Квартира моя, правила тоже! Ключи — верни, комментарии — при себе! — резко сказала Таня
Таня с удовольствием вдохнула запах новой квартиры. Запах свободы, самостоятельности и гордости. Семь лет откладывала на первый взнос, плюс ипотека на пятнадцать лет — но оно того стоило. Две комнаты, отличный район, до метро пешком десять минут. Её собственное пространство, оформленное на её имя.
— Неплохо, — задумчиво протянул Максим, осматривая кухню. — Только мебели не хватает.
— Купим потихоньку, — улыбнулась Таня, обнимая жениха. — Главное — своя крыша над головой.
В то время они ещё только встречались. Таня работала финансовым аналитиком в крупной компании, Максим — инженером на заводе. Оба — без богатых родителей, без спонсоров, оба привыкли рассчитывать на себя.
Когда через год сыграли свадьбу, вопрос, где жить, даже не поднимался: конечно, в Таниной квартире, которую она за год успела обставить недорогой, но добротной мебелью.
Первые полгода совместной жизни прошли гладко. Таня и Максим подстраивались под привычки друг друга, учились находить компромиссы, обсуждали планы на будущее. Оба решили, что с детьми можно подождать — сначала нужно встать на ноги, да и квартиру бы побольше. Пока платили ипотеку, о втором жилье речи не шло.
— Таня, а почему бы вам с Максимом не заехать к нам на выходные? — как-то раз после семейного ужина спросила Алла Сергеевна, мать Максима. — У нас дом большой, места всем хватит. Я бы вас своими пирожками побаловала.
— Спасибо за приглашение, но у меня завтра дедлайн на работе, — вежливо ответила Таня. — Может, в следующий раз.
По дороге домой Максим выглядел угрюмым.
— Могла бы и согласиться, — буркнул он. — Мама обижается, что мы редко бываем.
— Макс, я не выдумывала про дедлайн, — возразила Таня. — К тому же, мы только неделю назад у них ночевали.
— Для тебя это «у них», а для меня — дом, где я вырос, — отрезал Максим.
Таня промолчала. Она понимала привязанность мужа к родительскому дому, но ей казалось, что после свадьбы их собственная квартира должна стать центром жизни, а родители — переместиться на почётное, но не первостепенное место.
Алла Сергеевна тем временем стала чаще появляться у молодожёнов. Сначала — по приглашению, с гостинцами и подарками. Потом — с неожиданными визитами.
— Мамочка! — воскликнул Максим, открывая дверь в субботу утром. — Какими судьбами?
— Да вот, пирожков напекла, — Алла Сергеевна просочилась в квартиру с объёмными пакетами. — Решила вас побаловать. А то Танечка, наверное, не успевает готовить с её-то работой.
Таня, выглянувшая из спальни в футболке и шортах, почувствовала себя неловко.
— Здравствуйте, Алла Сергеевна. Не ожидала вас сегодня.
— А чего ждать-то? Я же мать родная, — свекровь уже хозяйничала на кухне, выгружая пакеты. — Максимушка, помоги мне сумки разобрать. Я тут и тушёнки домашней привезла, и варенья.
После этого визиты участились. «Проверить, как вы тут», «занести гостинцы», «помочь с уборкой» — причин у Аллы Сергеевны всегда было предостаточно.
Однажды Таня вернулась с работы и обнаружила свекровь в своей квартире. Одну.
— А где Максим? — удивилась Таня, увидев Аллу Сергеевну за столом на кухне.
— Задерживается на работе, — свекровь помешивала что-то в кастрюле. — Я вот решила ужин вам приготовить, чтобы ты не напрягалась после работы.
— А как вы… попали в квартиру? — осторожно спросила Таня.
— У меня есть ключ, — просто ответила Алла Сергеевна. — Максим дал. Вдруг что случится, нужно будет срочно зайти.
Таня ощутила, как напряглись мышцы шеи. Муж не предупредил, не посоветовался — просто отдал ключи от её квартиры своей матери.
Вечером, когда свекровь ушла, Таня подняла этот вопрос.
— Макс, почему ты не сказал, что дал маме ключи?
— А что такого? — удивился Максим. — Она же мама, не чужая.
— Но это наша квартира. Точнее… — Таня запнулась. — Это юридически моя квартира. И я бы хотела, чтобы ты предупреждал меня о таких решениях.
