Муж подарил кольцо на годовщину, а через неделю жена узнала, для кого оно предназначалось

Людмила стояла у окна, рассеянно помешивая остывший чай. За стеклом май раскрашивал город в зеленые сочные тона, но она не замечала этой красоты.

Мысли снова и снова возвращались к случайной находке – чеку из ювелирного магазина, выпавшему из кармана пиджака мужа.

«Кольцо с сапфиром, стоимость 85 000» – строчки на тонкой бумаге впечатались в память, словно выжженные. Тридцать пять лет брака, и впервые она почувствовала себя такой потерянной, такой преданной. Владимир никогда не дарил ей драгоценностей – говорил, что это пустая трата денег. А теперь…

Она машинально коснулась своего обручального кольца – простого золотого ободка, потускневшего от времени. Память услужливо подбросила картинку: молодой Володя надевает ей это кольцо, его руки чуть дрожат от волнения, а глаза светятся счастьем. Тогда они были бедными студентами, копили на кольца несколько месяцев.

Звонок телефона вырвал её из воспоминаний. На экране высветилось «Тамара» – её давняя подруга, с которой они дружили ещё со школьной скамьи.

-Люда, ты что пропала? Обещала на выходных заглянуть.
-Прости, Том, – Людмила попыталась придать голосу беззаботность. – Закрутилась совсем.
-Что-то случилось? – В голосе подруги прозвучала тревога. – Я же слышу.
-Нет… да… не знаю, – Людмила опустилась на стул. – Можно я приеду?

Через час они сидели на кухне у Тамары. Солнце било в окно, играло бликами на чашках с кофе, а Людмила, глотая слёзы, рассказывала о находке.

-И ещё эта Марина, – она достала телефон, открыла сообщение. – Смотри, случайно увидела. «Марина звонила, встреча в пятницу в ‘Провансе’».
-В «Провансе»? – Тамара присвистнула. – Недешёвое местечко.
-Вот именно. А мне говорит – совещание с заказчиками в офисе.

Тамара задумчиво постукивала ложечкой по краю чашки:

-Люд, а может, ты накручиваешь? Может, правда деловая встреча?
-В ресторане? С кольцом за 85 тысяч? – Людмила горько усмехнулась. – Знаешь, я ведь начала вспоминать. Последние полгода он изменился. Стал следить за собой больше обычного, купил новые рубашки, записался в спортзал. Я радовалась – думала, это он для меня…

Она замолчала, разглядывая свое отражение в оконном стекле. Пятьдесят семь лет – морщинки вокруг глаз, седина в волосах. Когда это она успела так постареть?

–А помнишь, – вдруг сказала Тамара, – как ты познакомилась с Володей? На танцах в парке?
–Помню, – Людмила невольно улыбнулась. – Он наступил мне на ногу и так смутился, что купил целый букет ромашек у бабушки-цветочницы.
–А как вы квартиру первую получили? В общежитии жили, копили.
–Ремонт делали сами, – подхватила Людмила. – Обои клеили до утра, а потом уснули прямо на полу. Проснулись все в клею…
–И что теперь? – спросила Тамара после долгого молчания. – Какие планы?
–Сегодня пятница, – Людмила решительно встала. – Я хочу знать правду.
«Прованс» располагался в историческом центре города, в старинном особняке с колоннами.

Людмила припарковала машину через дорогу, чувствуя, как предательски дрожат руки. Часы показывали 19:45.

Владимир появился точно в семь. В новом сером костюме, который она раньше не видела, он выглядел моложе своих шестидесяти. Следом за ним из такси вышла женщина – высокая блондинка лет пятидесяти, в элегантном синем платье.

«Значит, вот ты какая, Марина,» – подумала Людмила, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. Они были красивой парой – ухоженные, статные, уверенные в себе. Владимир галантно придержал дверь, пропуская спутницу вперёд, и они скрылись в ресторане.

Людмила просидела в машине два часа, не в силах ни уехать, ни войти внутрь. Перед глазами проносились картины их совместной жизни:

Первый год брака, они экономят на всём, чтобы купить маленький «Москвич». Володя учит её водить, терпеливо объясняет про сцепление и передачи…

Рождение сына, Володя бледный от волнения, с охапкой цветов у роддома. «У нас мальчик, Людочка! Настоящий богатырь!»…

Тяжёлые девяностые, когда приходилось выкручиваться, подрабатывать, но они справились, выстояли вместе.

