Деревенская родня
— Прерывай беременность, дочь. Я не позволю тебе выйти за этого… колхозника! — закричала мать, когда Римма сообщила ей о свадьбе.
Римма и Василий учились на одном курсе. Знакомство произошло спонтанно: Римма не знала, у кого попросить лекции перед зачетом — многие друзья прогуливали, да и сама девушка нечасто посещала скучный предмет.
— Попроси у нашего «Лесоруба», — посоветовал кто-то из приятелей. — Он на диктофон все пишет.
— Какого еще лесоруба?
— Ну парня, что ходит в клетчатой рубашке и джинсах, как в западных фильмах. Молчаливый такой, ни с кем особо не общается, но тебе, может, даст лекции, — рассмеялись девчонки.
Про Васю Римма не знала ничего. Они даже не здоровались — были из разных кругов. Она девочка-мажорка, он — парень из области. Простой, но в глазах — какая-то тихая уверенность. Как у человека, который не пытается никому ничего доказать.
— Ты что, все лекции записываешь? — спросила Римма после пары, будто случайно проходя мимо.
Он поднял голову, посмотрел спокойно:
— Если хочу что-то понять, да.
Ответил без кривляний, флирта, подколок. Он разговаривал не так, как другие парни, которых знала Римма.
— Дашь послушать? Я себе сохраню, чтобы к зачету подготовиться.
— Ну, бери… — пожал плечами он. Никаких шуточек про то, что «Послушала бы сама. На парах», не было. Он просто протянул флешку и улыбнулся.
— Спасибо. — Римма тряхнула пышной шевелюрой, сама не понимая зачем. Флиртовала? Или хотела показать, что такие девушки просто так не подходят к простым парням.
— Пожалуйста.
— Что, даже телефон не попросишь?
— Зачем?
— Ну… — Римма растерялась. Обычно парни очень хотели ее номерок. — Чтобы напомнить про флешку.
— Да мне она не особо нужна. Если надо — бери насовсем.
Василий не продемонстрировал никакого интереса к Римме, задев ее женское самолюбие.
Следующие несколько дней она специально крутилась перед ним, делала все, чтобы он попался на удочку. Парень был очень даже ничего, в его брутальности было что-то притягательное. Совсем не такое, как у «полумальчиков» в узких коротеньких брючках и с маникюром.
— Вот, флешка, — В конце концов, Римма вернула его вещь. Не из-за воспитанности, а скорее, это был повод пообщаться.
— Надеюсь, пригодилась. — Вася быстро убрал в карман и собрался уходить.
— Это тебе. В качестве благодарности, — Римма протянула приглашение на свой день рождения. Родители снимали для нее зал в модном заведении. — Закрытая вечеринка. Будут только избранные.
— Спасибо, но я не могу туда пойти.
— Да не переживай. Ты — мой гость. Тебя пустят. Я предупрежу охрану.
Вася посмотрел на Римму удивленно.
— Вообще-то, у меня на этот день другие планы.
— Что может быть важнее самой крутой тусовки?! — Римма была шокирована тем, что парень отказался от приглашения, за которое многие были готовы подраться.
— Поверь, есть много чего. Извини, мне надо идти. Автобус на автовокзал через 10 минут отходит.
— Автобус?! — повторила Римма.
— Да чего ты к нему прицепилась? Он же колхозник! Идем! — кто-то из друзей подхватил Римму под руку и увел подальше.
День рождения прошел весело. Но Римме было не по себе. Какой-то «Лесоруб» ей отказал. Ей — самой крутой девчонке вуза! Разумеется, она уже планировала месть. Но… В понедельник Вася принес ей букет. Не простой, а сырный.
— С днем рождения, прости, что не пришел, — сказал он.
— Эм… спасибо, — Римма забрала подарок. Таких «цветов» ей не дарили. — Что это?
— Мама делает домашний сыр. Очень вкусно.