— Ну вот, началось, — вздохнул Максим. — «Моя квартира». Я думал, мы одна семья, а ты делишь собственность.
— Я не об этом, — попыталась объяснить Таня. — Просто странно, когда кто-то может зайти в твой дом, пока тебя нет.
— Это не «кто-то», а моя мать, — Максим повысил голос. — И не забывай, что я тоже участвую в выплате ипотеки.
Это было правдой. Хотя квартира числилась на Тане, ипотеку они теперь платили вместе. Не поровну, конечно — две трети платежа по-прежнему оставались на Тане, но вклад Максима тоже был значительным.
После того разговора Таня решила смириться. В конце концов, может, она действительно слишком щепетильно относится к личному пространству?
Но ситуация только ухудшалась. Алла Сергеевна стала появляться в квартире всё чаще — иногда даже тогда, когда ни Тани, ни Максима не было дома.
— Я заходила полить цветы, — объясняла свекровь, когда Таня спрашивала. — А заодно и пыль протёрла, а то у вас тут накопилось.
И это была бы ещё не беда, если бы Алла Сергеевна просто помогала. Но она не просто приходила — она распоряжалась. Выбрасывала продукты, которые, по её мнению, «залежались», переставляла вещи, меняла порядок в шкафах. Когда Таня не могла найти нужную вещь, оказывалось, что свекровь решила «навести порядок» и убрала всё «по-новому».
Максим не видел в этом проблемы. Более того, ему нравилось, что мать так заботится о них.
— Ты должна её поблагодарить, — говорил он Тане. — Она же нам помогает.
— Она лезет в нашу жизнь без спроса, — возражала Таня. — Это не помощь, это вторжение.
— Не драматизируй. Мама просто не может сидеть без дела.
Попытки поговорить с Аллой Сергеевной тоже не давали результата.
— Я же для вас стараюсь, — обижалась свекровь. — Думала, буду помогать молодым, а вы меня выгоняете.
— Никто вас не выгоняет, — устало отвечала Таня. — Просто хотелось бы, чтобы вы предупреждали о визитах.
— Вот ещё! Я к сыну приходить должна по расписанию? — возмущалась Алла Сергеевна.
Последней каплей стал случай с книгой. Таня обожала литературу, особенно редкие издания. На её рабочем столе всегда лежало несколько книг — то, что она читала в данный момент.
Вернувшись с работы, Таня не нашла томик стихов Цветаевой, который накануне оставила на столе. Поиски по всей квартире ни к чему не привели.
— Ты не видел мою Цветаеву? — спросила она у Максима. — Синюю книжку, она на столе лежала.
— Понятия не имею, — пожал плечами муж. — Мама сегодня заходила, может, она знает.
Таня позвонила свекрови.
— Алла Сергеевна, вы не видели мою книгу стихов? Синяя такая, на столе лежала.
— А, эта, — в голосе свекрови зазвучали назидательные нотки. — Я её убрала. Нечитабельная совсем, старая, да и тексты какие-то депрессивные. Я тебе современный роман принесу, с хорошим концом.
— Что значит «убрала»? — у Тани перехватило дыхание. — Куда убрали?
— Да выбросила, — просто ответила Алла Сергеевна. — Там страницы пожелтевшие, да и запах затхлый.
Таня онемела. Это было редкое издание, которое она долго искала. Книга, которую ей подарила бабушка перед смертью.
— Вы выбросили мою книгу? — наконец выдавила Таня. — Вы понимаете, что это было ценное издание? Личный подарок?
— Ой, да ладно тебе из-за книжки-то, — отмахнулась свекровь. — Я тебе завтра новую принесу, в магазине куплю.
Таня положила трубку и села на диван. Слёзы душили её, но не из-за книги — хотя и это было больно — а из-за беспардонности вторжения. Её дом перестал быть её крепостью. Её вещи больше не принадлежали ей. Её жизнь контролировалась чужим человеком.
— Что случилось? — Максим вошёл в комнату, увидев её состояние.
— Твоя мать выбросила мою книгу. Подарок бабушки.
— И что? — Максим развёл руками. — Это же просто книга, Тань. Мама не со зла.
— Просто книга? — Таня вскочила. — А если бы я выбросила твою коллекцию монет? Это же «просто монетки»!
— Ну ты сравнила, — фыркнул Максим. — Мои монеты — это хобби, в которое я годами вкладывался. А твоя книжка…
— Мои книги — это тоже хобби, в которое я годами вкладываюсь! — голос Тани дрогнул. — Почему ты всегда на стороне матери?