Из ресторана они вышли около десяти. Марина что-то оживлённо рассказывала, Владимир улыбался – той особенной улыбкой, которую Людмила когда-то считала только своей. Он подозвал такси, и прежде чем Марина села в машину, они обнялись. Людмиле показалось, что объятие длилось чуть дольше, чем положено простым коллегам.

Домой она вернулась за полночь. Долго кружила по городу, пытаясь собраться с мыслями. Квартира встретила её непривычной тишиной – сын давно жил отдельно, в другом городе. Как же одиноко в этих стенах…

На журнальном столике лежала записка: «Задерживаюсь на совещании. Ужин в микроволновке. Целую, В.»

Людмила скомкала бумагу и бросила в мусорное ведро. Потом достала альбом с фотографиями – толстый, в потёртой кожаной обложке. Их первое совместное фото – новогодний вечер в общежитии, она в самодельном платье из тюля, он в отцовском пиджаке. Такие молодые, такие счастливые.

Владимир вернулся около часа ночи.

Людмила сидела на кухне, перед ней стояла нетронутая чашка чая. Щёлкнул замок, в прихожей послышался шорох снимаемой одежды.

–Люда? Ты почему не спишь? – он замер в дверях кухни, увидев её лицо.
–Как прошло совещание? – спросила она тихо.
–Нормально… устал только, – он потянулся к холодильнику, избегая её взгляда.
–В «Провансе» хорошо кормят?
Владимир застыл с открытой дверцей холодильника. Медленно закрыл её, повернулся:

–Ты следила за мной?
–Нет, Володя. Я искала правду. И, кажется, нашла.

Она достала из кармана халата смятый чек:

– красивое? С сапфиром? Марине понравилось?
Он опустился на стул напротив, провёл ладонью по лицу:

– Люда, это не то, что ты думаешь.
– А что я должна думать? – голос предательски дрогнул. – Новый костюм, рестораны, ложь про совещания… И кольцо. Ты никогда не покупал мне украшений, говорил – пустая трата денег.
– Марина… она консультант по развитию бизнеса, – начал он. – Мы работаем над новым проектом.
– И поэтому встречаетесь в ресторане, а не в офисе? – Людмила горько усмехнулась. – Я видела, как ты на неё смотришь, Володя. Так когда-то смотрел на меня.

В кухне повисла тяжёлая тишина. За окном проехала машина, на мгновение осветив стены жёлтым светом фар.

– Я не спал с ней, – наконец произнёс он. – Клянусь тебе.
– Но хотел бы? – она пристально посмотрела ему в глаза. – Только честно, Володя.
Он отвёл взгляд, и это было красноречивее любых слов.

– Знаешь, что самое страшное? – Людмила встала, подошла к окну. – Не кольцо, не ложь даже. А то, что ты предал наши воспоминания. Помнишь, как мы познакомились? Как ты наступил мне на ногу и купил ромашки? Как в общежитии клеили обои до утра? Как радовались первой машине? Как сына растили?
Она обернулась – в свете уличного фонаря он увидел слёзы на её щеках:

– Всё это теперь кажется ненастоящим, фальшивым. Словно я прожила эти тридцать пять лет с другим человеком.
Владимир вскочил со стула:

– Нет, Люда, не говори так! Всё было настоящим, каждый день, каждый момент.
Тогда зачем? – она смотрела на него с такой болью, что он невольно отступил. – Зачем эта Марина, рестораны, кольцо?
Он опустился обратно на стул, сгорбился:

– Я сам не знаю… Может, кризис среднего возраста? Захотелось почувствовать себя молодым, интересным… Марина – она умная, энергичная. Рядом с ней я забывал о возрасте, о проблемах…
– А я, значит, напоминала? – горько усмехнулась Людмила. – О том, что ты уже не молод?
– Нет! – он резко поднял голову. – Ты просто… просто всегда рядом. Как воздух – не замечаешь, пока не начнёт не хватать.
– И когда начало не хватать?
– Люда…
– Нет, я хочу знать! Когда наш брак стал для тебя клеткой?
Владимир молчал, глядя в пол. В тишине отчётливо слышалось тиканье часов – старых, ещё от его родителей. Они висели здесь с первого дня их совместной жизни.