— И необычно…
Римма улыбнулась ему, взгляды пересеклись… и, видимо, где-то рядом пролетал Амур. Потому что с этого момента студенты думали друг о друге день и ночь. Римма совсем перестала обращать внимания на других парней, что очень не нравилось ее приятелям.
— Не опускайся до его уровня. Он же простой как сумочка без бренда!
— Не ваше дело, — отвечала она, спеша в столовую, где ее ждал Вася. Теперь они обедали вместе, причем не в пафосных кофейнях, а в обычной студенческой столовой. Где, как оказалось, довольно вкусно и недорого кормили.
Но Римма ходила на эти перекусы вовсе не за едой. Она влюбилась в Васю. В его доброту, открытость и искренность. И он отвечал ей взаимностью, постоянно принося ей какие-то милые подарочки. Больше всего Римма полюбила домашние сыры…
— Поехали со мной в деревню? Там такая красивая ранняя весна… Я тебя с мамой познакомлю, — сказал Василий, и Римма вдруг согласилась. Осталось согласовать это с семьей… Вот только это оказалось очень непросто.
Семья Риммы была из «интеллигенции». Мать, Владлена, считала себя женщиной из «высшего общества». Отец, Сергей же был бизнесменом и рассчитывал, что дочь выберет себе жениха по статусу, с квартирой в центре и связями родителей.
Когда Римма впервые обмолвилась о Васе, мать даже не сразу поняла, о чем идёт речь.
— Вася? Это кто? — переспросила она. — Кличка кота? Или какой-то студент, который тебе помогает с учебой?
— Сколько ему надо заплатить за услуги? — отец тут же полез за картой. — Какой банк? Переведу сейчас.
— Нет! Ничего не надо! Вася — это мой… хм… однокурсник, — пожала плечами Римма. — Но он очень умный.
— Имя говорит само за себя. Василий… Село Кукуево! Как он вообще поступил в этот престижный вуз? Там же на трактористов не учат!
— Он не тракторист, — довольно резко сказала Римма. — И вообще, при чём тут имя? Он классный парень. Мы встречаемся.
— При том что ты не в ту сторону смотришь! Ты у меня не для колхозников росла, Римма! Найди себе кого-то более перспективно и интеллигентного, или мы с папой займёмся отбором!
— Я вам не принцесса эльфийская, чтобы женихов отбирать! Я сама знаю, с кем быть, кого любить!
— Вот оно что? Без году неделю встречаетесь, а уже любовь?! — вспыхнул отец. — Может, ты с ним уже и это самое?!.
Римма покраснела и убежала к себе.
Они тогда здорово поссорились, и Римма перестала обсуждать с родителями личное.
Поездку в деревню пришлось отложить — родители усилили контроль за дочкой. Но… Даже несмотря на это случилось то, что должно было произойти.
Когда Римма увидела две полоски на тесте, она села на край ванны и долго не двигалась. Она не испытала ни страха, ни радости — просто шок.
Сначала она решила, что это ошибка. Но анализы показали положительный результат.
Ее состояние заметил и Вася.
— Ты чего сама не своя? Что-то случилось? — спросил он, когда они шли по набережной около вуза.
— Вась, я… так вышло, что беременна, — сказала она, стыдливо отводя глаза. — Ты, наверное, считаешь, что надо избавляться от этого?
Вася несколько минут молча смотрел на нее, а потом сильнее сжал руку:
— Значит, женимся.
— Ты серьезно сейчас?!
— Да. Просто я думал, что сначала будет диплом, потом работа… и потом уже семья. Но раз так вышло, значит, мы поменяем последовательность действий.
— Но… Что скажут про нас? Родители, друзья?
Он взял её ладони в свои.
— Всё будет хорошо, Римма. Поехали. Мама обрадуется.
Деревня оказалась вовсе не захолустьем. Мать Василия была женщиной приятной, простой. Она обняла Римму сразу, как родную. Накормила домашней едой, напоила травяным чаем, а уже потом принялась расспрашивать.
