квитанции. Затем достала кошелек и молча отсчитала нужную сумму.
— Мам, я верну, — прошептала Дарья. — Как только зарплату получу.
— Знаю, — Елена Петровна улыбнулась. — А где твой Иван?
Дарья отвела взгляд.
— У матери, — она скривилась. — Поссорились из-за денег.
Елена Петровна вздохнула, но ничего не сказала. Она просто встала и обняла дочь.
— Иди умойся, — она поцеловала Дарью в висок. — Я сварю нам кофе.
Они провели вместе два часа, говоря обо всем на свете, кроме Ивана и денег. Когда мама собралась уходить, она крепко обняла дочь.
— Все наладится, Дашенька, — шепнула она. — Просто помни, что ты достойна лучшего.
После ухода мамы Дарья была опустошена. Она машинально взяла куртку, чтобы повесить ее в шкаф, и что-то тяжелое стукнуло в кармане. Дарья запустила руку внутрь и достала конверт. Внутри лежала аккуратная стопка купюр. Двадцать тысяч.
Слезы брызнули из глаз Дарьи. Она прижала конверт к груди и сползла на пол, содрогаясь от рыданий. Столько лет прошло, а она все еще клянчит деньги у мамы. Мамы, которая сама живет на пенсию. Которая готова отдать последнее, лишь бы дочери было легче.
— Господи, как стыдно, — шептала Дарья, размазывая слезы по щекам.
Входная дверь хлопнула, прерывая ее рыдания. На пороге стоял Иван — помятый, но довольный.
— Ты чего ревешь? — он раздраженно бросил ключи на тумбочку. — Опять драму разводишь?
Дарья подняла на него покрасневшие глаза. Что-то внутри нее щелкнуло и сломалось — последний барьер, сдерживавший накопившуюся годами боль и обиду.
— Считаешь нормальным, что только я плачу, а ты на всем готовеньком живешь? — она выкрикнула так громко, что Иван отшатнулся.
— Опять начинаешь? — он закатил глаза. — Я же сказал, найду работу…
— Когда? — Дарья вскочила на ноги. — Через год? Через два? Или когда я отключусь от истощения?
— Не драматизируй, — фыркнул Иван. — Подумаешь, временные трудности…
— Временные? — Дарья расхохоталась, и этот смех напугал даже ее саму. — Больше года без работы — это временные трудности? А то, что я прошу деньги у пенсионерки-матери — это тоже нормально?
Иван поморщился.
— Зачем ты у нее просишь? Ты же всегда гордая была.
Дарья на секунду потеряла дар речи.
— А как, по-твоему, я должна оплачивать счета? Из воздуха деньги брать? Или может у твоей матери попросить? Она же так заботится о своем любимом сыночке. Не оставит его жить без света!
— Дашка, следи за языком, — Иван нахмурился. — Я все-таки мужчина…
— Мужчина? — Дарья снова расхохоталась. — Мужчины не живут за счет женщин! Не прячутся у мамочки при первой же ссоре! Не просят денег на бары, когда в доме есть нечего!
— Ты… — Иван задохнулся от возмущения. — Да как ты смеешь…
Внутри бушевал ураган.
— Я смею! Я смею потому, что это моя квартира! Моя зарплата! Моя жизнь, которую ты превратил в ад!
Иван побагровел.
— Вечно ты попрекаешь своей квартирой! Да забирай ее себе! — он сорвался на крик.
— И заберу! — Дарья подлетела к шкафу и выдернула оттуда спортивную сумку. — Собирай свои вещи! Немедленно!
— Что?
— Я сказала — собирай вещи! — она швырнула сумку ему в руки. — Я больше не могу так жить! Не хочу! Хватит!
— Ты… выгоняешь меня? — Иван выглядел искренне шокированным.
— Да! И развожусь с тобой! С меня хватит! — Дарье становилось все легче говорить. — Хватит быть твоей нянькой! Хватит оплачивать твои прихоти! Хватит унижаться перед мамой!
Иван открыл рот, но не нашелся с ответом. Он просто стоял, растерянно моргая, пока Дарья металась по квартире, собирая его вещи.
— Ты пожалеешь, — наконец выдавил он. — Без меня тебе будет хуже.
— Хуже? — Дарья остановилась и посмотрела ему в глаза. — Хуже чем сейчас уже не будет.
Развод прошел на удивление быстро и гладко. Иван не претендовал на квартиру — она была собственностью Дарьи еще до брака. Он даже не потребовал денег. Видимо, понимал, что шансы невелики.
Поначалу Дарья постоянно оглядывалась по сторонам, ожидая подвоха. Казалось, что Иван или свекровь вот-вот появятся на пороге с новыми требованиями. Но ничего не происходило. Телефон молчал, звонок не звенел.
