Муж потребовал после развода со своей бывшей женой компенсацию в виде «Упущенных возможностей»

Звонок телефона разорвал утреннюю тишину квартиры.

— Алло, — сонно пробормотала Елена, пытаясь сфокусировать взгляд на часах. Половина восьмого. В выходной.

— Леночка, мне нужно с тобой… поговорить, — голос Александра звучал странно деловито. — Я подъеду через час.

— Что случилось? — спросила она, мгновенно проснувшись. — Всё в порядке?

— Да, всё нормально. Просто нужно обсудить важный вопрос.

Когда в дверь позвонили, Елена уже успела принять душ, выпить кофе и перебрать в голове десяток причин, по которым её бывший муж мог прийти с утра пораньше в воскресенье. Прошло три месяца с момента их развода, и за это время они общались лишь дважды — по поводу раздела имущества.

Александр вошёл в квартиру с видом человека, готового к серьёзным переговорам. Под мышкой у него была папка с документами, а лицо выражало тщательно отрепетированную решительность.

— Я принёс кое-какие бумаги, — сказал он, проходя в гостиную. — Нам нужно их обсудить.

Елена молча указала на кресло и села напротив.

— Слушаю. Что за срочность в выходной день?

Александр аккуратно положил папку на журнальный столик и откашлялся.

— Я обсудил нашу ситуацию с юристом, — начал он официальным тоном. — И мы пришли к выводу, что после восьми лет брака у меня есть право на компенсацию.

— Компенсацию? — Елена нахмурилась. — За что?

— За упущенные возможности, — он открыл папку и достал пачку бумаг. — Восемь лет я жил с оглядкой на тебя и твои интересы. Отказался от повышения с переездом, потому что ты не хотела бросать свою работу. Не стал брать ипотеку на квартиру большего размера, потому что ты считала это нерациональным. Не инвестировал в акции, потому что ты говорила, что это рискованно.

Елена смотрела на него с нарастающим изумлением.

— Ты… требуешь с меня деньги за «упущенные возможности»? Ты серьёзно?

— Абсолютно, — кивнул Александр, протягивая ей лист с расчётами. — Здесь всё подробно расписано. Включая упущенную выгоду, разницу в моём потенциальном доходе и даже моральный ущерб.

На бумаге красовалась сумма в шесть миллионов двести тысяч.

— Ты утром что курил? С ума сошёл? — тихо произнесла Елена, откладывая лист. — Мы вместе принимали все решения. Ты никогда не говорил, что хочешь переехать. Ипотеку мы не брали, потому что твоя мать считала, что это «кабала», а не потому что я так решила. И насчёт инвестиций — это ты боялся рисковать, а не я!

Александр холодно улыбнулся:

— А кто будет слушать тебя, если дело дойдёт до суда? У меня есть свидетели. Моя мать подтвердит, что ты всегда меня подавляла. Валерий Сергеевич, мой начальник, засвидетельствует, что я отказался от карьерного роста из-за тебя.

— Свекровь меня ненавидела с первого дня, — Елена почувствовала, как к горлу подступает комок, — а твой драгоценный Валерий Сергеевич предлагал тебе не повышение, а должность в его сомнительной фирме-однодневке, которая закрылась через два месяца!

— Тем не менее, документы уже подготовлены, — Александр постучал пальцем по папке. — Ты можешь согласиться на мирное урегулирование или мы встретимся в суде. Выбирай.

Восемь лет назад Елена влюбилась в Александра с первого взгляда. Он казался ей идеальным: внимательный, умный, с хорошим чувством юмора. Настоящий рыцарь. Когда он сделал ей предложение через полгода знакомства, она ни секунды не сомневалась.

Первые признаки того, что что-то идёт не так, появились сразу после свадьбы. Ирина Петровна, мать Александра, начала активно вмешиваться в их жизнь.

— Сашенька, ты совсем похудел, — говорила она, бросая обвиняющий взгляд на невестку. — Она что, не кормит тебя совсем?

— У меня всё нормально, — отвечал Александр, но без особой убедительности.

— Нормально? Ты работаешь как вол, а она… — Ирина Петровна многозначительно замолкала, хотя Елена прекрасно знала, что её свекровь считает зятя «тягловой лошадью», а невестку — «бездельницей», несмотря на то, что Елена работала не меньше мужа.

Постепенно Александр стал всё чаще соглашаться с матерью. Елена стала замечать, что у неё словно появился не муж, а критик, оценивающий каждое её действие по шкале, установленной свекровью.

— Почему ужин ещё не готов? — спрашивал он, приходя с работы. — У мамы всегда всё вовремя.

— Почему ты купила эту куртку? Мама говорит, что на распродаже можно было найти дешевле.

— Мама считает, что ты слишком много времени проводишь на работе. Настоящая женщина должна…

К пятому году брака Елена поняла, что живёт в странном треугольнике, где мнение Ирины Петровны всегда перевешивает её собственное. Но она продолжала надеяться, что это временно, что её муж однажды повзрослеет и начнёт принимать собственные решения.

На седьмом году их совместной жизни появился Валерий Сергеевич — новый начальник Александра. Этот пятидесятилетний «бизнесмен» с сомнительной репутацией быстро нашёл общий язык с её мужем.

— Валерий Сергеевич говорит, что семейный мужчина — это якорь для карьеры, — заявил однажды Александр после корпоративной вечеринки. — Особенно если жена не поддерживает его амбиции.

— И в чём же я не поддерживаю твои амбиции? — спросила тогда Елена.

— Во всём! — внезапно вскрикнул Александр. — Ты всё время сомневаешься в моих решениях. Валерий Сергеевич говорит, что женщина должна быть надёжным тылом, а не критиком.