– Я подам на развод, – тихо сказала Людмила. – Не буду мешать твоему… новому счастью.
– Что?! – он вскочил. – Какой развод? Из-за пары встреч? Люда, ты с ума сошла!
– Нет, Володя. Я как раз впервые за долгое время мыслю ясно. Ты ищешь что-то на стороне – значит, я тебе больше не нужна.
– Неправда! – он схватил её за плечи. – Я люблю тебя! Да, я увлёкся, наделал глупостей… Но ты – моя жизнь! Тридцать пять лет – это не выбросить, не перечеркнуть!

Она мягко высвободилась из его рук:

– А ты уже перечеркнул. Каждой ложью, каждым свиданием с ней. И знаешь, что самое обидное? Я ведь тоже хотела быть красивой, желанной… Для тебя. А ты искал это в другой.
Людмила вышла из кухни. Через несколько минут Владимир услышал, как хлопнула дверь спальни для гостей. Впервые за тридцать пять лет они будут спать в разных комнатах.

Он остался сидеть на кухне, глядя на остывший чай в её чашке. На дне, словно насмехаясь, плавал чайный листок – бабушка Люды всегда говорила, что это к дороге…

Утро выдалось промозглым. Людмила проснулась рано – впрочем, она почти не спала. Владимира уже не было – только записка на кухонном столе: «Прости меня. Я всё исправлю.»

Она механически собралась на работу, но у дверей офиса развернулась и поехала к Тамаре. Подруга, увидев её лицо, молча поставила чайник и достала коньяк.

– Знаешь, – сказала Людмила, грея руки о чашку, – я всю ночь думала. О нас, о жизни… Помнишь, в молодости мы мечтали о великой любви? Такой, как в книжках – чтобы до последнего вздоха, чтобы только смерть разлучила…
Она горько усмехнулась:

– А получилось как у всех – быт, усталость, и вот… измена.
– Люда, – Тамара осторожно коснулась её руки, – ты уверена, что была измена?
– Какая разница? Предательство уже случилось – здесь, – она коснулась груди. – Даже если он не спал с ней, он предал нашу любовь, нашу историю.

Вечером, вернувшись домой, Людмила обнаружила на столе букет ромашек – таких же, как тогда, в парке, при их первой встрече. И конверт.

«Любимая, Я знаю, что нет оправдания моей глупости. Марина – это наваждение, минутная слабость. Кольцо я купил для тебя – хотел сделать сюрприз на годовщину свадьбы. Встречался с ней в ресторане, потому что она помогала выбрать украшение и планировать праздник…

Но я всё испортил. Заигрался в молодость, в новые ощущения. Забыл, что настоящее счастье – оно здесь, с тобой. В каждой морщинке вокруг твоих глаз – наша общая жизнь. В каждой седой пряди – пережитые вместе трудности.

Я не прошу прощения – не имею права. Просто знай: ты – единственная. Была и будешь. Если ты решишь уйти – я пойму. Но я буду бороться за тебя. За нас.

Твой Володя»

К письму была приложена фотография – та самая, первая, с новогоднего вечера в общежитии. На обороте его почерком: «Давай начнем сначала?»

Людмила долго смотрела на снимок, на молодые счастливые лица. Потом достала телефон, набрала номер:

Володя? Приходи домой. Нам надо поговорить.
За окном шел дождь, смывая пыль. Заканчивался май – месяц, перевернувший их жизнь. Впереди было лето – время подумать, простить, начать заново.

Или отпустить…

Вадим взглянул на бомжа и узнал в нем хирурга, который спас его 10 лет назад

— Давай заедем в церковь — предложила Полина.

Вадим посмотрел на жену и улыбнулся. Они были женаты уже девять лет, и всё это время они пытались завести ребёнка. Они обращались к врачам и проходили обследования везде, где только можно. Они делали всё, что могли, сдавали все возможные анализы, но ничего не помогало.

Полина очень страдала и часто плакала. Вадим уговаривал её усыновить ребёнка из детского дома, но жена была против. Она говорила: «Что я за женщина, если не могу родить ребёнка? Для чего я тогда нужна? Для чего я пришла в этот мир?»