Понемногу Дарья начала привыкать к новой жизни. К тишине в квартире. К тому, что не нужно отчитываться за каждую потраченную копейку. К тому, что продукты в холодильнике не исчезают загадочным образом.
Оказалось, что без Ивана денег стало хватать на все необходимое и даже немного больше. Дарья впервые за несколько лет купила себе новое платье, не испытывая чувства вины. Она начала откладывать понемногу на ремонт, о котором давно мечтала.
А главное — она перестала бояться конца месяца и прихода новых счетов. Теперь коммуналка оплачивалась спокойно и вовремя, без слез и унижений.
Когда в очередной раз Дарья зашла к маме, то незаметно оставила в кухонном ящике конверт с деньгами — гораздо больше, чем одалживала в тот день. Елена Петровна все поняла, но ничего не сказала. Только крепче обняла дочь на прощание и шепнула:
— Ты молодец, Дашенька. Я всегда в тебя верила.
Ее жизнь наконец принадлежала только ей. Никто не упрекает, не требует, не манипулирует. И это ощущение свободы стоило всех пережитых страданий.
Почему я должна продать жилье, чтобы понравиться твоей семье? – с вызовом спросила я у мужа
Ульяна перебирала пальцами по столу, глядя на разложенные перед ней эскизы. Праздничная коллекция должна была превзойти прошлогодний успех. Маленькую мастерскую она открыла пять лет назад. И теперь она превратилась в полноценное производство сувениров с двумя десятками сотрудников.
Ульяна обратилась к дизайнеру Кате:
— Нет, этот дизайн слишком простой. Клиенты ждут от нас большего.
Катя кивнула и сделала пометку в блокноте.
— Может, добавить перламутровое тиснение? Как в прошлогодней серии, только с новым орнаментом?
— Вот это уже интереснее, — глаза Ульяны загорелись. — Сделай пробный образец к завтрашнему дню.
Телефон зазвонил, прерывая их обсуждение. Номер Дениса высветился на экране, и Ульяна улыбнулась.
— Извини, Кать, я отвечу. Это Денис.
Она познакомилась с ним три месяца назад на выставке современного искусства. Высокий мужчина с живыми серыми глазами рассказывал о своем исследовании влияния цвета на восприятие информации. Ульяна тогда подошла задать вопрос, и разговор затянулся на весь вечер.
— Привет, Уля, — голос Дениса звучал взволнованно. — Слушай, я тут подумал… Может, познакомишься с моими родителями в эти выходные?
Ульяна замерла. Это было серьезным шагом.
— Ты уверен, что уже время? — спросила она, прикусив губу.
— Более чем, — в его голосе слышалась улыбка. — Ты мне очень нравишься, Уля. И им понравишься тоже.
Воскресный обед в квартире родителей Дениса выдался напряженным. Галина Павловна окинула Ульяну оценивающим взглядом с порога.
— Так вы владелица бизнеса? — спросила свекровь, расставляя тарелки. — И как, прибыльно делать безделушки?
Ульяна моргнула от неожиданности.
— Мама, — тихо произнес Денис. — Это не безделушки, а праздничная и сувенирная продукция.
— Да-да, конечно, — отмахнулась Галина Павловна. — Просто странно, что люди тратят деньги на такие… вещи.
Отец Дениса, Виктор Андреевич, листал какой-то научный журнал, почти не участвуя в разговоре.
— Знаете, моя компания обеспечивает работой более двадцати человек, — ровным голосом ответила Ульяна. — И мы постоянно растем.
— О, ты слышал, дорогой? — Галина Павловна повернулась к мужу. — Ульяна создает рабочие места!
В ее тоне было столько снисходительности, что скулы Ульяны напряглись.
— А Денис скоро защитит диссертацию, — гордо добавила свекровь. — Продолжит семейную традицию. У нас, знаете ли, все с высшим образованием. Виктор кандидат наук, я тоже магистратуру окончила.
Ульяна перевела взгляд на Дениса, но тот внезапно стал очень заинтересован узором на скатерти.
Дома она спросила прямо:
— Твои родители меня не приняли. Почему?
Денис развел руками.
— Не обращай внимания, Уля. Они старой закалки. Для них главное — образование и научные регалии. Им трудно понять людей, выбравших другой путь.
— Но я не выбирала другой путь. Я просто выбрала свой, — Ульяна скрестила руки на груди.
— Именно, — Денис обнял ее. — И это путь успешной, самостоятельной женщины. Я восхищаюсь тобой. А они… Они со временем поймут.
Но время шло, а напряжение только росло. Даже после свадьбы, когда все должно было наладиться, Галина Павловна продолжала смотреть на Ульяну как на человека второго сорта.
— Не переживай так, — Денис гладил волосы жены. — Важно только то, что между нами.