Отец Васи в этот время был на работе, в теплицах. Про него Римма ничего не спрашивала. Она рассматривала дом Васи. И этот дом был вполне добротным, большим и не похожим на сарай, как «обещала» ей мать.
Несмотря на ситуацию, Римма ощущала странный покой. Её не расспрашивали про модель машины родителей, про должности и связи. Просто приняли с теплом и уважением. Сразу в семью.
— Свадьбу можно у нас сыграть. Отец по цветам организует, я об угощениях позабочусь. Шатер поставим в поле, будет «сельский шик», сейчас модно такие свадьбы устраивать. Сестра и золовка помогут. Не беспокойтесь, закрывайте сессию спокойно, — пообещала будущая свекровь.
Римма даже не сомневалась в том, что мать Василия сдержит свои обещания. Обратная дорога в город была с улыбкой. Страх уступил место уверенности и приятному ожиданию будущего счастья. Ей казалось что с Васей будет спокойно. Надежно. Несмотря на то что он был простым студентом, у него был надежный тыл в лице семьи. В отличие от семьи Риммы.
«Родители помогут», — повторяла она, убеждая себя, что если чужая семья так тепло приняла ее, то уж родные мать с отцом точно поддержат.
Когда она сказала родителям о свадьбе, реакция была даже хуже ожидаемой.
— Безумие, какая свадьба на третьем курсе?! Да еще за кого? За какого-то… деревенского от сохи! — воскликнула Владлена. — Ты угробишь себе жизнь! И нам заодно!
— Это из-за того, что он не такой, как вы? Простой и открытый?!
— Это потому что ты «из другого теста».
— Все люди из одного «теста». Просто некоторые превозносят себя выше других.
— Свадьбы не будет, — не желая продолжать бессмысленный спор, отрезал отец.
— Будет. Я беременна. Вы же не хотите, чтобы мой ребенок рос без отца? — вынула «козырь» Римма.
— Нашла чем пугать. Сейчас же едем в больницу. Собирайся.
Римма была в шоке от ультиматума родителей. В тот момент она была готова сделать что угодно, лишь бы показать им, что их мнение — пустой звук.
Девушка схватила сумочку, быстро запихала туда самое основное — паспорт, телефон, немного наличных денег и некоторые вещи первой необходимости.
— Готова? Жду в машине, — сказал отец.
— Мы ждем в машине! — поправила мать.
Римма кивнула и вышла через другую дверь на обратную сторону дома.
— Алло, Вась… Я сбежала от родителей. Они не хотят этого ребенка, — дрожащим голосом сказала она в трубку.
— Приезжай на автовокзал. Я буду там через час. — Сказал Василий. Вопрос о прерывании не стоял. Было единогласно решено, что свадьбе быть.
Свадьбу играли в дереве. На земляничной поляне. Длинные столы, шатер, домашний сыр и цветы, которые выросли в теплицах отца Васи.
Римма в простом свободном платье шла босиком по траве, а Василий держал её за руку, смотря так, словно она божество, а не земная женщина.
Родители невесты на свадьбе не присутствовали. Более того, узнав, что дочь их ослушалась, они прекратили ее содержать и ждали, что она вернется с повинной.
Но этого не случилось.
Ребенок родился в срок. Римме пришлось взять академ, но она совсем не переживала по этому поводу. Свекровь помогала, поддерживала. Да и Василий старался: перевелся на заочное и устроился на работу к отцу.
Денег хватало.
Жизнь в деревне Римма представляла себе совсем по-другому. Несмотря на предрассудки ее новая реальность была сказкой. Свежий воздух, свой домашний хлеб, небольшая сыроварня, экологически чистые овощи и зелень… А главное — понимающая свекровь и любимый муж.
Обратно к родителям совсем не хотелось. Прошлую жизнь Римма вспоминала как сон. Чужой сон, в который она попала случайно.