— Потому что ты раздуваешь из мухи слона, — отрезал Максим. — Мама хотела как лучше.
— Нет, не хотела, — Таня покачала головой. — Она хотела показать, что может делать здесь всё, что вздумается. И знаешь что? Я устала. Мне нужно, чтобы ты забрал у неё ключи.
— Что? — Максим уставился на жену. — Забрать у мамы ключи? Ты с ума сошла?
— Нет, я как раз пришла в себя, — твёрдо сказала Таня. — Либо ключи возвращаются, либо я сменю замки.
— Таня, — Максим подошёл к жене, пытаясь взять её за руки. — Давай не будем рубить с плеча. Мама не хотела ничего плохого.
— Я устала от этой фразы, — Таня отстранилась. — «Мама не хотела», «мама не со зла», «мама хотела как лучше». А что насчёт того, чего хочу я? Насчёт того, что я чувствую себя чужой в собственном доме?
Максим смотрел на жену с недоумением.
— Таня, это всё твои фантазии. Мама просто заботится о нас.
— Нет, Максим. Твоя мама не заботится — она контролирует. И я больше не позволю этого. Квартира моя, правила тоже! Ключи — верни, комментарии — при себе! — резко сказала Таня.
Максим посмотрел на жену с непониманием, будто видел её впервые.
— Не думал, что ты такая, — только и сказал муж, уходя из комнаты.
Вопрос с ключами повис в воздухе. Таня так и не получила однозначного ответа, заберёт ли Максим их у матери. Следующие несколько дней в квартире стояла напряжённая тишина. Супруги общались короткими, дежурными фразами, будто соседи, случайно встретившиеся в лифте. Максим возвращался с работы поздно, часто звонил матери, а Таня делала вид, что не замечает этого.
Спустя неделю после ссоры Таня решила, что пора положить конец холодной войне. Купила продукты для ужина, приготовила любимое блюдо мужа, даже свечи зажгла на столе.
— Давай поговорим, — предложила Таня, когда Максим вернулся с работы и удивлённо уставился на накрытый стол. — Я не хочу ссориться. Просто хочу, чтобы ты понял мои чувства.
Максим кивнул и сел за стол. Казалось, и он устал от затянувшегося конфликта.
— Понимаешь, — начала Таня, подбирая слова, — мне важно чувствовать, что наш дом — это безопасное пространство. Место, где я могу быть собой, где меня уважают, где мои вещи неприкосновенны. Я не против, чтобы твоя мама приходила, правда. Но по приглашению, а не когда ей вздумается.
— Я пытался с ней говорить, — наконец признался Максим. — Но ты же знаешь, как она реагирует. Сразу в слёзы: «Сынок не хочет меня видеть, я для него чужая».
— И что ты ей сказал?
— Что ты просто устала от работы, что тебе нужно личное пространство…
— А про ключи? — Таня не могла не задать главный вопрос.
Максим опустил глаза.
— Она отказалась их отдавать. Сказала, что это я ей их дал, значит, имею право распоряжаться.
— И ты с этим согласился? — Таня почувствовала, как внутри поднимается новая волна разочарования.
— Я просто не хочу ругаться ни с кем! — выпалил Максим. — Ни с тобой, ни с мамой! Неужели нельзя жить мирно?
Таня вздохнула. Максим не понимал главного: мир без уважения личных границ невозможен.
— Ладно, — сказала Таня, вставая из-за стола. — Я поняла.
На следующий день Таня выехала с работы пораньше. Заехала в сервис по изготовлению ключей, заказала новый замок с установкой на завтра. Уже подходя к дому, почувствовала тревогу. Что-то подсказывало: неприятный сюрприз ждёт за дверью.
Так и оказалось. В прихожей стояли чужие тапочки — бордовые, с меховой опушкой. Из комнаты доносилось шуршание и негромкое бормотание.
Таня бесшумно прошла по коридору и заглянула в зал. Алла Сергеевна стояла на стремянке у книжного шкафа, вытаскивала книги и складывала их на стол двумя стопками.
— Что вы делаете? — спросила Таня, не скрывая удивления.
Свекровь вздрогнула, но быстро взяла себя в руки.