С этого момента имя Валерия Сергеевича стало звучать в их доме так же часто, как имя Ирины Петровны. И так же неприятно.

В день, когда Александр объявил, что требует развода, Елена испытала странное чувство облегчения.

— Ты держишь меня на коротком поводке, — сказал тогда Александр, повторяя любимую фразу своей матери. — Я не могу так больше жить.

— Хорошо, — просто ответила Елена. — Я подам на развод завтра же.

Её спокойствие, кажется, разочаровало Александра. Возможно, он ожидал слёз, уговоров, обещаний измениться. Вместо этого Елена организовала быстрый и цивилизованный развод, без скандалов поделив имущество. Она даже оставила Александру машину, хотя по закону могла претендовать на половину.

И вот теперь, три месяца спустя, он сидел перед ней с нелепым требованием о компенсации.

— Я не буду платить тебе ни копейки, — твёрдо сказала Елена, возвращая Александру его бумаги. — То, что ты делаешь, — это шантаж. Я не поддамся.

— Тогда увидимся в суде, — Александр поднялся, засовывая документы обратно в папку.

— Подожди, — Елена тоже встала. — Прежде чем ты уйдёшь, я хочу кое-что спросить. Это твоя идея или твоей матери? Или, может, твоего начальника?

Александр на мгновение смутился, но быстро взял себя в руки:

— Какая разница? Это моё законное право.

— Нет, не твоё, — покачала головой Елена. — Это идея фикс людей, которые используют тебя в своих целях. Ты когда-нибудь задумывался, почему твоя мать так настраивает тебя против меня? Или почему Валерий Сергеевич убеждает тебя, что жена — это помеха карьере?

— Они просто заботятся обо мне! — возразил Александр, но в его голосе проскользнула неуверенность.

— Они заботятся о своих интересах, — мягко сказала Елена. — Твоя мать хочет, чтобы ты зависел только от неё, ведь она разведена. Валерий Сергеевич хочет чтобы ты работал больше и за сверхурочные не платить. А ты распустил нюни как ребенок и веришь каждому слову.

— Это неправда! — Александр повысил голос.

— Подумай сам, — продолжила Елена. — Кто поддерживал тебя все эти годы? Кто верил в тебя, когда ты сомневался в себе? Кто готовил тебе еду, стирал твои вещи, заботился о твоём здоровье? Я никогда не держала тебя «на поводке». Наоборот, я всегда хотела, чтобы ты развивался и рос как личность.

Александр молчал, избегая её взгляда.

— И ещё одно, — добавила Елена. — Если мы говорим об упущенных возможностях, то у меня тоже есть что сказать. Я отказалась от аспирантуры в Петербурге, потому что твоя мать считала, что я должна быть рядом с тобой. Я не пошла на повышение, потому что ты говорил, что тебе неловко, если жена будет зарабатывать больше. Я не открыла своё дело, потому что ты боялся рисков.

Она достала из ящика стола блокнот и ручку:

— Давай я тоже составлю список моих упущенных возможностей, и мы сравним? Думаю, цифры будут интересными.

Александр стоял прижимая к груди папку с документами.

— Это… это нечестно, — пробормотал он. — Ты пытаешься всё перевернуть.

— Нет, я просто показываю тебе реальность, — Елена положила блокнот. — Знаешь, что самое печальное? То, что ты действительно веришь, что я тебя ограничивала. Ты не видишь, как твоя мать и твой начальник манипулируют тобой.

— Они не манипулируют! — возразил Александр, но как-то неубедительно.

— Тогда почему ты пришёл ко мне с этими бумагами именно сейчас? — спросила Елена. — Почему не сразу после развода? Что изменилось?

Александр замялся, опустив глаза:

— Ничего…

— Саша, я знаю тебя восемь лет. Ты ужасно врёшь. Что произошло?

После длительной паузы Александр сдался:

— Мама говорит, что я должен потребовать с тебя деньги, иначе получится, что я зря потратил восемь лет. А Валерий Сергеевич сказал, что это будет справедливо, учитывая, как ты меня «использовала».

Елена молча смотрела на бывшего мужа. В его глазах читалась растерянность, словно он и сам начинал понимать абсурдность ситуации.

— Знаешь, — она вздохнула, — я не буду ничего доказывать. Ни тебе, ни суду. Делай как считаешь нужным.

Это был переломный момент. Наконец Елена поняла, что окончательно отпускает этого человека из своей жизни.

После ухода Александра она долго сидела у окна, глядя на весенний двор. Потом достала телефон и набрала номер.

— Марина? Привет… Ты сможешь сегодня встретиться? Нужно поговорить.

Кафе «Акварель» было их с Мариной особым местом — уютным островком спокойствия.

— И он серьёзно собирается судиться с тобой? — Марина покачала головой, выслушав рассказ подруги. — Это какой-то сюрреализм.

— Честно говоря, я даже не знаю, понимает ли он сам, насколько это нелепо, — Елена задумчиво размешивала чай. — Он как будто повторяет чужие слова.

— Лена, — Марина накрыла ладонью руку подруги, — тебе нужен хороший адвокат. На всякий случай.

— Я знаю. Просто не могу поверить, что до этого дошло.

— А знаешь, что тебе действительно нужно? Не только адвокат, а что-то своё. Что-то, что будет полностью твоим, без оглядки на свекровь, мужа или кого-то ещё.

— Например?

— Помнишь, ты всегда хотела открыть своё дизайнерское бюро? У тебя потрясающий вкус, и твои проекты для «Современника» были великолепны.