Владлена не звонила. Она решила, что потеряла дочь… Правда, до определённого момента.
Однажды Сергей сидел в ресторане с потенциальным партнёром:
— У нас цветочная выставка. Нам бы кого-то, кто поставляет местный товар. Свой производитель нужен. Сейчас такое время, сам знаешь…
— Точно. Правда, выбор невелик. Да и качество хромает. Не сравнится с импортом.
Они помолчали, и партнер продолжил:
— Колосова знаешь? У него тюльпаны идеальные. Лучше голландских. На него бы выйти.
— Колосова? — переспросил Сергей.
— Да. У него теплицы в области. Вот в этом районе…
Сергей вытаращил глаза. Про собственного свата он и подумать не мог. Хотя стоило…
Он пришёл домой с задумчивым лицом:
— Владлена, мы с тобой просчитались. Нам надо поехать к дочери. Познакомиться с родней.
— Ты с ума сошёл?
— Мне нужны его контакты. И внука я, кстати, ни разу не видел, — засобирался Сергей.
Они приехали в деревню. На дорогом внедорожнике, в «интеллигентной» одежде и с деловыми лицами. Мать Василия приняла их, угостила домашними заготовками и сырами, хотя Вася не хотел пускать тестя с тещей на порог. Римма ни о чем не знала, она уехала с малышом в поликлинику.
Пока ждали дочь, сват провёл экскурсию по теплицам, рассказал о системах орошения, о сортах, о наличии.
— У вас… очень неплохо, — выдавила Владлена с трудом, подбирая слова. «Колхозники, деревенщины, беднота…» — это никак не соотносилось с семьей Колосовых. Скорее они были бизнесменами нового времени: открытыми, честными и приятными людьми, близкими к природе.
— А здесь у вас что будет? — поинтересовался Сергей, видя пространство за теплицами.
— Хочу виноград посадить. В перспективе — домашнюю винодельню открыть. Сыр уже есть, будет и вино. Такой маленький местный «Прованс».
— Да уж… Неожиданно… — пробормотала Владлена, протягивая руку к особому сорту сыра. Уж больно он ей понравился.
Когда Римма вернулась, родители уже собирались обратно в город.
— Дочь… Поговорить надо, — сказал Сергей.
— У нас режим. Как-нибудь в другой раз, — сказала Римма и ушла в дом, даже не показав родителям внука.
Сергей попытался наладить контакт. Владлена тоже. Но это было фальшиво и искусственно, как и подарки, которыми вдруг стали осыпать бабушка с дедом малыша.
Римма и Василий благодарили сдержанно. Но близко не подпускали. Осадок от родительских слов был слишком сильным. Римма не могла простить их, берегла ребенка от негатива. Впрочем, родители не стали слишком настаивать. Сергей добился сотрудничества с сватом, они провели выставку, и все остались довольны.
После этого Сергей и Владлена оставили в покое семью Колосовых, временами подумывая о том, что если бы не их спесь, можно было бы ездить в гости к сватам и угощаться вкусным домашним сыром, а вскоре и вином с собственной винодельни.
— А кто у вас родственники? Почему-то они никогда не приходят на семейные праздники, — спрашивали друзья семьи.
— Очень занятые люди. Виноделы, — гордо задрав нос, отвечал на это Сергей. — Не могут оставить производство, сами понимаете… бизнес есть бизнес.
— Точно. Дочь у нас очень удачно замуж вышла, — поддакивала Владлена, неискренне улыбаясь гостям и выдавая покупной сыр за домашний и рассказывая сказки про чудесные отношения с дочерью.
А Римма? Она просто была счастлива.
Ушла от мужа после декрета
Инге было не по себе.
Она стояла перед зданием офиса и смотрела на знакомую вывеску. За спиной — три года, проведённые в пелёнках, кашках, бессонных ночах и походах в поликлинику. Три года она была просто мамой. А теперь — снова на каблуках, с прической, с ноутбуком в сумке. Но только на первый взгляд она была готова к этому всему. Внутри все дрожало.
