Машина твоя теперь у моей сестры. Ты же не барышня — на маршрутке доедешь! — сказал муж
Яркий свет уличных фонарей разливался по пустому двору, когда Люба спустилась на парковку, нервно вертя в руках ключи от машины. Утреннее похолодание выдавало начало осени, и женщина поёжилась, застегивая куртку. Она окинула взглядом ряд припаркованных автомобилей и замерла. Места, где должна была стоять её серебристая «Киа», пустовало.
Люба медленно обошла парковку, недоумённо оглядываясь по сторонам. Машина словно испарилась. В голове мелькнула мысль об угоне, но внутренний голос уже подсказывал другой, более вероятный ответ.
Холодея от недобрых предчувствий, женщина достала телефон и набрала номер мужа.
— Алло, Сергей? Ты не знаешь, где машина? — Люба старалась говорить спокойно, но в голосе отчётливо звенело напряжение.
— А, ты уже на парковке? — беспечно отозвался муж. — Да у сестры. Пока покатается. Там важнее.
Люба почувствовала, как внутри что-то оборвалось.
— Что значит «у сестры»? Сергей, мне на работу нужно! У меня встреча через час в другом конце города!
— Ну что ты начинаешь, — в голосе мужа появились раздражённые нотки. — Маша сегодня в автошколу должна, потом по делам. Доберёшься как-нибудь.
— Как-нибудь? — Люба едва сдерживала возмущение. — Сергей, это моя машина!
— Машина твоя теперь у моей сестры, — муж внезапно рассмеялся, словно услышал хорошую шутку. — Ты же не барышня — на маршрутке доедешь!
В тот момент Люба внезапно ощутила странное спокойствие. Словно все эмоции — злость, обида, растерянность — вдруг испарились, оставив лишь кристальную ясность мыслей и твёрдое решение, которое сформировалось мгновенно и бесповоротно.
— Хорошо, — ровным голосом произнесла она. — Доеду.
Отключив телефон, Люба посмотрела на часы. До автобуса оставалось семь минут. Сжав губы, женщина быстрым шагом направилась к остановке, мысленно возвращаясь к событиям, которые привели к этому моменту.
Машину Люба купила три года назад. Подержанную, не самой престижной марки, но чистую и ухоженную. На более дорогую не хватало средств, а ездить на общественном транспорте становилось всё труднее — работа требовала мобильности. Сергей машину не хотел покупать категорически.
— Зачем нам эта головная боль? — говорил муж, отмахиваясь от предложений жены. — Бензин, страховка, ремонты… Лишние траты. На такси дешевле выйдет.
Люба не спорила. Муж часто рассуждал так: громко критиковал идею, а потом незаметно пользовался тем, что приобретала жена. Так случилось с ноутбуком, с новым телевизором, с микроволновкой. Так произошло и с машиной.
Кредит Люба взяла на себя, ежемесячно выплачивая банку внушительную сумму из своей зарплаты учительницы. Муж, работавший менеджером в строительной фирме, получал больше, но категорически отказался участвовать в приобретении «бесполезной игрушки». Правда, это не помешало Сергею почти сразу начать интересоваться, свободна ли машина, когда ему нужно было съездить к друзьям или по делам.
Поначалу Сергей спрашивал, можно ли взять машину, и Люба, конечно, не отказывала. Постепенно вопросы сменились простым уведомлением: «Я возьму машину вечером» или «Мне нужна машина завтра до обеда». Люба не возражала — они ведь семья, у них общий бюджет (правда, на машину этот «общий бюджет» почему-то не распространялся).
Всё изменилось полгода назад, когда младшая сестра Сергея, Маша, решила получить водительские права.
— Любаш, Машка хочет немного попрактиковаться перед экзаменом, — как-то вечером сказал Сергей. — Я дал ей твою машину на пару часов, ничего?
Люба тогда напряглась:
— На улице гололёд. И вообще, без прав за руль садиться нельзя, это опасно.