— А, Танечка! — воскликнула Алла Сергеевна с наигранной радостью. — А я тут решила вам помочь, порядок навести. Смотри, какая у тебя библиотека неорганизованная! Я по цвету корешков всё расставлю, красиво будет.
Таня подошла ближе и увидела, что в одном из пакетов, стоявших на полу, лежат её книги.
— А это что? — Таня кивнула на пакет.
— А это отбраковка, — совершенно спокойно ответила свекровь. — Старьё, пыль собирает. Да и места много занимает.
Таня медленно подошла к столу, на котором лежали разноцветные пакетики с надписями «Для печени», «Для сердца», «От давления». Рядом стоял заварочный чайник с каким-то мутным варевом.
— А это? — Таня указала на пакетики.
— Лекарственные травы, — с гордостью пояснила Алла Сергеевна. — У меня знакомая травница в деревне, всё натуральное. Я вам с Максимкой заварила, пейте на здоровье. Только сахар не добавляйте, он пользу убивает.
Таня заглянула в мусорное ведро и увидела там свой авокадо, который планировала использовать для салата на ужин.
— А с авокадо что не так? — спросила Таня, хотя уже знала ответ.
— Так гниль же! — фыркнула свекровь. — И невкусно, я пробовала. Кто это вообще ест? На нормальную еду денег не хватает, что ли?
Таня на секунду замерла, пытаясь осмыслить ситуацию. Её дом, её пространство, её вещи — всё подвергалось бесцеремонному вторжению. Свекровь распоряжалась здесь, будто хозяйка, не спрашивая разрешения, не считаясь с мнением Тани.
Глубоко вдохнув, Таня спокойно прошла в центр комнаты и встала перед свекровью.
— Алла Сергеевна, — голос Тани звучал неожиданно ровно. — Я хочу, чтобы вы сейчас собрались и ушли.
— Что? — свекровь распахнула глаза. — Ты меня выгоняешь?
— Да, — кивнула Таня. — Именно это я и делаю.
— Но я же помогаю! — возмутилась Алла Сергеевна. — Я для вас стараюсь! Ты что, не видишь?
— Я вижу, что вы вторгаетесь в мой дом, перебираете мои вещи и выбрасываете то, что считаете ненужным, не спрашивая моего мнения.
— Так ты бы всё равно не разрешила! — парировала свекровь. — Вон, библиотеку держишь как попало, еду неправильную покупаешь…
— Квартира моя, правила тоже, — чётко, почти по слогам проговорила Таня. — Ключи — верни. Комментарии — при себе.
Таня протянула руку, ожидая, что свекровь отдаст ключи. Алла Сергеевна скрестила руки на груди.
— Не собираюсь! Максим сам мне их дал. Родная мать имеет право заходить к сыну, когда захочет.
— Не в этом доме, — покачала головой Таня.
Не дожидаясь ответа, Таня подошла к вешалке, сняла сумку Аллы Сергеевны, положила её на кресло и демонстративно распахнула входную дверь.
— Вы что же, в самом деле меня выставляете? — недоверчиво спросила свекровь. — А как же Максим? Что он скажет?
— Это вопрос между мной и Максимом, — спокойно ответила Таня. — А сейчас я прошу вас уйти.
— Ну и характер! — Алла Сергеевна сердито схватила сумку. — Недаром я Максиму говорила, что с тобой будут проблемы! Эгоистка! Думаешь только о себе!
Таня молча держала дверь, не поддаваясь на провокации. Свекровь, бормоча что-то себе под нос, наконец вышла. На пороге она обернулась:
— Вот Максим всё узнает!
— Обязательно узнает, — кивнула Таня, закрывая дверь.
Оставшись одна, Таня медленно опустилась на пол прямо в прихожей. Пальцы дрожали от напряжения. На душе было и легко, и тревожно одновременно. Она впервые в жизни так жёстко отстояла свои границы.
Вечером, когда Максим вернулся с работы, Таня уже сидела за столом с чашкой чая. Спокойная, собранная, решительная.
— Привет, — осторожно поздоровался Максим. — А мама звонила. Сказала, вы поругались.
— Мы не ругались, — покачала головой Таня. — Я просто попросила её уйти из моей квартиры, куда она пришла без приглашения.
— Опять начинаешь? — вздохнул Максим. — «Моя квартира»…
— Да, Максим. Моя. И пока мы не обсудим правила совместного проживания, я не хочу продолжать этот разговор.
Максим сел напротив, растерянно глядя на жену.