Она сделала глубокий вдох и толкнула тяжёлую стеклянную дверь.
Антон ждал у ресепшена. В рубашке, в джинсах, как всегда, немного всклокоченный, с чашкой кофе в руке. Услышав её шаги, повернулся, но даже не улыбнулся при виде жены.
— Привет, — сказала Инга и, неуверенно улыбаясь, подошла. — Странное ощущение. Как будто я здесь новенькая.
Антон кивнул и протянул ей бейдж.
— Ну ничего, если даже не справишься…
— Ты так говоришь, будто я совсем все забыла…
— А разве нет? — он вздохнул и посмотрел в сторону. — В общем, мне пора. Удачи сегодня.
Он повернулся и ушёл.
Инга нахмурилась. Она ожидала, что он приободрит её, скажет что-то важное, поддержит. В конце концов, это он месяц назад говорил: «Пора тебе вернуться в реальность». А теперь вел себя странно.
Она направилась в свой отдел. Коридоры почти не изменились. Из-за угла вышла Наталья Петровна, главный бухгалтер.
— Инга! Ты?! — завопила она. — Боже, как ты хорошо выглядишь! Вернулась! Уже?! Как время летит… Как сынок?
Инга не успела ответить, как её уже обнимали и хлопали по плечу.
— Да, Пашка в садике. Всё хорошо, спасибо.
— Молодец, что решилась. Такие девчонки нам нужны. А то мужики тут совсем распоясались. Вот, например, твой… — она хихикнула. — Хотя… Сама все поймешь!
Инга улыбнулась. Было приятно. Но вдруг из-за её спины послышался голос Антона:
— Вы к ней не привыкайте. Сейчас Пашка в садике подцепит заразу — и она опять исчезнет на полгода.
Инга резко обернулась.
— Что ты сказал?
— Да ничего. Просто шутка. — он пожал плечами, не глядя на неё. — Ну, ты же знаешь, как это бывает.
Инга замолчала. Наталья Петровна неловко усмехнулась и исчезла в кабинете. Весь остаток дня Антон будто нарочно отпускал едкие ремарки. Когда кто-то из коллег спросил, над каким проектом теперь будет работать Инга, он вставил:
— Только не забудьте, что она теперь «по семейным обстоятельствам» может в любой момент исчезнуть. У нас тут рекорд — две недели на проекте, и снова больничный.
Когда Инга попыталась вставить своё мнение на планёрке, он перебил:
— Конечно, только песенку из мультика про свинку не пой…
После обеда в кухонной зоне она подошла к мужу.
— Антон, ты можешь объяснить, что происходит?
— Что ты имеешь в виду?
— Ты с самого утра язвишь. Зачем? Я просто вышла на работу. Это проблема?
— Нет. — он поставил чашку в раковину. — Просто я хорошо помню, как ты плакала, что не хочешь возвращаться. Думаю, что людям будет полезно не строить иллюзий на твой счет.
Инга медленно выдохнула.
— Знаешь, ты можешь не радоваться моему возвращению, но не надо меня при всех поддевать. Я и так боюсь, что всё забыла, что всё не получится…
— Мне кажется, что тебе правда нужно не лезть на рожон…
Она не успела ответить мужу. Он развернулся и пошел прочь.
Инга не просто работала, она пахала. Она брала задачи с припиской «срочно», изучала контракты, вчитывалась в налоговые поправки и коммерческие условия. У неё всегда был при себе блокнот с пометками, и даже по пути домой с телефона она читала нужную ей информацию. Дома, пока Пашка ел кашу, Инга просматривала письма. Пока Пашка строил башенки из кубиков — читала аналитику.
Виктор Петрович, их начальник, не скупился на похвалу:
— Инга, вы словно и не уходили. Прямо радуюсь, что вас уговорили вернуться.