— Да ладно тебе, — отмахнулся муж. — Со мной ездила. Я проследил. Всё нормально.
С того момента Маша стала регулярным пользователем автомобиля Любы. Сначала под предлогом «практики вождения», потом просто потому, что ей «срочно нужно». Сергей без колебаний отдавал ключи сестре, иногда даже не предупреждая жену.
Люба пыталась протестовать, объясняя, что машина нужна ей самой, что она выплачивает кредит, что ей неудобно перестраивать планы в последний момент.
— Ну ты же не против? — с искренним удивлением спрашивал Сергей. — Она без машины, а ты и на автобусе можешь.
В такие моменты Люба чувствовала себя эгоисткой. Отказать золовке в пользовании её собственной машиной казалось жадностью и мелочностью. И всё-таки обида накапливалась.
К остановке Люба подошла ровно тогда, когда подъехал автобус. Втиснувшись в переполненный салон, она вспомнила, как Сергей когда-то говорил: «Тебе эта машина ни к чему, это излишество». А теперь, оказывается, машина была необходима его сестре, а вот законная владелица вполне могла обойтись общественным транспортом.
Опоздав на встречу и получив выговор от директора, Люба весь день пыталась сосредоточиться на работе, но мысли постоянно возвращались к утреннему разговору. В голове крутилась фраза мужа: «Машина твоя теперь у моей сестры». Не «я одолжил машину на день», а «теперь у сестры», словно речь шла о смене владельца.
Вечером, вернувшись домой на автобусе, Люба обнаружила, что машины на парковке по-прежнему нет. Сергей сидел у телевизора с бутылкой пива, лениво переключая каналы.
— Машина где? — спросила Люба, снимая куртку.
— У Машки, — не отрываясь от экрана, ответил муж. — Ей нужнее.
— На сколько?
— Не знаю. Пару дней, наверное. У неё там какие-то дела.
Люба медленно повесила куртку на вешалку.
— Сергей, мне нужна машина. Завтра родительское собрание в другой школе, потом я должна забрать документы из банка…
— Так доедешь на автобусе. Что за проблема?
— Проблема в том, что это моя машина, — Люба изо всех сил старалась говорить спокойно. — Я за неё плачу. Я на неё рассчитываю. Почему твоя сестра ездит на ней, когда захочет, а я должна просить разрешения?
Сергей тяжело вздохнул и отложил пульт:
— Любаш, ну что ты как маленькая? Тебе что, жалко? У Машки сложный период. Ей нужна поддержка.
— А мне не нужна поддержка? — Люба уже не сдерживала возмущения. — Я после работы час на остановке мёрзла!
— Знаешь что, — Сергей поднялся с дивана, — у тебя какой-то мелочный эгоизм. Машка — моя сестра. Родная кровь. И я буду ей помогать, хочешь ты этого или нет.
— Твоя сестра, а машина — моя, — попыталась возразить Люба.
— Да какая разница, чья! — взорвался Сергей. — Мы же семья! У нас всё общее!
— Правда? — Люба горько усмехнулась. — А когда я просила тебя помочь с кредитом за машину, ты сказал, что это моя блажь и тебя не касается. Когда машину нужно страховать, платить налог или ремонтировать — это моя забота. А когда пользоваться — внезапно «всё общее»?
Сергей покраснел и махнул рукой:
— Ой, завела шарманку. Всегда ты всё преувеличиваешь!
Утро следующего дня стало повторением предыдущего. Машины не было. Люба снова опаздывала. Родительское собрание в соседней школе пришлось перенести, в банк она так и не попала.
Вечером того же дня Люба внезапно встретила Машу. Сестра мужа как раз парковала серебристую «Киа» возле торгового центра. На заднем сиденье виднелись пакеты с покупками. Люба подошла к машине в тот момент, когда золовка выходила из салона.
— Привет, — сухо сказала Люба. — Прокатилась?