Елена слабо улыбнулась:

— Это было давно. Я даже не уверена, что ещё помню, как…

— Перестань, — Марина решительно отставила чашку. — Я видела твои последние эскизы. Талант никуда не делся, просто ты его задвинула, пока играла роль «правильной жены». — Она помолчала и вдруг произнесла: — Кстати, я недавно встретила Сережку.

— Нашего одноклассника? — удивилась Елена. — Того самого, что на выпускном признался мне в любви?

— Именно его. Он сейчас занимается инвестициями в малый бизнес. Помогает перспективным проектам встать на ноги. И, кажется, до сих пор вспоминает о тебе с теплотой.

— Марина, ты же не намекаешь…

— Я ничего не намекаю, — подруга невинно улыбнулась. — Просто сообщаю факт. И ещё один факт: в эту пятницу у Михаила корпоратив, и Сергей там будет. Я могла бы взять тебя с собой… чисто случайно.

Сергей изменился с их школьных лет — повзрослел, стал увереннее, но в его глазах сохранилась та же доброта, которую Елена помнила.

— Как же я рад тебя видеть, — сказал он, стоя у фуршетного стола. — Сколько лет прошло!

— Семнадцать, — улыбнулась Елена. — С выпускного.

— Да, — он смутился. — Помнишь тот вечер?

— Конечно. Ты признался мне в любви, а я не нашла ничего лучше, чем сказать, что мне нужно подумать.

Они рассмеялись, и напряжение растаяло.

— Марина сказала, ты занимаешься инвестициями?

— Да, помогаю интересным проектам развиваться. Своего рода бизнес-ангел для стартапов, — он отпил шампанского. — А ты? Марина упоминала, что ты развелась… прости за бестактность.

— Ничего, — Елена пожала плечами. — Да, три месяца назад. И теперь… теперь я думаю, что делать дальше.

Они проговорили весь вечер. Елена сама не заметила, как рассказала Сергею о своей мечте — дизайнерском бюро, о проектах, которые давно хранились в компьютере, о том, как она видит современные интерьеры.

— У тебя глаза загораются, когда ты говоришь об этом, — заметил Сергей. — Знаешь, я бы хотел взглянуть на твои работы.

— Серьёзно?

— Абсолютно. Мне кажется, из этого может получиться отличный бизнес.

Через неделю они встретились в офисе Сергея. Елена принесла портфолио своих проектов — и тех, что она создавала для работы, и тех, что оставались лишь в её воображении.

Сергей долго изучал каждый лист, задавал вопросы, делал заметки. Наконец он поднял глаза:

— Елена, это потрясающе. У тебя уникальное видение пространства.

— Спасибо, но…

— Никаких «но», — он решительно захлопнул папку. — Я готов инвестировать в твоё бюро. Помогу с юридическими вопросами, бухгалтерией, найдём помещение. Тебе нужно лишь заниматься тем, что ты любишь — создавать красоту.

— Сергей, я не могу просто так принять…

— Это не благотворительность, — он улыбнулся. — Это бизнес-решение. Я вижу потенциал, и я верю в тебя. К тому же, — добавил он мягче, — я всегда знал, что ты талантлива.

Дизайнерское бюро «ЕленаСтиль» открылось через два месяца. Небольшое, но уютное помещение в центре города, три сотрудника, включая саму Елену, и первые заказы, пришедшие благодаря связям Сергея и Марины.

Работа захватила её целиком. Елена чувствовала себя по-настоящему живой, занимаясь любимым делом без оглядки на чьё-то мнение. Каждый проект становился маленькой победой, каждый довольный клиент — подтверждением правильности выбранного пути.

А затем произошло неожиданное — крупная строительная компания «Мегастрой» обратилась к ним с предложением о сотрудничестве. Они искали дизайн-бюро для оформления модельных квартир в новом жилом комплексе.

— Это прорыв, — сказал Сергей, когда они обсуждали проект. — Если справишься, о тебе узнает весь город.

Елена несколько дней не спала, работая над презентацией. Когда руководство «Мегастроя» выбрало именно её концепцию среди трёх претендентов, она не могла поверить своему счастью.

Тем временем жизнь Александра складывалась совсем иначе. После разговора с Еленой он всё же подал иск, подталкиваемый матерью и Валерием Сергеевичем.

— Ты должен добиться справедливости, — говорила Ирина Петровна. — Она испортила тебе жизнь.

— Конечно, подавай в суд, — поддакивал Валерий Сергеевич. — Это твоё законное право.

Но судебные разбирательства отнимали время и силы. Александр стал рассеянным на работе, допускал ошибки в отчётах, опаздывал на совещания. После того, как он перепутал цифры в важном контракте, стоившем компании крупного клиента, Валерий Сергеевич вызвал его к себе.

— Александр, — холодно произнёс начальник, глядя куда-то поверх его головы, — мне придётся с тобой расстаться.

— Что? Но… мы же… вы же говорили…

— Я говорил, что ценю профессионалов, — отрезал Валерий Сергеевич. — А не сотрудников, которые подводят компанию. Ты стал нестабильным. Меня это не устраивает.

— Но я думал, мы друзья…

— Мы были в хороших рабочих отношениях, пока ты выполнял свои обязанности, — холодно ответил начальник. — Отдел кадров подготовит документы о твоём увольнении.

Оказавшись на улице с коробкой личных вещей, Александр ощутил странное чувство дежа вю — так же он когда-то покидал их с Еленой квартиру. Только теперь ему некуда было идти, кроме материнской квартиры.