Однажды она прочитала, что нужно сходить в церковь и попросить о ребёнке. Она молилась несколько раз, а потом как-то успокоилась и перестала думать о ребёнке. Через месяц они узнали, что Полина беременна. Это было такое счастье! С тех пор Полина каждый месяц ходит в церковь. Ребёнок родился абсолютно здоровым. Дочери уже исполнился год, но Полина всё так же посещает маленькую церковь.

— Хорошо, давай заедем, дорогая, — ласково улыбнулся Вадим.

После рождения ребёнка они стали относиться друг к другу ещё лучше, будто ребёнок ещё больше скрепил их союз и сблизил их. Полина накинула на голову платок и плотнее закуталась в дорогую шубу, которую ей подарил на Новый год муж. Она вышла из машины, а Вадим остался внутри. Он не всегда сопровождал Полину в церковь, хотя и верил в Бога. Считал, что в храм нужно ходить, когда душа просит. Сегодня такой необходимости не было.

Полина скрылась за массивными дверями церкви, а Вадим лениво наблюдал за происходящим через окно. Из церкви вышла женщина в чёрном платье и платке. Её куртка тоже была чёрной. Она перекрестилась и вытерла глаза. Видимо, она кого-то потеряла.

Затем вышел мужчина, за ним — женщина с ребёнком. Они улыбались. Возможно, тоже пришли благодарить за долгожданного малыша.

Вадим решил выйти на свежий воздух. Он включил сигнализацию и прошёлся вокруг церкви. Затем увидел лавочку, возле которой на земле сидел мужчина в грязной одежде. На нём было длинное пальто, из-под которого виднелись ноги в грязных летних кроссовках, когда-то бывших белыми. Руки у мужчины были грязные, лицо заросло бородой, на голове — чёрная вязаная шапка. Судя по внешнему виду, это был бездомный. Рядом с ним стояла маленькая тележка, на которой лежали какие-то тряпки и, видимо, одеяло. В руке мужчина держал пластиковый стаканчик, в который ему кидали милостыню.

Мужчина сидел молча, не надоедая людям, и многие его даже не замечали. Лишь изредка кто-то кидал ему мелочь. Вадим внимательно наблюдал за бездомным. Обычно он не обращал внимания на таких опустившихся и обездоленных людей. Считал, что они не заслуживают его внимания, раз живут на улице. Из любой ситуации можно найти выход. Но после рождения ребёнка Вадим стал относиться к таким людям немного по-другому. Иногда он даже подавал милостыню.

Вадим внимательно смотрел на бездомного. Проходящая мимо женщина засунула ему в стаканчик бумажные деньги. Бомж улыбнулся женщине, но его улыбка выглядела жалкой. Женщина не обратила на него внимания и пошла дальше.

В этот момент бомж аккуратно достал из стаканчика купюру, бережно сложил её и спрятал в карман. Вадим обратил внимание на его длинные и ровные пальцы, которые были похожи на пальцы музыканта или пианиста.

«Наверное, этот мужчина в прошлом был кем-то значимым», — подумал Вадим.

Что же могло произойти, чтобы он оказался на улице?

Вадим открыл машину, достал из кошелька тысячу, подошёл к бомжу и положил деньги в стаканчик. Бомж сразу же отошёл в сторону, но Вадим услышал его глубокий голос:

— Вы очень щедры. Мне ещё никогда не давали такую сумму. Я вам очень благодарен. Не думайте, что я эти деньги пропью. Я не пью. Зато теперь я неделю смогу покупать себе еду.

В нескольких кварталах есть небольшой магазинчик. Продавщица там очень хорошая женщина. Она не воротит от меня нос, разрешает покупать еду. Я смогу покупать там горячий чай и булочки. Мне даже хватит больше чем на неделю. Благодарю вас. Пусть Бог вас хранит.

Вадим повернулся к бомжу. Он удивился, что голос у мужчины был таким необычным. Ему даже показалось, что он его уже где-то слышал.

Вадим не собирался разговаривать с бомжом, но что-то заставило его произнести:

— Вы давно живёте на улице?