— Ты какая-то другая сегодня.
— Я просто решила больше не терпеть пренебрежение моими чувствами и моим пространством, — Таня посмотрела прямо в глаза мужу. — Завтра утром придут менять замки. Во второй раз.
— Что? — Максим вскочил. — С чего вдруг?
— С того, что твоя мать отказалась вернуть ключи. А я не хочу жить в доме, куда может войти посторонний человек без моего разрешения.
— Моя мать — не посторонний человек! — вспылил Максим.
— Для меня — посторонний, — твёрдо сказала Таня. — И вот что ещё, Максим. Я не буду менять замки второй раз. Но вот статус жильцов в моей квартире — готова пересмотреть в любой момент.
— Ты мне угрожаешь? — Максим недоверчиво смотрел на жену.
— Нет, — покачала головой Таня. — Просто хочу, чтобы ты понял: я больше не буду мириться с тем, что кто-то распоряжается в моём доме по своему усмотрению. Даже если этот кто-то — твоя мать. Даже если этот кто-то — ты.
Максим молча смотрел на жену, не находя слов. Наконец, он тяжело вздохнул и опустился на стул.
— Я не знаю, что делать, — признался он. — Я между двух огней.
— Ты должен решить, что для тебя важнее, — спокойно ответила Таня. — Уважение к жене и её пространству или потакание матери, которая не признаёт границ.
— А выбирать обязательно? — с надеждой спросил Максим. — Может, как-то договоримся? Мама будет приходить только по выходным? Или с предупреждением?
— Мы можем договориться, — кивнула Таня. — Но ключей у твоей матери больше не будет. И в мой дом она будет приходить только по приглашению. А если эти правила будут нарушены — я не стану церемониться, просто соберу твои вещи.
Максим долго молчал, обдумывая услышанное. Таня видела, как он борется с собой, как привычка уступать матери сражается с пониманием правоты жены.
— Ладно, — наконец сказал Максим. — Я поговорю с ней. Серьёзно поговорю.
— Хорошо, — Таня встала из-за стола. — Я ценю твоё решение.
На следующий день замки сменили. А вечером Максим вернулся домой с букетом цветов и виноватым выражением лица.
— Прости, что не понимал тебя раньше, — сказал он, протягивая букет. — Я поговорил с мамой. Объяснил, что она переходит границы. Она долго кричала, обвиняла тебя во всех грехах, угрожала порвать со мной отношения…
— И что ты ответил? — спросила Таня, принимая цветы.
— Что это её выбор, — Максим пожал плечами. — Но я женат, у меня своя семья, и я буду защищать свою жену и свой дом.
Таня улыбнулась. Возможно, между ними ещё не всё потеряно. Возможно, Максим наконец-то повзрослел. Только время покажет, насколько прочным окажется этот новый фундамент их отношений.
Ты что, oбнaглелa?! Мама прocит занять, а ты в oтказ пoшлa?! — взбeсился муж
Счетчик в онлайн-банке обновился — кредит полностью закрыт. Вера несколько раз перезагрузила страницу, чтобы убедиться — не ошибка, не глюк. Нет, правда закрыт! Впервые за полтора года Вера вздохнула полной грудью.
Всё началось с неожиданного звонка от мамы. Отец упал в обморок прямо на работе, диагноз — предынсультное состояние. Лечение, реабилитация, лекарства. Вера, как единственная дочь, не могла оставить родителей в беде. Пришлось взять кредит, сначала небольшой, потом еще один — побольше. А следом — непредвиденные осложнения, дополнительное лечение.
Весь этот год Вера крутилась как белка в колесе. Бралась за любую подработку, экономила на всём: одежда из секонд-хенда, никаких кафе и ресторанов, минимум продуктов. Даже шампунь покупала самый дешёвый.
Родителям Вера не говорила о своих трудностях — у них хватало своих проблем. А муж… Муж как будто жил в параллельном мире.
Олег всегда был не особо практичным. Работал в IT-компании, получал неплохо, но как-то так выходило, что деньги утекали сквозь пальцы: то новый гаджет, то компьютерные игры, то подарок маме. К финансовым проблемам Веры относился отстранённо: «Это твои родители, ты и разбирайся».
Вера не спорила. Она тянула всё сама: платежи по кредиту, лекарства отцу, текущие расходы. На себя оставалось совсем мало. Последний раз покупала себе что-то новенькое, кажется, года полтора назад. Да и то — свитер на распродаже.