— Я же говорила, что на работе тебя не ценят! — повысив голос заявила Ирина Петровна, узнав новость. — Но ничего, сынок, мы справимся. Главное — выиграть суд против твоей бывшей. У неё квартира, продаст и эти деньги помогут тебе начать новую жизнь.

Первое судебное заседание по иску Александра было назначено на конец месяца. Елена, несмотря на загруженность новыми проектами, нашла время проконсультироваться с адвокатом.

— Если честно, этот иск не имеет судебной перспективы, — сказал юрист, изучив документы. — Нет правовых оснований требовать компенсацию за «упущенные возможности» в браке. Но нам придётся пройти через этот процесс.

— Я понимаю, — кивнула Елена. — Просто хочу, чтобы всё это поскорее закончилось.

В день суда она пришла с Мариной и Сергеем. Они сидели рядом, поддерживая её морально, пока адвокат Александра излагал абсурдные претензии.

— Мой клиент упустил множество возможностей из-за давления со стороны супруги, — вещал он. — Ответчица систематически препятствовала карьерному росту истца, отказывалась поддерживать его начинания, ограничивала его свободу…

Елена слушала эту речь с чувством нереальности происходящего. В какой-то момент она подняла взгляд и встретилась глазами с Александром. Он сидел, сгорбившись, будто пытаясь сделаться меньше, и в его взгляде читалось что-то похожее на стыд.

Когда слово предоставили адвокату Елены, тот методично разбил каждый пункт обвинения, предоставив документы, подтверждающие, что все решения в семье принимались совместно. Он также указал на отсутствие правовых оснований для подобного иска.

— Более того, — добавил адвокат, — если мы говорим об упущенных возможностях, то моя доверительница имеет гораздо больше оснований для подобных претензий к истцу.

После выступления адвокатов судья объявила перерыв для принятия решения. В коридоре суда Елена неожиданно столкнулась с Александром. Он стоял у окна, глядя на улицу, и вздрогнул, заметив бывшую жену.

— Лена, — неуверенно начал он, — я хотел сказать…

— Не нужно, Саша, — тихо ответила она. — Я всё понимаю.

— Нет, не понимаешь, — он опустил голову. — Меня уволили. Валерий Сергеевич просто… выбросил меня, как только я стал ему не нужен.

— Мне жаль.

— А ты… я слышал, у тебя теперь своё дело?

— Да, дизайнерское бюро, — Елена невольно улыбнулась. — Сейчас занимаюсь тем, что всегда хотела.

Александр кивнул, глядя куда-то в пол:

— Рад за тебя.

Когда судья вернулась в зал и объявила, что иск Александра отклоняется как не имеющий правовых оснований, Елена ощутила не торжество, а облегчение. Эта глава её жизни была окончательно закрыта.

Шесть месяцев спустя дизайнерское бюро «ЕленаСтиль» переехало в просторный офис в бизнес-центре. Количество сотрудников выросло до десяти человек, а список клиентов пополнялся еженедельно. Проект для «Мегастроя» оказался настолько успешным, что компания заключила с бюро долгосрочный контракт.

Елена сидела в своём кабинете, просматривая бумаги, когда в дверь постучали.

— Войдите, — сказала она, не отрывая взгляда от монитора.

— К вам посетитель, — сообщила Настя, её ассистентка. — Говорит, что по личному вопросу.

— У меня сейчас нет времени на личные вопросы, — Елена устало потёрла переносицу. — Мы должны закончить презентацию для «Гранд Плазы» до завтра.

— Он говорит, что это срочно. Это… ваш бывший муж.

Елена замерла, затем медленно отложила карандаш.

— Хорошо, пусть войдёт.

Александр появился в дверях, и Елена едва узнала его. Он похудел, под глазами залегли тени, а некогда идеально выглаженная рубашка теперь была мятой. Только светлые волосы, как и прежде, были аккуратно подстрижены — видимо, Ирина Петровна по-прежнему следила за внешностью сына.

— Привет, — неуверенно произнёс он, переминаясь с ноги на ногу у двери.

— Здравствуй, Саша, — Елена жестом указала на кресло напротив. — Что тебя привело?

Он сел, оглядываясь по сторонам. Кабинет Елены был оформлен в её фирменном стиле — минимализм с яркими акцентами, природные материалы и много света. На стенах висели фотографии реализованных проектов и диплом с престижной выставки дизайна.

— У тебя… очень красиво, — пробормотал Александр. — И вообще… я слышал, у тебя всё хорошо.

— Спасибо, — она слегка улыбнулась. — Да, всё идёт неплохо.

— А у меня… — он запнулся, словно не решаясь продолжить, — у меня всё наоборот.

Елена молча ждала продолжения. Внутри что-то сжалось — несмотря ни на что, видеть его таким подавленным было неприятно.

— Я перебрался к маме после суда, — продолжил Александр. — Работу так и не нашёл. Точнее, нашёл, но там платят гроши. Валерий Сергеевич дал мне такие рекомендации, что меня никуда не берут на нормальную должность.

— Жаль это слышать, — искренне сказала Елена.

— Дело не только в этом, — он поднял на неё глаза. — Я много думал, Лена. О нас, о том, что произошло, о том, каким я был… Я хочу попросить прощения.

Елена удивлённо подняла брови:

— Прощения?

— Да, — Александр кивнул. — За всё. За то, как я относился к тебе, за иск, за… всё. Я только сейчас понимаю, как ты старалась для нас, для нашей семьи. А я… я позволил маме и Валерию Сергеевичу запудрить мне мозги.

Он говорил сбивчиво, но искренне, и Елена понимала, что эти слова давались ему нелегко.