Маша вздрогнула от неожиданности, но быстро взяла себя в руки:
— А, Люба, привет! Да, спасибо за машину, очень выручила.
— Я не давала тебе машину, — медленно произнесла Люба. — Ключи.
— Что? — Маша выглядела искренне удивлённой.
— Ключи от машины, — повторила Люба, протягивая руку. — Верни, пожалуйста.
— Но мы с Серёжей договорились, что я ещё покатаюсь, — Маша нервно теребила сумку. — Мне завтра к врачу надо…
— Это моя машина, — твёрдо сказала Люба. — Не Серёжина. Моя. Я за неё плачу кредит. И я хочу получить ключи.
Маша выглядела растерянной:
— Но Серёжа сказал…
— Меня не интересует, что сказал Серёжа, — отрезала Люба. — Ключи. Сейчас же.
Такого тона Маша от обычно мягкой и уступчивой Любы явно не ожидала. Поколебавшись секунду, золовка неохотно протянула ключи.
— Только не говори Серёже, что я…
Люба молча забрала ключи, села в машину и уехала, оставив Машу с пакетами посреди парковки.
Вечером разразился настоящий скандал. Сергей, вернувшись домой, обнаружил машину на стоянке и набросился на Любу с обвинениями:
— Ты что себе позволяешь? Машка звонила вся в слезах! Ей пришлось такси вызывать!
— Сочувствую, — сухо ответила Люба, не отрываясь от ноутбука. — А мне вчера и сегодня пришлось на автобусе ездить. Хотя, в отличие от твоей сестры, у меня есть права и я плачу за эту машину.
— Ты просто завидуешь Машке! — воскликнул Сергей. — Она молодая, активная, а ты…
Люба закрыла ноутбук и внимательно посмотрела на мужа:
— Что я?
— Ты… — Сергей осёкся, почувствовав, что заходит на опасную территорию. — Неважно. Верни ключи. Я обещал Машке, что она сможет пользоваться машиной до конца недели.
— Нет, — спокойно сказала Люба. — Машина останется у меня.
— Это не обсуждается! — Сергей повысил голос. — Я обещал!
— Тебе не следовало обещать то, что тебе не принадлежит, — Люба встала, убирая ноутбук в сумку. — У Маши нет прав. Это, кстати, незаконно. И опасно.
— Да какая разница! — взорвался Сергей. — Ты просто вредничаешь назло! Всегда такой была — жадной и скупой!
Люба молча смотрела на мужа, словно видела его впервые. Восемь лет брака, и вот так просто — «жадной и скупой». Потому что не отдала свою машину, за которую сама платит, сестре мужа, у которой даже прав нет?
— Знаешь, — наконец произнесла Люба, — мне надоело это. Всё надоело. Я устала быть для тебя кем-то вроде бесплатного приложения. Моё — это наше, а твоё — это только твоё. Так не бывает.
— Чего ты несёшь? — Сергей казался искренне озадаченным. — При чём тут вообще…
— При том, — перебила его Люба, — что я завтра еду к маме. На своей машине. И пробуду там, сколько понадобится.
Сергей хмыкнул:
— Ну поезжай. Только ключи оставь. Машке машина нужна.
В этот момент Люба почувствовала, как внутри что-то оборвалось окончательно. Словно последняя ниточка, связывавшая её с мужем, лопнула с тихим звуком.
— Машке машина нужна, — эхом отдавалось в голове Любы.
Не говоря ни слова, женщина подошла к комоду, выдвинула верхний ящик и достала второй комплект ключей от машины. Запасные ключи всегда хранились отдельно — так советовал автосервис. Люба крепко сжала холодный металл в ладони и, не взглянув на мужа, вышла из комнаты.
Сергей, не ожидавший такой реакции, замер на месте. Видимо, в его картине мира жена должна была снова уступить, поскандалить и смириться — как это происходило всегда. Но что-то подсказывало мужчине, что на этот раз всё будет по-другому.