Пашка, вопреки опасениям, стойко ходил в садик. Ни температуры, ни соплей. Только утром немного хныкал. Казалось бы — всё должно было быть хорошо. Но Антон постоянно был недоволен.
— У нас на кухне крошки три дня лежат! — кричал он, хлопая дверцей шкафа. — Ты же два раза в неделю из дома работаешь! Ты даже Пашкину комнату не можешь прибрать!
— Я уберу, — тихо отвечала Инга. — У меня просто колл в полдень был…
— А вечером кто тебе мешал? Или ты теперь всегда работаешь?
Она не отвечала. Только смотрела, как он раздражённо перемешивает суп, который она успела сварить в обед между двумя зумами.
— А ещё, — ворчал он, — меня уже бесят твои заморозки в контейнерах. Я хочу горячую еду, живую, нормальную, а не это…
— Я не успеваю каждый день готовить. Прости.
— Тебе всё прощается. Ты у нас звезда. И дома, и на работе — везде! Куда ни посмотришь — Инга! Серьёзно, у меня ощущение, что я живу на работе!
Инга замолкала. Что сказать? Что не может быть на два фронта одинаково хорошей? Что устала? Что засыпает с мыслями о квартальных отчётах и просыпается от звона будильника и все равно думает о работе?
Она молчала. Всегда молчала.
Наступило очередное утро. Антон торопился. Совещание с заказчиком из Индонезии. Он бегал по квартире как ошпаренный, хватал галстук, ронял папки.
— Где флешка?! — зарычал он, переворачивая всё на столе. — Та, синяя!
— Я видела её в гостиной, рядом с зарядкой, — тихо сказала Инга, завязывая Пашке шарф.
— Нашёл!
Он схватил её и выбежал.
Инга не придала значения этому маленькому инциденту. У неё самой был колл с юристами через 15 минут.
Совещание Антона провалилось. Нужной презентации не оказалось на флешке. На ней были черновики Инги, сканы старых договоров, наброски внутреннего обучения.
— Извините… — пробормотал Антон бледнея.
После совещания он догнал Ингу, которая только-только добралась до офиса.
— Ты! Это ты всё сделала! — он подошёл ближе. — Это ты развела дома такой бардак, что я схватил твою флешку! Из-за тебя сорвался заказ!
— Подожди… Что? — Инга застыла. — Я причём?
— Ни при чём? Да из-за твоего бардака в доме я не могу найти ни чёрта! У тебя ноут, флешки, бумаги — всё вперемежку! Я как в сарае живу!
— Антон, я… — голос её дрогнул. — Это просто ошибка. Я же не…
— Да мне плевать! — Он почти кричал. — Ты думаешь, раз Виктор тебя хвалит, ты теперь королева? Да ты мешаешь. Понимаешь? Мешаешь мне жить! Ты повсюду!
Инга отступила на шаг. В этот момент сзади кто-то кашлянул. Виктор Петрович. Он стоял, скрестив руки на груди.
— Инга, — негромко сказал он, — если вы свободны, зайдите ко мне на минутку.
Антон шагнул в сторону, опустив глаза. Инга прошла мимо, чувствуя, как у неё дрожат руки. Виктор Петрович закрыл дверь и предложил сесть.
— Я не собираюсь вмешиваться в семейные дела, — начал он. — Но я сегодня кое-что услышал. Я не спрашиваю, что между вами происходит. Мне другое важно: ты работаешь отлично. У тебя блестящие результаты. А вот у Антона все не так…
Инга молчала.
— Я могу закрыть глаза на эту его истерику… Могу не закрывать. Что ты думаешь? — спросил он мягче.
— Просто… — прошептала она. — Я не знаю, что с ним…
Инга заплакала, начальник молча протянул салфетку.
— Знаешь, я раньше думал, что главная проверка — это стресс на работе. Но по-моему, это фигня. Нельзя, чтобы близкие вытирали о тебя ноги…
Инга вытерла слезы и кивнула. Ей было приятно, что начальник понял и разглядел ее проблему.