Бомж удивился, что этот хорошо одетый мужчина с ним заговорил, и ответил:

— Уже три года. Но около двух лет я жил в подвале одного дома. А потом меня заметили, выгнали оттуда, повесили большой замок на дверь. Теперь я не могу найти себе пристанище. Сплю где придётся, пока ещё не замёрз. Странно в моём положении, но лучше бы уже отправился на тот свет.

Вадим заворожённо смотрел на мужчину. Почему его голос так напоминает ему кого-то? Только вот он не мог понять, кого именно. Ему хотелось снова и снова слушать этот голос. Поэтому он снова задал вопрос:

— Почему у вас нет дома? Что с вами произошло?

Бомж пристально посмотрел на Вадима:

— Не думаю, что вам будет интересно знать мою историю. Многие люди оказываются на улице. Мало ли какие ситуации случаются. Всё это так непредсказуемо. Ты можешь быть успешным врачом, а потом в один миг лишиться всего. Тебя много лет все зовут Борисом Сергеевичем, а потом вдруг ты стал для всех врагом и пустым местом. И нет ни одной души, которая бы относилась к тебе по-человечески. Эта история не сильно отличается от других, которые могут рассказать бездомные люди. У каждого есть своя причина, которая привела человека к такому положению.

Вадим почувствовал, как сердце забилось быстрее, когда он узнал этот голос. Он слышал его в последний раз около десяти лет назад, но тогда он пообещал себе, что никогда его не забудет.

— Вы были хирургом, — тихо сказал Вадим.

Бомж резко поднял голову и внимательно посмотрел на Вадима, а затем кивнул.

— Да, я был хирургом когда-то, но это в прошлом. Теперь я никто.

Вадим молча смотрел на мужчину.

Около десяти лет назад этот мужчина спас ему жизнь. Вадим чуть не погиб, врачи вовремя не поставили правильный диагноз. У него был аппендицит, но операцию не сделали вовремя, начался перитонит. Врачи говорили, что у него нет шансов, но Борис Сергеевич взялся оперировать его.

Он вытащил его с того света, и после операции хирург повторял, что всё будет хорошо. «Ты будешь жить долго и счастливо, парень. Ты ещё столько добрых дел сделаешь, так что не вешай нос. Ты будешь жить, я не отдам тебя. Борись, парень, борись, — говорил ему врач».

И Вадим выжил, правда, пришлось удалить часть кишечника, но он был жив. Он пообещал себе, что никогда не забудет врача, который спас ему жизнь.

— Вы спасли мне жизнь. Я помню вас. Я узнал ваш голос, — сказал он бомжу.

Тот опустил голову и пробормотал:

— Рад, что был вам полезен когда-то, но сейчас я вам уже ничем помочь не могу. Что с вами случилось? Почему вы на улице?

Вадим подошёл к мужчине ближе и склонился к нему. Люди удивлённо смотрели на хорошо одетого мужчину, который вежливо разговаривал с бомжом, но Вадим не обращал ни на кого внимания. Его интересовал только Борис Сергеевич.

Бывший хирург рассказал о своей жизни. Всё у него было хорошо: престижная работа, благодарные пациенты, хорошая зарплата. Но потом случилась авария, и Борис Сергеевич стал виновником. В результате его жена и дочь погибли.

Жена Бориса была дочерью очень известного и богатого человека в городе. Отец его жены не простил зятя за гибель единственной дочери. Он сделал всё возможное, чтобы лишить Бориса всего, что у него было.

Борис лишился самого главного — своего мастерства. Он выжил при аварии, но очень сильно повредил руки. Его оперировали даже в другом городе, но никто ничего не смог сделать. Борис Сергеевич больше не был хирургом. После этого он скатился на дно. Нет, он не начал пить, но стали происходить странные вещи одна за другой.

После того как он лишился работы, он потерял машину, квартиру, всех друзей. Все отвернулись от него. Родственников у него не было. Жена и дочь погибли. Отец жены его ненавидит. Он был один в этом мире.

Итак, он оказался на улице. Никто не вспоминал его, не думал о нём. Он просто исчез, и никто этого не заметил. Единственное, что у него осталось, — это его паспорт. Он бережно хранил его за пазухой, но он ему и не нужен был. Его все позабыли. У него не было дома, у него не было никого и ничего.