Утром Люба поднялась раньше обычного. Сергей еще спал, когда женщина собрала необходимые документы на машину, позавтракала и вышла из квартиры. Во дворе она осмотрела свою «Киа», провела рукой по капоту и достала телефон.
— Доброе утро, мне нужен эвакуатор, — тихо произнесла Люба в трубку. — Да, срочно. И подскажите надежный автосервис с охраняемой стоянкой.
Через полчаса подъехал эвакуатор. Водитель — мужчина средних лет с добродушным лицом — выслушал просьбу Любы с пониманием.
— Проблемы с мужем? — спросил эвакуаторщик, заполняя бумаги.
— Скорее, с границами, — ответила Люба и впервые за последние дни слабо улыбнулась.
Пока машину грузили на платформу, из подъезда выскочила заспанная Маша в домашних тапочках.
— Люба! Ты что делаешь?! — закричала золовка, подбегая к эвакуатору. — Я же собиралась ехать на ней!
— Машина требует срочного технического обслуживания, — спокойно ответила Люба. — К тому же, у тебя нет водительских прав.
— Какое техобслуживание?! — Маша всплеснула руками. — Я вчера на ней ездила, всё нормально было!
Люба внимательно посмотрела на золовку:
— Ездила на МОЕЙ машине. Но теперь она стоит там, где не воруют.
Маша открыла рот от возмущения, но не успела ничего сказать — эвакуатор тронулся, увозя серебристую «Киа» со двора. Люба села в такси, которое ждало неподалеку, и направилась в ГИБДД.
В отделении Люба подала заявление о снятии автомобиля с учета. Сотрудник ГИБДД, пожилой мужчина с седыми усами, внимательно просмотрел документы.
— Планируете продавать? — поинтересовался он.
— Возможно, — неопределенно ответила Люба.
После ГИБДД женщина посетила страховую компанию, где оформила заявление на аннулирование страховки. Страховой агент — молодая девушка — удивленно посмотрела на Любу:
— Вы уверены? Возврат составит меньше половины суммы.
— Уверена, — твердо ответила Люба. — Мне важнее спокойствие.
К обеду телефон Любы разрывался от звонков. Сергей, Маша, даже свекровь — все пытались до нее дозвониться. Люба отключила звук и заблокировала номера. Только когда зазвонил неизвестный номер, женщина ответила.
— Ты что вытворяешь?! — раздался возмущенный голос Маши. — Я ехала на ней! У меня были планы!
Люба глубоко вздохнула и ровным голосом произнесла:
— Ты ехала на МОЕЙ машине. Но теперь она стоит там, где не воруют.
— Это не воровство! — взвизгнула Маша. — Серёжа разрешил!
— Серёжа не имеет права распоряжаться тем, что ему не принадлежит, — ответила Люба и отключила телефон.
Вечером, когда Люба вернулась домой, Сергей уже ждал ее. Муж метался по комнате, как разъяренный зверь.
— Ты что устроила?! — набросился Сергей на жену, едва та переступила порог. — Маша в истерике! Мама звонила! Ты опозорила семью перед всеми! Эвакуатор вызвала, как психопатка какая-то!
Люба молча сняла куртку, прошла на кухню и налила себе воды.
— Ответь мне! — Сергей последовал за женой. — Что на тебя нашло?
— Восемь лет, — тихо произнесла Люба, поставив стакан на стол. — Восемь лет я была удобной. Я всегда уступала. Всегда шла навстречу. Всегда ставила твои интересы и интересы твоей семьи выше своих.
— И что теперь? — Сергей недоуменно посмотрел на жену.
— Теперь всё, — просто ответила Люба. — Я подаю на развод.
Сергей побледнел:
— Из-за машины? Ты с ума сошла! Это просто машина!
— Нет, не из-за машины, — покачала головой Люба. — Из-за отношения. Из-за того, что ты не видишь во мне человека с собственными потребностями и желаниями. Для тебя я — просто функция. Удобно, когда есть, и не критично, когда нет.