— Лена, я… — Александр вдруг подался вперёд, — хочу чтобы ты вернулась…

Елена смотрела на него долгим взглядом. В другое время, в другой жизни, она, возможно, обрадовалась бы этим словам. Но сейчас… Сейчас перед ней сидел не тот уверенный в себе мужчина, за которого она когда-то вышла замуж, и даже не тот капризный Саша, который подчинялся матери и начальнику. Перед ней был потерянный человек, ищущий спасения.

— Саша, — мягко начала она, — я ценю твоё извинение. Правда. Но вернуться к прошлому НЕТ.

— Почему? — в его голосе прозвучали отчаянные нотки. — Мы же были счастливы…

— Были ли? — тихо спросила Елена. — Ты сам говорил, что я тебя ограничивала, держала на «коротком поводке». Ты ПОДАЛ на меня в суд, Саша.

— Я ошибался! Это всё мама и…

— НЕТ, — она покачала головой. — Не перекладывай ответственность. Да, они влияли на тебя, но решения принимал ты сам. Ты решил поверить им, а не мне. Ты ПОТРЕБОВАЛ развода. Ты ПОДАЛ иск.

Александр сник, опустив плечи.

— Самое грустное? — продолжила Елена. — Ты пришёл сейчас не потому, что осознал свои ошибки, а потому что тебе плохо. Ты снова ищешь кого-то, кто решит твои проблемы.

— Это не так… — начал он.

— Ты проиграл не только суд, Саша, — тихо сказала она. — Таким образом ты проиграл свою жизнь. Не потому что развёлся со мной или потерял работу. А потому что так и не научился принимать собственные решения и отвечать за них.

Елена встала из-за стола, давая понять, что разговор окончен.

— Я желаю тебе найти себя. По-настоящему, без оглядки на мать. Но наша история завершена.

Александр поднялся.

— Ты изменилась, — произнёс он с удивлением. — Ты стала… другой.

— Я просто стала собой, — она улыбнулась. — Той, кем всегда хотела быть.

Он кивнул, будто понимая что-то важное, и молча направился к двери. На пороге остановился:

— Рад за тебя. Правда рад.

После его ухода Елена долго стояла у окна, глядя на панораму города. Странно, но она не чувствовала ни гнева, ни горечи — только лёгкую грусть и окончательное освобождение.

— Как ты мог так опозориться! — голос Ирины Петровны разносился по маленькой кухне. — Пойти к ней на поклон! После всего, что она с тобой сделала!

Сын сидел за столом, машинально размешивая давно остывший чай.

— Мама, она ничего со мной не делала. Это я всё испортил.

— Ну конечно! — Ирина Петровна театрально взмахнула руками. — Теперь ты будешь себя винить! Эта девка превратила тебя в тряпку!

— Перестань! — внезапно Александр стукнул кулаком по столу, и чашка подпрыгнула. — Я устал от этого! Устал слушать, как ты поливаешь её грязью. Она была хорошей женой, а я… я был ужасным мужем.

Ирина Петровна застыла с открытым ртом.

— Саша, ты не понимаешь…

— Нет, это ты не понимаешь! — он вскочил со стула. — Я развёлся с ней, потому что ты мне все уши прожужжала, какая она плохая. Я подал на неё в суд, потому что ты убедила меня, что я имею право на компенсацию. И где я сейчас? Живу в твоей квартире, работаю за копейки, а Елена… Елена процветает!

— Сынок, — Ирина Петровна попыталась взять его за руку, но он отстранился, — я только хотела для тебя лучшего. Эта девка тебя не ценила…

— А ты? Ты меня ценишь? — он горько усмехнулся. — Ты хотела, чтобы я был рядом с тобой, только и всего. Ты никогда не думала о том, чего хочу я.

— Я твоя мать! — повысила голос Ирина Петровна. — Я всегда знаю, что для тебя лучше!

— Нет, не знаешь, — устало ответил сын. — И никогда не знала.

Он прошёл в свою комнату — бывшую детскую, куда вернулся после развода — и закрыл дверь. Через несколько минут раздался стук.

— Саша, — голос матери звучал примирительно, — давай поговорим спокойно. Я не настаивала на том, чтобы вы развелись. Ты сам так решил. И в суд я тебя не тащила.

Александр открыл дверь и посмотрел на мать долгим взглядом:

— Ты правда в это веришь?

Он вдруг ясно увидел перед собой женщину, которая всю жизнь управляла им. Сначала «ради его блага», потом — ради своего собственного. Одинокая после развода, она не хотела, чтобы сын строил свою семью, свою жизнь.

— Знаешь, мать, — медленно произнёс он, — завтра я начну искать квартиру. Мне нужно жить отдельно.

— Что? — она опешила. — Но куда ты пойдёшь? У тебя же нет денег на отдельное жильё!

— Значит, буду снимать комнату. Или возьму кредит. Не знаю.

Ирина Петровна открыла рот, чтобы возразить, но вдруг осеклась, увидев в глазах сына уверенность, которую крайне редко замечала.

Вечером того же дня Елена лежала на диване в своей уютной квартире. Рядом мирно мурчал Тиша — серый британец, которого она взяла из приюта вскоре после развода. В руках у неё была книга — бестселлер по психологии «Границы личности: как научиться говорить «нет»».

Последние события оставили странное послевкусие. Видеть Александра таким потерянным было неприятно, но Елена понимала, что не может и не должна снова становиться его опорой. У неё теперь своя жизнь, свои цели и мечты.

Она отложила книгу и почесала Тишу за ухом. Кот довольно заурчал и перевернулся на спину, подставляя пушистый живот.

— Ну что, пушистик, как думаешь, я правильно поступила? — спросила хозяйка, улыбнувшись.