Инга собирала сумку в спальне. Шла четко по списку: зарядка, ноутбук, документы, смена белья, косметичка. Руки дрожали. Первый раз за долгое время — командировка. Всего три дня, но это было важно для ее дальнейшей карьеры. Инга выдохнула, посмотрела на билет в телефоне и застегнула молнию чемоданчика.
И вдруг — из гостиной раздался крик:
— Иди сюда! Быстро!
Инга сорвалась с места. В центре комнаты стоял Пашка, бледный. Его тошнило.
— Пашенька! — Инга подбежала и подхватила его на руки. — Всё хорошо, всё хорошо, мамочка рядом…
Она отнесла его в ванную, опустила на пол, включила воду и начала обтирать лицо. Он дрожал.
— Где болит? Животик?
Он кивнул.
Других симптомов не было. Ни жара, ни слабости. Может, отравился…
— Тебе надо врача завтра вызвать, — сказала она, выходя в коридор. — Пусть посмотрит. Сейчас я ему дам лекарство…
— Какого врача?! — Антон стоял в коридоре, глаза налились злостью. — Ты что, совсем съехала?!
— У меня самолёт через четыре часа. Я не могу остаться…
— Нет! — Он шагнул ближе. — Это твой ребёнок! Ты его бросишь и уедешь?!
Инга ошарашенно уставилась на него.
— Дорогой мой муж, это и твой ребёнок. Ты можешь посидеть с ним два дня. Вызовешь врача, посмотришь за ним.
— Не могу! И не хочу! — заорал он. — Ты кем себя возомнила?! Бизнес-леди, мать твою?! Нет! Ты должна ставить семью на первое место!
— А ты — нет?! — резко ответила она.
Молчание. Он не ожидал такого ответа.
— Что? — переспросил он, тише, но злее.
— Ты — нет?! Я работаю. Я зарабатываю столько же, сколько ты. Я веду быт. Я стираю, готовлю, вожу ребёнка в сад. У меня командировка! И я прошу тебя побыть родителем!
Антон рассмеялся.
— Не ржи! — выкрикнула Инга, голос сорвался. — Тебе смешно?! Это твой сын. Он что-то не то съел. Ты в состоянии посидеть с ним два дня?
— Нет! — холодно сказал он. — Я тебе не позволю свинтить от своей ответственности!
Он схватил куртку, ключи.
— Вернусь поздно, — бросил Антон, уже уходя. — Не скучай.
Дверь хлопнула.
Инга осталась в коридоре. Одна. В носу защипало, но она не заплакала. Руки дрожали от злости. От бессилия. От отвращения. Она медленно вернулась в ванную, прижала Пашку к себе и зашептала ему в ушко:
— Всё хорошо, солнышко. Не бойся. Скоро животик не будет болеть.
Инга поняла: она не хочет больше жить с мужем. Он ей мерзок.
Антон не вернулся домой в тот вечер.
Он сел в машину и поехал в центр. Он взял номер на одну ночь в невзрачном отеле. Накинул куртку на стул, лёг на кровать и уставился в потолок. Телевизор не включал. Телефон не проверял.
«Пусть понервничает. Пусть поймёт, каково это — быть одной»
Ему казалось, он поступает справедливо. Она заслужила.
«Нельзя же вот так вытирать ноги о мужа в собственном доме…»
Утром он поехал прямиком в офис как ни в чём не бывало. Причесался, выпил кофе по дороге, нацепил на лицо привычное выражение лица. Но, не успел он дойти до своего стола, как подошла секретарь:
— Антон, Виктор Петрович просил срочно зайти.
Он удивился, но не видел повода для волнения.
— Садитесь, — сухо бросил начальник. Ни приветствия, ни улыбки. Руки сцеплены в замок на столе.
Антон сел, стараясь держаться спокойно.
— У меня плохие новости для вас. Вы уволены, Антон.