— Бред какой-то, — пробормотал Сергей, но в его глазах мелькнула тревога.
— Может быть, — пожала плечами Люба. — Но я больше не хочу так жить.
На следующий день Люба собрала необходимые документы и подала заявление на развод. К счастью, совместно нажитого имущества у супругов было мало — квартира съемная, машина оформлена на Любу, счета раздельные. Разъехаться удалось быстро и без особых сложностей.
Сергей пытался образумить жену, звонил, приходил с цветами, обещал, что всё изменится. Но Люба знала — ничего не изменится. Муж не понимал сути проблемы, видя только внешний конфликт из-за машины.
— Любаш, ну ты же не из-за машины на самом деле, — говорил Сергей при очередной встрече. — Просто скажи, что тебе нужно, и я всё сделаю.
— Мне нужно уважение, — отвечала Люба. — Но его нельзя дать, если не чувствуешь.
Маша несколько раз пыталась связаться с Любой через общих знакомых, отправляла сообщения, где обвиняла бывшую невестку в разрушении семьи. В последнем сообщении золовка написала: «Ты разрушила жизнь моему брату из-за какой-то железяки!»
Люба не отвечала. Спорить было бессмысленно.
Через месяц после подачи заявления развод был оформлен. Люба вернула себе девичью фамилию и начала новую жизнь. Машину, вызвавшую столько проблем, женщина продала и на вырученные деньги, добавив накопления, купила новую — маленькую, экономичную Suzuki.
— Оформим на вас и вашего мужа? — спросил менеджер автосалона, заполняя документы.
— Только на меня, — твердо ответила Люба. — Всё только на меня.
В новой квартире, которую Люба сняла недалеко от работы, было светло и уютно. Женщина постепенно обживалась, покупала только то, что действительно нравилось и было нужно. Без оглядки на чьи-то предпочтения или мнения.
Иногда, когда машина была в автосервисе или просто хотелось прогуляться, Люба ездила на маршрутке. Сидя у окна и глядя на проносящиеся мимо улицы, женщина улыбалась. В такие моменты Люба думала, что самое ценное, что она приобрела за последние месяцы — не новая машина и не свобода от токсичных отношений. А осознание, что никто больше не решает за неё.
Как-то раз, примерно через полгода после развода, Люба случайно встретила Машу в торговом центре. Золовка выглядела смущенной и неуверенной.
— Привет, — сказала Маша, подойдя к бывшей невестке. — Как ты?
— Хорошо, — искренне ответила Люба. — А ты?
— Нормально, — Маша помолчала. — Слушай, я хотела извиниться. Я, кажется, многого не понимала тогда.
Люба удивленно посмотрела на бывшую золовку:
— Что изменилось?
— Родители купили мне машину, — неожиданно улыбнулась Маша. — И знаешь, как-то всё сразу прояснилось. Брат стал просить у меня ключи. Каждый день.
Люба рассмеялась:
— И что ты ему ответила?
— Что на маршрутке доедет, — ухмыльнулась Маша. — Он же не барышня.
Женщины улыбнулись друг другу с неожиданным пониманием. Иногда приходится пройти через потери, чтобы обрести себя. И иногда самые важные уроки мы получаем не из книг или наставлений, а из собственного опыта.
Уже выходя из торгового центра, Люба заметила новенькую Suzuki на парковке и с теплым чувством провела рукой по капоту. Эта машина была чем-то большим, чем просто средство передвижения. Она была символом новой жизни, где решения принимаешь сам, а границы устанавливаешь там, где считаешь нужным.
И да, иногда Люба ездила на маршрутке. Но теперь — с улыбкой. Потому что это был её выбор. Её жизнь.
Её решение.
Считаешь нормальным, что только я плачу, а ты на всем готовеньком живешь? – она выкрикнула так громко, что муж отшатнулся
— Ты опять всю зарплату куда-то спустила? — Иван метался по комнате, размахивая квитанциями. — Как мы теперь за газ платить будем?