Тиша приоткрыл один глаз и лениво моргнул, словно говоря: «Конечно, правильно. А теперь продолжай гладить».

Впереди была целая жизнь, и она собиралась прожить её по своим правилам.

«Самое большое препятствие на пути к жизни — это ожидания вчерашнего дня.» — Франклин Рузвельт

Золовка решила проигнорировать ультиматум невестки, её поддержала свекровь: на чью сторону встанет муж?

— Слышала, Даша не собирается приходить на мой юбилей? — голос, шипящий, как масло на раскаленной сковороде, прорезал телефонную трубку.

— Мамочка, тебе не стоит переживать, у неё другие планы, а мы и без неё отпразднуем. — ласково ответила дочь.

— Планы? У этой выскочки? После всего, через что мы прошли! Или уже забыла, как она испортила твоему Тёмочке праздник?

Кухня в квартире молодой семьи Литвиновых сияла чистотой. Изящная фарфоровая чашка с цейлонским чаем стояла на столе из карельской берёзы, рядом с ней — открытый ежедневник в кожаном переплёте цвета бургунди. Вдалеке едва слышно играла композиция Людовико Эйнауди.

За окном разворачивался  декабрь — морозный, но пока ещё без снега. Этой зимой холода пришли рано, но снег всё не выпадал, оставляя город в сером ожидании праздников.

Дарья задумчиво смотрела на календарь, обводя красным маркером дату предстоящего тридцатилетия. Три года брака с Николаем казались одновременно вечностью и мгновением. Эти годы научили её многому, особенно тому, что семья мужа — отдельный мир со своими законами и ловушками.

Жизнь с Колей казалась почти идеальной — они понимали друг друга с полуслова, разделяли увлечения и мечты. С родителями супруга всё складывалось иначе. Хорошо, что Елена Петровна и Владимир Степанович жили далеко, на противоположном конце от их уютной квартиры. Ещё лучше, что свекровь была полностью поглощена своей старшей дочерью Марией и её сыном Артёмом — избалованным трёхлетним мальчиком, который при каждой встрече устраивал представления, достойные  театра.

Воспоминания о последней семейной встрече вызвали у молодой женщины тяжёлый вздох. Маленький ураган по имени Артём разбил две хрустальные вазы, подаренные на свадьбу, а его мать и бабушка лишь умилённо хихикали: «Он же мальчик! Такой непоседа!»

Мобильный телефон внезапно загудел, выводя Дарью из задумчивости. На экране высветилось имя мужа.

— Ты уже решила насчёт праздника? — без предисловий спросил муж.

Молодая женщина улыбнулась, прижимая телефон плечом к уху и перелистывая страницы ежедневника.

— Утром забронировала столик в «Морфеусе». Вечеринка только для взрослых, никаких детей.

На несколько секунд в трубке воцарилась тишина.

— Родители хотели приехать с Машей и Тёмой, — осторожно произнёс Николай.

По полированной поверхности стола прошла лёгкая вибрация — это Дарья с силой поставила чашку.

— Только не говори, что ты согласился, — холодно произнесла она. — Мы обсуждали это. В «Морфеусе» программа для взрослых, Тёме будет скучно.

— Маша считает, что её сын должен участвовать во всех семейных мероприятиях, — голос мужа звучал виновато.

Под весёлый перезвон кухонных часов в форме итальянской пиццерии Дарья пыталась взять себя в руки.

— Коль, это мой юбилей. Один вечер без детей — разве это много? Пусть золовка найдёт няню.

Третий год замужества преподносил всё новые сюрпризы. Каждый праздник превращался в дипломатическую миссию, где приходилось учитывать интересы и обиды всех возможных родственников.

— Я постараюсь объяснить, — неуверенно пообещал муж.

Вечером того же дня на пороге их квартиры возникла Елена Петровна.

— Дашенька! — воскликнула она, порывисто обнимая невестку. — Какая ты худенькая! Совсем не кормишь себя!

Дарья вежливо улыбнулась.

— Проходите. Чай будете?

По квартире распространился насыщенный аромат французских духов, смешанный с запахом булочек, которые свекровь торжественно извлекла из сумки.

— Вот, домашние, тебе нужно кушать больше. А то Коленька совсем зачахнет, — приговаривала она, проходя на кухню. — Я узнала про твой день рождения! Как же здорово, что ты решила собрать всю семью!

Глаза у свекрови сверкали фальшивым восторгом, пока она раскладывала на столе принесённые сладости.

— Вообще-то я планировала вечеринку в кафе, — осторожно начала Дарья. — «Морфеус» — место без детской программы…

Улыбка свекрови застыла.

— А что же Тёмочка? Он так ждёт встречи с тётей Дашей! — её голос приобрёл металлические нотки. — Маша уже купила ему новый костюмчик для твоего праздника.

Невестка медленно выдохнула, считая про себя до пяти.

— Елена Петровна, я с удовольствием встречусь с Тёмой в другой день. Но тридцатилетие хочется отметить в спокойной обстановке, без детских капризов.

Свекровь поджала губы.

— Значит, наш мальчик тебе мешает? А знаешь, Дашенька, в нашей семье детей никогда не оставляли за бортом. Мы — одна семья, и либо все вместе, либо…

На улице стемнело, и оконные стёкла превратились в чёрные зеркала. Мягкий свет торшера с абажуром из венецианского стекла не сглаживал резких теней на лицах.

Дарья опустилась в кресло напротив дивана, где восседала Елена Петровна. Между ними стоял журнальный столик из палисандра с нетронутым чаем.

— Я понимаю ваши желания, но почему так сложно уважать меня хотя бы в мой день рождения? — спросила Дарья.