Но Ульяна видела, как муж избегает конфликтов с родителями. Как молчит, когда мать отпускает колкие замечания. И с каждым днем в душе Ульяны нарастала тревога.
Подарок для свекрови Ульяна выбирала тщательно и со вкусом. Золотой браслет с россыпью мелких изумрудов она нашла в ювелирном бутике, и украшение сразу напомнило ей недавний разговор с Галиной Павловной. Свекровь тогда долго разглядывала серьги Ульяны, такие же изящные и заметные.
— Красивые, наверное, дорогие, — протянула тогда Галина Павловна, поджав губы. — В наше время преподаватели не могут себе такое позволить. Интересно, как это — когда можно купить все, что захочешь?
Ульяна тогда просто улыбнулась, не став объяснять, что драгоценности — часть ее работы. Презентабельный вид помогал в переговорах с клиентами.
Теперь же, разглядывая бархатную коробочку с браслетом, Ульяна надеялась, что подарок растопит лед между ними. «Юбилей — отличный повод начать все с чистого листа», — думала она, оплачивая покупку.
Денис заехал за ней после работы, и вместе они отправились к его родителям. Квартира была полна гостей — коллеги Галины Павловны и Виктора Андреевича, пара соседей, старые друзья семьи.
— А вот и молодожены! — громко объявила Галина Павловна, когда они вошли.
Гости повернулись к ним, кто-то помахал рукой, кто-то просто кивнул. Ульяна заметила, как несколько женщин обменялись взглядами.
— Здравствуйте, Галина Павловна, — Ульяна подошла к свекрови и поцеловала ее в щеку. — С юбилеем вас! Я так рада разделить с вами этот день.
Она протянула празднично упакованную коробочку.
— Что это? — свекровь приняла подарок с настороженностью.
— Откройте, — с улыбкой предложила Ульяна.
Галина Павловна развернула упаковку и открыла бархатную коробочку. На ее лице промелькнуло нечто похожее на восхищение, но быстро сменилось холодностью.
— Какая… прелесть, — сказала она тоном, который больше подходил для слова «безвкусица». — Наверное, ужасно дорого?
— Мама, посмотри, какой красивый! — воскликнул Денис, заглядывая в коробочку. — Уля выбирала специально для тебя.
— Да-да, спасибо, дорогая, — Галина Павловна быстро закрыла коробочку и положила ее на стол с другими подарками. — Что ж, проходите к столу.
Весь вечер Ульяна чувствовала на себе изучающие взгляды. Особенно неприятно было то, что Галина Павловна то и дело громко рассказывала о достижениях сына и мужа, об их научных публикациях и конференциях. О невестке же не было сказано ни слова.
Ближе к концу вечера, когда гости переместились в гостиную с чаем и десертом, одна из подруг свекрови спросила:
— А правда, что твоя невестка занимается каким-то бизнесом?
Галина Павловна театрально вздохнула.
— Да, знаешь, Светлана, нынешняя молодежь все стремится к деньгам. А образование и настоящая интеллигентность теперь не в цене.
Ульяна замерла с чашкой в руках. Кровь прилила к ее щекам.
— Вот и наша Ульяна, — продолжала свекровь, — университет не закончила, но зато золотые украшения мне дарит. Видимо, хочет показать, что и без образования можно… преуспеть.
Гостья смущенно улыбнулась, а Ульяна поставила чашку на стол, чтобы скрыть дрожь в руках.
— Извините, — тихо сказала она. — Мне нужно выйти на минутку.
В коридоре Ульяна глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Через минуту к ней присоединился Денис.
— Уля, ты в порядке?
Ульяна отрезала:
— Нет, не в порядке. Твоя мать только что унизила меня перед всеми гостями.
Денис покачал головой.
— Ты преувеличиваешь. Мама просто… она по-своему видит мир. Ты же знаешь, для нее важны традиции, образование…
— А для меня важно уважение, — прервала его Ульяна. — Я больше не хочу здесь оставаться. Поедем домой.
Денис выглядел растерянным.
— Но это же юбилей мамы…
— Тогда я поеду одна, — твердо сказала Ульяна.
В такси она не могла сдержать слез обиды. Почему подарок, выбранный с такой заботой, превратился в оружие против нее?
Денис вернулся через час, когда Ульяна уже переоделась в домашнее и пила чай на кухне.
— Ну и устроила ты сцену, — с порога бросил он. — Мама расстроилась.
— Мама расстроилась? — Ульяна задохнулась от возмущения. — А то, что она меня публично унизила, тебя не беспокоит?
— Она не хотела тебя унизить, — Денис устало опустился на стул. — Просто твой подарок… он слишком дорогой. Кажется, будто ты хвастаешься своими деньгами.
Ульяна уставилась на мужа.
— Я хвастаюсь? Серьезно? Я просто хотела порадовать твою маму! Думала, ей понравится красивое украшение.