Дарья вскинула голову, уставшие глаза засверкали от возмущения.
— Куда-то? На продукты! А твоя зарплата где? Ах, прости, у тебя ее нет уже больше года, — Дарья скрестила руки на груди.
— Началось! — Иван всплеснул руками. — Сейчас опять начнешь попрекать меня. Я ищу работу, но ничего подходящего нет!
— Ничего подходящего? Тебе три места предлагали в прошлом месяце. Но тебя все не устраивает!
Иван схватил куртку с вешалки.
— Надоело! Поеду к маме, — он рванул к двери. — Она хоть не пилит меня с утра до вечера.
— Конечно, езжай к мамочке! — крикнула Дарья вслед. — Она тебя пожалеет, денежку даст. А коммуналку я сама оплачу. Как всегда!
Дверь хлопнула так, что задрожала люстра. Дарья рухнула на диван и уставилась в потолок. Так было уже не в первый раз. Нет, не в первый и даже не в десятый.
В голове всплыли воспоминания о первых месяцах их брака. Тогда все казалось таким правильным, таким счастливым. Иван работал менеджером в крупной компании, приносил неплохие деньги. Они вместе планировали бюджет, мечтали о путешествиях. Даже отложили на первый взнос за машину.
А потом что-то надломилось. Сначала Иван стал приносить меньше денег.
— Премию не дали, — объяснял он, пожимая плечами. — Начальник зажимает.
Дарья не спорила, просто стала больше работать. Потом Иван уволился.
— Невыносимо там! — возмущенно говорил он. — Унижают, требуют невозможного. Я найду что-то получше.
Шли недели, месяцы, а Иван сидел дома. Сначала искал работу, потом стал жаловаться на усталость и выгорание.
— Ты не понимаешь, как мне тяжело, — говорил он, когда Дарья приходила с работы, а он валялся на диване с телефоном. — Мне нужно восстановиться морально.
А потом начались просьбы.
— Дашь, дай пятерку, с ребятами в бар сходить. Мне нужно отвлечься, — Иван смотрел своими щенячьими глазами, и Дарья сдавалась.
— Дашуль, одолжи на новый телефон, старый совсем тормозит, — и Дарья снова уступала.
Когда терпение лопнуло, и она попыталась серьезно поговорить, Иван закатил скандал и умчался к матери.
Дарья вздрогнула, вспомнив первый визит свекрови после такого инцидента.
— Как ты можешь так с ним обращаться? — Тамара Николаевна влетела в квартиру, как вихрь. — Он у меня такой чувствительный, творческий человек! А ты давишь на него своими разговорами о деньгах!
— Тамара Николаевна, но жить на что-то надо, — робко возразила тогда Дарья.
— На что-то! Ты живешь в собственной квартире! А мой мальчик должен горбатиться, чтобы тебя содержать? — свекровь поджала губы.
— Меня содержать? Я сама работаю, — Дарья задохнулась от возмущения.
— Но ты же не купишь ему новый айфон, как у всех нормальных людей! — свекровь поправила идеальную прическу. — Он всю жизнь жил красиво, а теперь ты заставляешь его экономить!
После таких визитов Дарья оставалась разбитой. Может, она правда слишком требовательна? Может, творческим людям нужно больше свободы?
Телефон завибрировал. Сообщение от Ивана: «Мама говорит, ты должна научиться уважать мужчину в семье. И деньги не главное. Вернусь, когда ты остынешь».
Дарья отбросила телефон. Деньги не главное. Конечно. Только коммуналку без них не оплатишь. И продукты не купишь. И на работу не доедешь.
— До каких пор? — она произнесла эти слова вслух в пустой квартире. — До каких пор я буду это терпеть?
На глаза навернулись слезы, но Дарья яростно вытерла их рукавом. В конце концов, это ее квартира. Досталась от бабушки. И это единственное, что у нее осталось своего — крыша над головой.