В их квартире Вера давно чувствовала себя гостьей. Бытовые решения принимал Олег — это была квартира его родителей, доставшаяся от бабушки.
— Я здесь вырос, я знаю, как лучше, — говорил Олег, когда Вера робко предлагала переставить мебель или что-то изменить.
А ещё была свекровь — Наталья Сергеевна. Женщина властная, привыкшая, что её мнение — решающее. Она не жила с ними, но регулярно приходила проверить, «как тут Олежек». И каждый раз находила к чему придраться.
— Вера, у тебя рубашка мужа не поглажена. А вот здесь пыль на полке. А суп пересолен, — Наталья Сергеевна будто специально выискивала недостатки.
Вера терпела. Работала, платила кредит, ухаживала за родителями, старалась поддерживать порядок дома. Олег, казалось, ничего этого не замечал. Приходил, играл в компьютер, ложился спать. На выходных встречался с друзьями или ехал к матери — помогать по хозяйству.
— Слушай, давай в следующую пятницу куда-нибудь сходим? — как-то предложила Вера. — Просто вдвоём, давно не были нигде.
— Не могу, — покачал головой Олег. — Мы с ребятами в боулинг идём. Может, в следующий раз.
Следующий раз наступал нечасто. А после визитов Олега к матери и вовсе начинались упрёки:
— Мама говорит, ты её совсем не навещаешь. Неуважительно это.
— Олег, у меня просто нет времени. Я работаю, забочусь об отце, плачу кредиты…
— У всех проблемы, — отмахивался муж. — Но мать не бросают.
Вера не говорила, что забота о его матери как-то не входила в список её приоритетов. Наталья Сергеевна была вполне здорова, имела пенсию и подработку, и в целом отлично справлялась сама. Но любила внимание, особенно сыновнее.
Сегодня, впервые за долгие месяцы, Вера почувствовала облегчение. Кредит закрыт! Теперь можно немного выдохнуть, может, даже отложить на небольшой отпуск. Просто посидеть где-нибудь на берегу моря дней пять — без диких спринтов, без постоянного счёта копеек.
Это ощущение шаткой, но всё-таки победы грело душу. Вера даже позволила себе маленькую радость — купила хороший кофе в зёрнах и молотый корень имбиря для чая. Такие мелочи, но как они поднимали настроение!
Олег, вернувшись с работы, на закрытый кредит никак не отреагировал. Буркнул что-то вроде «Ну наконец-то» и утонул в своём смартфоне. А через час от него прилетело неожиданное:
— Ты не планируешь завтра к маме заехать? Она там одна…
— Не думаю, — покачала головой Вера. — Я хотела заехать к своим родителям.
— Ну как хочешь, — пожал плечами Олег. — Просто маме одиноко.
Эти фразы про одиночество Наталья Сергеевна повторяла с завидной регулярностью. Особенно активно — когда ей что-то было нужно.
Телефонный звонок раздался около восьми вечера. Увидев на экране имя свекрови, Вера вздохнула, но всё же ответила.
— Верочка, здравствуй! — голос Натальи Сергеевны звучал необычно тепло. — Как ты, дорогая? Как здоровье?
— Всё хорошо, Наталья Сергеевна, — Вера удивилась такому дружелюбному тону. — Вы что-то хотели?
— Да так, ничего особенного, — протянула свекровь. — Просто… Ты же знаешь, как нам, пожилым, тяжело. Ноги болят, спина. Вот записалась на процедуры к косметологу, говорят, помогает от боли в суставах. Но там предоплата нужна, а пенсия только через неделю.
— И что же за процедуры такие? — осторожно спросила Вера.
— Да укольчики такие специальные, — расплывчато ответила Наталья Сергеевна. — Тысячу всего. Я верну, как пенсию получу. Ты же понимаешь, здоровье — штука важная.
Вера прекрасно знала, что никакие «укольчики от косметолога» от боли в суставах не помогают. Всё это больше походило на обычный каприз свекрови, желающей выглядеть моложе.
— Извините, Наталья Сергеевна, но я сейчас не могу, — спокойно ответила Вера. — У меня расписаны все деньги на текущие расходы и ещё немного отложено.
— Отложено? — в голосе свекрови зазвучали ледяные нотки. — На что же, позволь узнать?