Взгляд свекрови стал острее.

— А почему ты не уважаешь нашу семью? Маша считает, что ты специально выбрала такое место, чтобы исключить её ребёнка.

Ключ повернулся в замке — пришёл Николай. По быстроте его шагов Дарья поняла, что муж уже в курсе ситуации.

— Мама, ты зачем приехала? — с порога спросил он, целуя мать в щёку.

— Сынок, твоя жена не хочет видеть на празднике своего племянника! Маша плачет, Артёмка спрашивает, почему тётя Даша его не любит!

Николай бросил быстрый взгляд на жену и сел между ними, как миротворец на переговорах.

— Давайте обсудим, — начал он. — Даша организует праздник…

— Вот именно! — перебила его мать. — Организует так, чтобы расколоть нашу семью!

Дарья поднялась с кресла.

— Я никого не раскалываю, Елена Петровна. Просто хочу один вечер без детских истерик и разбитой посуды.

Глаза свекрови сузились.

— Ты намекаешь, что мой внук плохо воспитан?

Николай нервно поправил воротник рубашки.

— Мам, место действительно не подходит для детей. Там будет громкая музыка, алкоголь…

— Прекрасно! — Елена Петровна резко встала. — Значит, вы выбираете шумную вечеринку вместо семьи. В таком случае, может, нам всем лучше остаться дома? Я думала, что ты, Коля, понимаешь важность семейных уз.

Сквозь тонкую перегородку между кухней и гостиной Дарья слышала приглушённый разговор мужа с матерью, пока готовила свежий чай. Елена Петровна не сдавалась:

— Тёмочка будет очень тихим, обещаю. А если что, Маша сразу его уведёт.

— Мам, я помню, как на дне рождения отца Тёма разрисовал стену в ресторане, и сестра сказала, что это «творческое самовыражение», — твёрдо напомнил Николай.

Дарья невольно улыбнулась, расставляя чашки на подносе. Когда она вернулась, Елена Петровна уже надевала пальто.

— Я всё поняла, — сухо произнесла свекровь. — Передам Маше, что её сын нежеланный гость.

Николай устало вздохнул.

— Мам, никто такого не говорил…

— А ещё передайте, пожалуйста, что я с удовольствием встречусь с Тёмой на следующий день, — добавила Дарья. — Могу даже испечь для него торт.

Елена Петровна смерила невестку взглядом.

— Не утруждайся. Маша сама отличный кондитер. И запомни, девочка: семья — это навсегда, а твои модные вечеринки — дело временное.

После ухода свекрови в квартире повеяло прохладой, несмотря на работающие батареи. Николай обнял жену за плечи.

— Прости за это. Ты абсолютно права насчёт праздника.

Дарья прижалась к мужу, вдыхая знакомый запах его одеколона.

— Как думаешь, твоя мама действительно не придёт?

Он усмехнулся.

— Придёт. И Машу с мужем приведёт. Вопрос только в том, будет ли с ними Тёма.

Ночью Дарья долго не могла уснуть. Через неделю её юбилей, а вместо радостного ожидания — тревога и раздражение. Рядом мерно дышал Николай, иногда что-то бормоча во сне. Интересно, снится ли ему этот семейный конфликт?

Злополучный юбилей наступил в первых числах декабря. Ресторан «Морфеус» встретил гостей светом фиолетовых ламп и фортепианными композициями в исполнении длинноволосого музыканта в вишнёвом костюме.

Изящная хозяйка торжества в платье цвета индиго с открытой спиной встречала друзей у дубовой стойки бара, поглядывая на часы. Стрелки показывали восемь вечера, а родственники мужа так и не появились.

— Может, они решили не приходить? — с надеждой прошептала Дарья на ухо Николаю, когда тот обнял её за талию.

Улыбка озарила лицо мужчины.

— Тогда это лучший подарок на твой день рождения, — ответил он, целуя супругу в щёку.

Волшебный момент разрушил громкий детский плач, эхом прокатившийся по залу. У входа в ресторан стояла Мария в кремовом костюме-двойке, одной рукой держа за плечи рыдающего Артёма, а другой — руку своего мужа Вадима. Сразу за ними маячили фигуры Елены Петровны и Владимира Степановича.

Застывшая улыбка на лице именинницы медленно превратилась в гримасу шока.

— Она же обежала, что не возьмут его.. — выдохнула она.

Мимо проходящий официант с подносом шампанского удивлённо покосился на ребёнка, но ничего не сказал.

Через несколько минут родственники мужа уже сидели за праздничным столом. Артём, затихший после истерики, деловито изучал меню, тыкая пальцем в картинки.

— Какое интересное заведение ты выбрала, Дарья, — проговорила Елена Петровна, оглядывая интерьер ресторана. — Очень… взрослое.

Молодая женщина сохраняла невозмутимость.

— Спасибо, я рада, что вы всё-таки пришли. Хотя не ожидала увидеть Артёма.

Золовка в резкой форме ответила.

— Мы же не могли оставить его дома! После того, как он так стремился поздравить любимую тётю. Правда, Тёмочка?

Мальчик, полностью поглощённый изучением солонки, никак не отреагировал.

Компания гостей, собравшаяся в дальнем углу зала, периодически бросала недоумённые взгляды на семейную группу. Дарья постаралась улыбнуться своим друзьям, давая понять, что всё в порядке.

Вечер катился по наклонной уже к основной подаче блюд. Артём, которому быстро наскучило сидеть за столом, начал носиться между столиками, несмотря на замечания официантов.

— Мария, может, стоит успокоить ребёнка? — осторожно предложила Дарья, наблюдая, как её племянник едва не опрокинул поднос с напитками.