Телефон снова завибрировал. На этот раз звонок. Свекровь.
Дарья глубоко вздохнула, собираясь с силами перед очередным разговором. А потом просто сбросила звонок. Терпеть сейчас свекровь не хотелось.
Дарья отложила телефон и снова взглянула на стопку счетов. Цифры расплывались перед глазами. Она перебирала квитанции, холодея внутри.
— Газ, свет, вода, интернет… — она бормотала, подсчитывая сумму. — Восемь тысяч. Откуда я их возьму?
До зарплаты оставалась неделя, а на карте — жалкие три тысячи. Дарья перевернула кошелек, но оттуда выпали только мелкие монеты. Она опустила голову на стол и застонала. Ситуация казалась безвыходной.
Пальцы сами нашли номер мамы в телефоне. Дарья несколько секунд смотрела на экран, борясь с собой. Снова просить деньги было мучительно стыдно. В тридцать пять лет — бегать к маме за помощью.
— Алло, мам, — голос Дарьи дрогнул, когда на том конце ответили.
— Дашенька, что случилось? — тревога в голосе матери только усилила чувство вины.
— Мам, я… — Дарья запнулась, к горлу подступил ком. — Я не могу оплатить счета. До зарплаты еще неделя, а коммуналка…
Она не выдержала и всхлипнула.
— Дочка, я сейчас приеду, — в голосе Елены Петровны звучала решимость. — Никуда не уходи.
Дарья сидела на кухне, крутя в руках пустую чашку. Звонок заставил ее вздрогнуть. Она открыла дверь и увидела маму. Невысокую женщину с проседью в темных волосах и глазами, так похожими на ее собственные.
Дарья всхлипнула, обнимая мать.
— Мам, прости.
— Ну-ну, перестань, — Елена Петровна погладила дочь по спине. — Давай посмотрим, что там у тебя.
Они сели за стол, и мама внимательно изучила все квитанции. Затем достала кошелек и молча отсчитала нужную сумму.
— Мам, я верну, — прошептала Дарья. — Как только зарплату получу.
— Знаю, — Елена Петровна улыбнулась. — А где твой Иван?
Дарья отвела взгляд.
— У матери, — она скривилась. — Поссорились из-за денег.
Елена Петровна вздохнула, но ничего не сказала. Она просто встала и обняла дочь.
— Иди умойся, — она поцеловала Дарью в висок. — Я сварю нам кофе.
Они провели вместе два часа, говоря обо всем на свете, кроме Ивана и денег. Когда мама собралась уходить, она крепко обняла дочь.
— Все наладится, Дашенька, — шепнула она. — Просто помни, что ты достойна лучшего.
После ухода мамы Дарья была опустошена. Она машинально взяла куртку, чтобы повесить ее в шкаф, и что-то тяжелое стукнуло в кармане. Дарья запустила руку внутрь и достала конверт. Внутри лежала аккуратная стопка купюр. Двадцать тысяч.
Слезы брызнули из глаз Дарьи. Она прижала конверт к груди и сползла на пол, содрогаясь от рыданий. Столько лет прошло, а она все еще клянчит деньги у мамы. Мамы, которая сама живет на пенсию. Которая готова отдать последнее, лишь бы дочери было легче.
— Господи, как стыдно, — шептала Дарья, размазывая слезы по щекам.
Входная дверь хлопнула, прерывая ее рыдания. На пороге стоял Иван — помятый, но довольный.
— Ты чего ревешь? — он раздраженно бросил ключи на тумбочку. — Опять драму разводишь?
Дарья подняла на него покрасневшие глаза. Что-то внутри нее щелкнуло и сломалось — последний барьер, сдерживавший накопившуюся годами боль и обиду.
— Считаешь нормальным, что только я плачу, а ты на всем готовеньком живешь? — она выкрикнула так громко, что Иван отшатнулся.