— На небольшой отпуск, — честно ответила Вера. — Мы с Олегом давно никуда не выбирались.
— Вот оно что! — Наталья Сергеевна явно разозлилась. — Значит, на отпуск деньги есть, а матери мужа помочь — нет? Ну что ж, я всё поняла.
Связь прервалась раньше, чем Вера успела ответить. А уже через десять минут входная дверь с грохотом распахнулась. Олег влетел в комнату с перекошенным от злости лицом:
— Ты что, обнаглела?! Мама просит занять, а ты в отказ пошла?! — взбесился муж.
Вера даже не вздрогнула. Эта вспышка гнева была настолько предсказуемой, что почти не вызвала эмоций. Всё как обычно – сначала звонок Натальи Сергеевны, потом разъярённый Олег, потом виноватая Вера. Только сегодня что-то внутри надломилось. Может, свежеприобретённая финансовая свобода, может, усталость от бесконечного круга жертв.
— Чего молчишь? — Олег метался по комнате. — Мать звонит, говорит, ты ей отказала. Она просто на лечение просила, а ты пожмотничала!
— Это не лечение, — тихо ответила Вера. — Это косметология.
— Какая разница?! — Олег взмахнул руками. — Это моя мать! Ей тяжело, а ты деньги копишь на отпуск! Ей укол нужен для здоровья, а ты… Да как ты смеешь так себя вести?
Вера молча слушала, как муж называет её жадной, бессердечной, «не женщиной». Каждое слово било, но где-то глубоко внутри крепло новое чувство. Не обида, не злость, а что-то похожее на прозрение. Ясное понимание всей картины их отношений.
Когда Олег сделал паузу, чтобы набрать воздуха для новой тирады, Вера молча встала и направилась к письменному столу. Выдвинула ящик, достала аккуратно сложенную папку с документами.
— Что ты делаешь? — недоуменно спросил Олег.
Вера не ответила. Вернулась к журнальному столику, где стоял ноутбук, вошла в свой онлайн-банк и запустила печать выписки за последний месяц. Принтер зажужжал, выплевывая листы.
Собрав все документы, Вера аккуратно разложила их на столе перед мужем. Квитанции за свет, воду, газ, интернет. Чеки из продуктовых магазинов. Счета за ремонт стиральной машины. Выписки по кредитам, которые она только что закрыла.
— Что это? — Олег смотрел на бумаги с недоумением.
— Это то, что я оплачиваю, — спокойно ответила Вера. — Каждый месяц. Одна.
Олег взял первую квитанцию, потом вторую. Нахмурился, глядя на суммы и подписи.
— Так, ну я же тоже вкладываюсь, — неуверенно начал муж. — Я же покупаю продукты иногда.
— Иногда, — кивнула Вера. — Раз в месяц примерно. И половину съедаешь только ты, потому что берёшь то, что нравится тебе.
Вера достала ещё один лист – самодельную таблицу расходов, которую вела последние несколько месяцев. Аккуратный столбик с надписью «Олег» был заметно короче столбика с именем Веры.
— Я тебя не понимаю, — Олег отшатнулся, словно от удара. — Ты что, считаешь каждую копейку? Это мелочно.
— Мелочно? — Вера впервые посмотрела мужу прямо в глаза. — Знаешь, что мелочно? Экономить на еде, стирать старую одежду, не ходить в кино полтора года – и при этом слышать упрёки, что я пожалела тысячу рублей на уколы твоей матери.
— Ну я же… — Олег замялся. — Просто она просила…
— Она много чего просит, — спокойно ответила Вера. — И ты многое просишь. А я что, по-твоему? Банк? Кошелёк? Дойная корова?
Олег потрясённо молчал. Такой Веры – твёрдой, уверенной в своей правоте – он ещё не видел.
— Знаешь, сколько я откладывала на отпуск? — продолжила Вера. — Четыре тысячи рублей. За полтора года. Такими темпами мы поедем на море, когда состаримся. И то на электричке до ближайшего озера.
Вера собрала документы и аккуратно сложила обратно в папку. Руки не дрожали. Голос был ровным.
— Я не против помогать твоей маме, — сказала Вера. — Но давай взглянем правде в глаза. Наталья Сергеевна получает пенсию, у неё есть подработка. Она не тратит деньги на съём жилья – квартира своя. У неё нет кредитов. Она живёт лучше, чем я.