Вадим провёл рукой по лицу, по его щекам катились слёзы. Люди изумлённо рассматривали человека, который склонился перед бомжом и плакал. Борис Сергеевич закончил свой рассказ и вздохнул. Он слегка улыбнулся и сказал:

— Молодой человек, спасибо вам за вашу доброту, но вы всколыхнули во мне воспоминания, которые я хочу забыть. Вы очень добры, но позвольте мне заниматься своим делом, а вам я желаю удачи. Я рад, что спас вам жизнь.

— Значит, это было не зря. Меня зовут Вадим. Борис Сергеевич, на самом деле людей, которые обязаны вам жизнью, очень много. Я уверен в этом. И я вам обещаю, что просто так это не оставлю. Я не могу вас здесь бросить. Я что-нибудь придумаю. Я вам обещаю. А вы обещайте мне, что будете здесь и завтра. Мне просто нужно подумать, что делать. А завтра я приеду. Обещаете мне?

Мужчина удивлённо посмотрел на Вадима.

— Я не заслужил такой участи. По моей вине погибли моя жена и дочь. Мне нет места среди обычных людей. Я этого не заслуживаю.

— Вы не правы, вы ни в чём не виноваты, это просто случайность. Обещайте мне, что будете здесь завтра.

Мужчина лишь кивнул. Вадим протянул руку Борису Сергеевичу. Тот смущённо пожал её. Вадим встал и направился к своей машине. Возле машины уже стояла Полина. Она удивлённо смотрела на мужа.

— Вадим, что случилось? Почему ты разговаривал с этим человеком? Он сказал тебе что-то плохое?

Вадим поспешил успокоить жену.

— Нет, Полиночка, нет. Просто этот мужчина — врач, который спас меня. Помнишь, я рассказывал тебе?

Полина охнула и прикрыла рот рукой.

— Какой ужас! Почему он на улице? Что с ним случилось? Ему нужна помощь! Боже, это так ужасно! Садись в машину, я всё тебе расскажу по пути домой. Я хочу с тобой посоветоваться. У меня появилась одна идея. Я буду рад, если ты меня поддержишь.

Вадим рассказал жене всё. Она внимательно слушала его, даже всплакнула. А потом он поделился с ней своей идеей, и жена поддержала его. Он был несказанно рад.

На следующий день Вадим снова приехал к церкви. Борис Сергеевич сидел на том же месте. Шёл снег, было очень холодно, и мужчина совсем замёрз. Вадим долго разговаривал с ним. Борис Сергеевич всё время качал головой, не соглашался с Вадимом, но тот был упрям. В конце концов мужчина сдался. На его глазах появились слёзы, когда он наконец-то кивнул, соглашаясь с Вадимом.

Вадим посадил бомжа в машину и увёз. Люди, которые наблюдали за этой ситуацией, с удивлением смотрели вслед удаляющемуся автомобилю. Зачем этот мужчина увёз этого бомжа? Кто он такой? Зачем ему сдался этот грязный попрошайка? Но все эти вопросы остались без ответа. Вадим забрал Бориса Сергеевича к себе. Он поселил его в своей квартире, которая досталась ему от бабушки. Квартира долгое время пустовала, и Вадим никак не мог выставить её на продажу. Будто что-то удерживало его от этого шага. А теперь эта квартира стала пристанищем для Бориса Сергеевича.

Вадим помог мужчине восстановить все документы и оформить прописку. Он поддерживал Бориса Сергеевича материально, пока тот не нашёл работу. Через несколько месяцев Борис Сергеевич устроился в детский сад. Работа была низкооплачиваемой, но это была его первая работа после долгого перерыва.

В детском саду Борис Сергеевич выполнял разные обязанности: был охранником, садовником, сторожем и помощником. Ему нравилась эта работа, он любил детей, их смех и общение. Работники детского сада тоже полюбили его за доброту и отзывчивость. Они общались с ним приветливо и вежливо, чувствуя, что он интеллигентный и умный человек. Никто не спрашивал его о прошлом, но все чувствовали, что у него есть своя тайна.

Вадим был счастлив, что смог помочь человеку, который когда-то спас его. Борис Сергеевич относился к нему как к сыну и тоже был благодарен судьбе за этот шанс снова стать человеком, быть кому-то нужным и важным.