— Опять начинаешь? — он закатил глаза. — Я же сказал, найду работу…
— Когда? — Дарья вскочила на ноги. — Через год? Через два? Или когда я отключусь от истощения?
— Не драматизируй, — фыркнул Иван. — Подумаешь, временные трудности…
— Временные? — Дарья расхохоталась, и этот смех напугал даже ее саму. — Больше года без работы — это временные трудности? А то, что я прошу деньги у пенсионерки-матери — это тоже нормально?
Иван поморщился.
— Зачем ты у нее просишь? Ты же всегда гордая была.
Дарья на секунду потеряла дар речи.
— А как, по-твоему, я должна оплачивать счета? Из воздуха деньги брать? Или может у твоей матери попросить? Она же так заботится о своем любимом сыночке. Не оставит его жить без света!
— Дашка, следи за языком, — Иван нахмурился. — Я все-таки мужчина…
— Мужчина? — Дарья снова расхохоталась. — Мужчины не живут за счет женщин! Не прячутся у мамочки при первой же ссоре! Не просят денег на бары, когда в доме есть нечего!
— Ты… — Иван задохнулся от возмущения. — Да как ты смеешь…
Внутри бушевал ураган.
— Я смею! Я смею потому, что это моя квартира! Моя зарплата! Моя жизнь, которую ты превратил в ад!
Иван побагровел.
— Вечно ты попрекаешь своей квартирой! Да забирай ее себе! — он сорвался на крик.
— И заберу! — Дарья подлетела к шкафу и выдернула оттуда спортивную сумку. — Собирай свои вещи! Немедленно!
— Что?
— Я сказала — собирай вещи! — она швырнула сумку ему в руки. — Я больше не могу так жить! Не хочу! Хватит!
— Ты… выгоняешь меня? — Иван выглядел искренне шокированным.
— Да! И развожусь с тобой! С меня хватит! — Дарье становилось все легче говорить. — Хватит быть твоей нянькой! Хватит оплачивать твои прихоти! Хватит унижаться перед мамой!
Иван открыл рот, но не нашелся с ответом. Он просто стоял, растерянно моргая, пока Дарья металась по квартире, собирая его вещи.
— Ты пожалеешь, — наконец выдавил он. — Без меня тебе будет хуже.
— Хуже? — Дарья остановилась и посмотрела ему в глаза. — Хуже чем сейчас уже не будет.
Развод прошел на удивление быстро и гладко. Иван не претендовал на квартиру — она была собственностью Дарьи еще до брака. Он даже не потребовал денег. Видимо, понимал, что шансы невелики.
Поначалу Дарья постоянно оглядывалась по сторонам, ожидая подвоха. Казалось, что Иван или свекровь вот-вот появятся на пороге с новыми требованиями. Но ничего не происходило. Телефон молчал, звонок не звенел.
Понемногу Дарья начала привыкать к новой жизни. К тишине в квартире. К тому, что не нужно отчитываться за каждую потраченную копейку. К тому, что продукты в холодильнике не исчезают загадочным образом.
Оказалось, что без Ивана денег стало хватать на все необходимое и даже немного больше. Дарья впервые за несколько лет купила себе новое платье, не испытывая чувства вины. Она начала откладывать понемногу на ремонт, о котором давно мечтала.
А главное — она перестала бояться конца месяца и прихода новых счетов. Теперь коммуналка оплачивалась спокойно и вовремя, без слез и унижений.
Когда в очередной раз Дарья зашла к маме, то незаметно оставила в кухонном ящике конверт с деньгами — гораздо больше, чем одалживала в тот день. Елена Петровна все поняла, но ничего не сказала. Только крепче обняла дочь на прощание и шепнула:
— Ты молодец, Дашенька. Я всегда в тебя верила.
Ее жизнь наконец принадлежала только ей. Никто не упрекает, не требует, не манипулирует. И это ощущение свободы стоило всех пережитых страданий.