Тот замер.
— Простите? Вы серьёзно?
— Абсолютно. — Виктор Петрович посмотрел на него пристально. — Документы вам передаст отдел кадров в течение дня.
— Но за что?! Что я сделал?!
— Формально — конфликтное поведение, нарушение корпоративной этики, срыв подготовки к встрече с ключевым клиентом. Но раз уж вы спрашиваете, я скажу и настоящую причину. Вы мне противны.
Антон откинулся назад, ошарашенный.
— Простите?!
— Вы можете сколько угодно кричать о своих правах, о «несправедливости». Только вы забыли одну простую вещь, Антон, вы позволяли абсолютно неподобающе себя вести в моей компании. Вы пытались саботировать карьеру жены. А вы оба — мои сотрудники. И знаете что? Она справляется. А вы — нет.
Антон вспыхнул:
— Я предупреждал, что ребёнок помешает! Я говорил вам! Я не виноват!
Виктор Петрович встал. Медленно, не спеша.
— Вы, Антон, взрослый человек. И должны были взять ответственность за свою семью. Вы так сильно завидуете? Хотя это уже не моё дело. Моё — бизнес. А вы поставили под угрозу контракт. Отсутствие Инги в Казани стоило бы нам слишком много денег. Так что мы с вами прощаемся.
Он отвернулся к окну.
Антон вышел побледнев. У него горело лицо, пальцы сжимались в кулаки.
«Она это устроила. Она всё подстроила. Наверняка нажаловалась. Устроила сцену. Втёрлась в доверие к Петровичу. И его против меня настроила…»
Он мчался домой, не сдерживая ярость.
«Сейчас всё расставим по местам. Сейчас она узнает, на что он способен. Сейчас он…»
Он открыл дверь. В прихожей было тихо. Он сбросил ботинки и замер.
Полки в прихожей — пусты. Коврик с Пашкиными машинками — исчез. На крючке — ни куртки Инги, ни маленькой зелёной куртки с лисичкой сына.
Он бросился в спальню. Комод — пуст. Кровать аккуратно застелена. Вещей жены – нет. В детской — всё пусто.
Антон стоял посреди квартиры. Сердце колотилось. Он достал телефон. Ни сообщений. Ни пропущенных. Ничего.
После того как Антон хлопнул дверью, Инга решила не сдаваться. Она сидела на краю кровати, держа на руках уже засыпающего Пашку, и поняла, что нужно бороться.
Она тихо уложила Пашку, подошла к окну и достала телефон.
— Виктор Петрович, здравствуйте… — голос её дрожал. — Мне нужно рассказать вам кое-что. И попросить помощи.
Он слушал. Молча, внимательно. А потом коротко сказал:
— Хорошо, Инга. Мы всё решим. Мы найдем вам билеты наутро. Не переживайте. Вы нам там нужны.
И на следующее утро, с новым билетом в сумке и документами в папке, Инга закрыла за собой дверь квартиры своей матери. Ночью она не сомкнула глаз, следя, чтобы у сына не поднялась температура. Но всё обошлось. На рассвете она поцеловала малыша в макушку и уехала. Ей нужно было заключить один из важнейших контрактов в своей жизни. И у неё всё получилось. Хорошо, что мама помогла, была рядом. Когда родной муж предал.
Позже, уже вечером, ей позвонила Наталья Петровна, главный бухгалтер. Голос у неё был взволнованный:
— Инга, ты уже слышала? Нет? А я тебе скажу! Твой Антон — всё. Уволен. Петрович его выкинул без разговоров. Вот так!
Инга выдохнула. Она поймала себя на легком злорадстве… Но не дала волю чувствам. На следующий день она подала на развод. И Антон даже не сопротивлялся. Через два месяца все было кончено. Он ушёл. Даже, можно сказать, исчез и из жизни жены, и из жизни сына.
Инге было страшно начинать все с чистого листа. Но в итоге она стала счастливее.