— Моим родителям не нужны дорогие вещи, — Денис покачал головой. — Им важнее… другое.
— И что же это «другое»? — Ульяна скрестила руки на груди.
Денис долго молчал, словно собираясь с мыслями.
— Понимаешь, Уля… Мои родители всю жизнь верили, что образование, научная карьера — это самый достойный путь. Они жертвовали многим, чтобы построить репутацию в академических кругах.
— И что с того?
— А то, что появляешься ты — без высшего образования, с бизнесом, который приносит больше денег, чем их многолетний труд. Ты невольно ставишь под сомнение все, во что они верят.
Ульяна нахмурилась.
— Я не виновата, что ваша система ценностей не работает в реальном мире. И я не собираюсь извиняться за свой успех.
— Дело не в извинениях, — Денис запустил пальцы в волосы. — Просто… если бы ты была немного скромнее. Может, стоит продать квартиру в центре? Переехать куда-нибудь подальше?
— Что? — Ульяна решила, что ослышалась.
— И этот твой бизнес… он все равно отнимает слишком много времени. Мы могли бы жить проще, но счастливее.
Ульяна смотрела на мужа широко раскрытыми глазами.
— Ты серьезно предлагаешь мне отказаться от всего, что я построила, только чтобы твои родители чувствовали себя комфортнее?
— Не от всего, но…
— Почему я должна продать жилье, чтобы понравиться твоей семье? Продать бизнес? — с вызовом спросила Ульяна у мужа.
Денис вздохнул.
— Ты не понимаешь. Мои родители… они почти аристократия в своем кругу. Интеллигенция в третьем поколении.
— И что? — перебила Ульяна.
— Они привыкли быть на вершине своей маленькой социальной пирамиды. А тут появляешься ты — молодая, успешная, показываешь, что без всяких диссертаций можно жить лучше них. Для них это как… оскорбление.
Ульяна рассмеялась, но в ее смехе не было веселья.
— То есть я должна притворяться менее успешной, чтобы не ранить их хрупкие эго? Я для этого годами работала по шестнадцать часов в сутки?
— Я просто прошу тебя понять их точку зрения, — тихо сказал Денис.
— А мою точку зрения кто-нибудь пытается понять? — Ульяна встала. — Я строила свою жизнь без чьей-либо помощи. Начинала с нуля, справлялась с трудностями, рисковала. И теперь ты хочешь, чтобы я от всего отказалась?
— Не от всего, просто…
— Просто перестала быть собой, — закончила за него Ульяна. — Знаешь, Денис, я думала, что ты любишь меня такой, какая я есть. А ты, оказывается, тоже хочешь, чтобы я стала удобной, незаметной тенью.
— Неправда! — возразил Денис. — Я просто хочу мира в семье!
— Ценой моей личности? — Ульяна покачала головой. — Нет, на это я не пойду.
Она прошла в спальню и начала доставать из шкафа чемодан.
— Что ты делаешь? — спросил Денис, следуя за ней.
— Собираю вещи, — коротко ответила Ульяна. — Поживу пока у подруги. Не могу здесь больше находиться.
— Из-за одной ссоры? Уля, это смешно!
— Дело не в ссоре, — она повернулась к нему. — Дело в том, что ты сделал выбор. И этот выбор — не я.
— Я люблю тебя! — воскликнул Денис.
— Но недостаточно, чтобы принять такой, какая я есть, — тихо ответила Ульяна.
Она сложила в чемодан самое необходимое и вызвала такси. Денис стоял в дверях, не зная, что сказать.
— Подумай хорошенько, — произнес он наконец. — Возможно, мы слишком торопимся с выводами.
— Возможно, — согласилась Ульяна. — Но я не изменю свое решение.
Телефон пискнул — такси прибыло.
— Прощай, Денис, — сказала она, проходя мимо него.
— До свидания, Уля, — тихо ответил он.
Развод прошел быстро и относительно спокойно. Денис не стал претендовать на квартиру или бизнес Ульяны. После всех формальностей они расстались без лишних слов, каждый со своей болью. Ульяна вернулась в свою квартиру, когда Денис забрал вещи.
Первые недели Ульяна просыпалась с пустотой внутри. Работа стала ее спасением. Она погрузилась в новые проекты, расширила ассортимент, наняла еще нескольких сотрудников.
Через полгода после развода ее пригласили на крупную международную выставку. Стенд ее компании привлек внимание иностранных дистрибьюторов, и вскоре Ульяна подписала первый экспортный контракт.
В тот вечер она долго сидела в своем офисе, глядя на ночные огни города. На душе было спокойно. Она знала, что никогда больше не станет умалять своих достижений или подстраиваться под чужие ожидания. Слишком большую цену пришлось заплатить за этот урок.
— Я не для этого столько пахала, — тихо произнесла Ульяна.