— Что ты такое говоришь? — возмутился Олег, но уже без прежнего запала. — Мама едва сводит концы с концами!
— А ты знаешь, сколько стоят уколы красоты у косметолога? — Вера впервые за разговор позволила себе горькую усмешку. — Не тысячу рублей, это точно. Скорее тысяч пять-шесть за сеанс. И это не лечение, Олег. Это прихоть.
Олег плюхнулся на диван, сдулся, как проколотый воздушный шар.
— Я… я не знал, что ты всё оплачиваешь, — пробормотал муж. — Думал, мы как-то… вместе.
— Именно поэтому я решила всё записывать, — кивнула Вера. — Чтобы не было иллюзий.
Муж сидел подавленно, перебирая в голове аргументы, но каждый распадался, не выдерживая столкновения с реальностью. Олег привык считать, что жена должна хозяйничать, заботиться, обеспечивать быт, а он – зарабатывать. Но получалось, что Вера делала и то, и другое. И ещё успевала помогать своим родителям.
— Слушай, — наконец сказал Олег. — Я понял, да. Надо что-то менять. Я буду больше зарабатывать, помогать…
— Дело не только в деньгах, — покачала головой Вера. — Дело в отношении. Я устала быть той, что постоянно всех спасает, а сама тонет. Устала, что меня считают кошельком, а не человеком.
Вера встала и подошла к окну. За стеклом моросил мелкий дождь, машины проезжали с включёнными фарами.
— С этого момента, — сказала Вера, не оборачиваясь, — мы ведём бюджет отдельно. Каждый платит за себя. И общие расходы — пополам. Коммуналка, еда, бытовая химия. Всё фиксируем, всё учитываем.
— Это что, ультиматум? — Олег почувствовал, как внутри снова поднимается волна гнева.
— Нет, — Вера повернулась к мужу. — Это моё решение. А ты можешь принять своё.
— Какое именно?
— Например, насколько для тебя важнее косметические уколы мамы, чем спокойствие жены, — Вера говорила без издёвки, просто констатировала факт. — Если первое, то, возможно, тебе стоит поискать нового косметолога. В ЗАГСе. С новой женой.
Олег вскочил:
— Ты мне угрожаешь?
— Нет, — Вера выглядела удивительно спокойной. — Просто говорю, что больше не буду терпеть неуважение. Ни от тебя, ни от твоей мамы. И точно не буду спонсировать её прихоти, пока сама еле свожу концы с концами.
Олег сник. Такую жену — непреклонную и решительную — он ещё не видел. И, надо признать, это даже вызывало уважение.
— Хорошо, — наконец сказал муж. — Давай попробуем по-новому. Я поговорю с мамой.
— Спасибо, — кивнула Вера. — Я ценю это.
Тем же вечером Олег позвонил матери. Разговор вышел непростым — Наталья Сергеевна обиделась, обвинила сына в предательстве, намекнула, что «эта твоя» настраивает его против родной матери.
— Мама, Вера просто хочет справедливости, — сказал Олег, впервые в жизни не поддавшись на манипуляции. — Она много работает, платит за всё, помогает своим родителям. Я только сегодня увидел, насколько она надорвалась.
— Ну и что? — фыркнула Наталья Сергеевна. — Я тебя растила одна, тоже надрывалась.
— Да, мама, и я благодарен, — спокойно ответил Олег. — Но Вера — не я. Она мне не мать, она жена. И требовать от неё жертвовать всем ради нас с тобой — неправильно.
Наталья Сергеевна не сразу приняла новые правила. Ещё несколько раз звонила с просьбами о деньгах, пыталась давить на жалость. Но теперь Олег вместо: «Сейчас спрошу у Веры, даст ли она» отвечал: «Давай посмотрим, сможем ли мы выделить из нашего с тобой бюджета».
Отношения Веры и Олега медленно менялись. Вместо вспышек агрессии и перекладывания ответственности появилось что-то похожее на партнёрство. Олег стал замечать, сколько Вера делает по дому, начал помогать с уборкой и готовкой. Даже нашёл подработку, чтобы увеличить свой вклад в семейный бюджет.
Тот маленький отпуск у моря они всё-таки взяли — через полгода. Совсем скромный, в недорогом пансионате, но настоящий. Сидя на пляже и глядя на закат, Вера думала о том, как важно вовремя напомнить о своих границах. И что спасать всех вокруг — благородно, но только если не забываешь спасти и саму себя.