Золовка отмахнулась.

— Он просто очень активный! Пусть выплеснет энергию. Знаешь, современные психологи говорят, что детям нужна свобода самовыражения.

Официант принёс торт — трёхъярусное произведение искусства с узорами из синего крема и тридцатью изящными свечами. Зал затих. Дарья, очарованная красотой десерта, не заметила, как Артём вернулся к столу, заинтересовавшись яркими огоньками.

— Загадывай желание, — шепнул на ухо Николай.

Едва именинница наклонилась к свечам, как мальчик с криком «Я тоже хочу задуть!» бросился к торту. Маленькие ручки ухватились за край скатерти, и в следующее мгновение праздничный стол покачнулся. Посуда зазвенела, бокалы опрокинулись, а торт, словно в замедленной съёмке, соскользнул на пол вместе с закусками и салатами.

Тёмная масса из крема, ягодного джема и шоколада растеклась по мраморному полу. Среди этого хаоса стоял ошеломлённый Артём, с ног до головы перепачканный начинкой.

В образовавшейся тишине отчётливо прозвучал голос Марии:

— Ой, какая неприятность! Но ведь это просто случайность!

Дарья, глядя на разрушенное торжество, медленно поднялась из-за стола. Руки её дрожали, но голос оставался удивительно спокойным.

— Мария, твой сын только что уничтожил торт стоимостью двадцать тысяч рублей. Не считая испорченных блюд и, возможно, одежды гостей. Будь добра, оплати ущерб.

В туже секунду свекровь вскочила.

— Что ты такое говоришь? Он же ребёнок! Это просто несчастный случай!

Николай положил руку на плечо жены.

— Мама, Даша права. Мы предупреждали, что место не подходит для детей.

Мария прижала сына к себе, не обращая внимания на то, что крем пачкал её светлый костюм.

— Значит, вы обвиняете трёхлетнего ребёнка? Замечательно! Никогда бы не подумала, что моя семья способна на такую чёрствость!

Управляющий ресторана, привлечённый шумом, деликатно кашлянул.

— Дамы и господа, мне очень жаль, но нам придётся оформить акт о порче имущества.

Елена Петровна с гневом посмотрела на мужчину.

— Вот ещё! Мы не будем ничего оплачивать! Если бы вы были нормальным заведением, у вас бы были предусмотрены безопасные условия для детей!

Ситуация накалялась. Официанты уже убирали беспорядок, а гости недоумённо переглядывались.

— Я не понимаю, — произнесла Дарья, — почему я должна страдать из-за вашего нежелания контролировать ребёнка? Это мой день рождения, который вы испортили.

Марина схватила сумочку.

— Пойдём, Тёма. Оказывается, нас здесь не рады видеть. Мама, папа, Вадим — мы уходим.

Елена Петровна взяла под руку мужа.

— Коля, ты позволишь этой женщине так обращаться с твоей родной сестрой и племянником?

Николай решительно встал рядом с женой.

— Мама, мой жена пострадала сегодня. А поведение сестры можно сказать свинское, а ты ещё её защищаешь.

Праздник был безнадёжно испорчен.

Холодный февраль выдался особенно тоскливым для Николая. С декабрьского фиаско мать и сестра не звонили ему, ограничиваясь редкими сухими сообщениями в мессенджере. Владимир Степанович пару раз пытался наладить общение, но под давлением жены сдался.

В один из серых вечеров телефон Николая внезапно ожил.

— Коленька, это мама, — голос Елены Петровны звучал непривычно мягко. — Я хотела пригласить вас с Дашей на мой день рождения в следующую субботу.

Мужчина удивлённо приподнял брови, переглянувшись с женой, которая с интересом прислушивалась к разговору.

— Очень рад. Конечно, мы придём.

— Отлично! — оживилась свекровь. — Только есть один небольшой нюанс. Мы заказали банкет в «Ривьере», это по шесть тысячи с человека. Вадим уже скинул деньги за Машу и Тёму. Вам тоже нужно перевести двенадцать тысячи.

Николай тихо хмыкнул.

— Ты хочешь, чтобы мы заплатили за посещение твоего дня рождения?

— Не драматизируй, сынок! Просто все скидываемся, чтобы было красиво. Ведь мы семья!

После завершения звонка Дарья встретилась взглядом с мужем.

— Она выставила нам счёт за приглашение на собственный праздник? И это после того, как они ни копейки не заплатили за испорченный торт?

Николай опустился на диван.

— Кажется, это их способ преподать нам урок.

В день рождения свекрови Дарья вернулась с работы пораньше. В квартире витали аппетитные ароматы — Николай уже колдовал на кухне, готовя их любимое ризотто с белыми грибами.

Уютно устроившись за обеденным столом с бокалом красного вина, молодая женщина наблюдала, как её муж ловко нарезает овощи для салата.

— Не жалеешь, что мы не пошли? — спросила она, отпивая глоток «Кьянти».

Николай покачал головой.

В руках у Дарьи блеснул бокал, наполненный рубиновой жидкостью.

— За нашу маленькую, но счастливую семью?

Мужчина улыбнулся, поднимая свой бокал навстречу:

— За нас и за правила, которые мы сами для себя устанавливаем.

Тихая музыка из колонок создавала особую атмосферу в их уютной квартире. За окном мягко падал снег, укрывая улицы белым покрывалом. А в это время на экране телефона, поставленный на беззвучный режим, уже раз двадцать высветилось сообщение от свекрови.

«Быть взрослым – значит уметь говорить ‘нет’ даже тем, кого любишь.» – Эрих Фромм