Нет, Лена, нет и нет! Я не собираюсь ехать к твоим родителям

— Мы едем завтра к моим родителям на выходные, — сказала Елена, вставая в дверном проёме кабинета. — Мама звонила. Отец кабана забил.

Кирилл не отрывал взгляда от монитора. Его пальцы продолжали быстро стучать по клавиатуре, словно он не услышал жену. На экране мелькали строчки кода, которые, казалось, гипнотизировали его своей монотонностью.

— Кирилл! — Елена повысила голос. — Ты меня слышал?

— Угу, — он наконец оторвался от экрана и посмотрел на часы. — Уже одиннадцатый час. Я ещё часа три буду работать.

— Я не про сегодня, — Елена скрестила руки на груди. — Мы едем завтра с утра к родителям. На выходные.

Кирилл наконец развернулся в кресле и посмотрел на жену. В его глазах читалось недоумение, смешанное с раздражением.

— Лена, ты в своём уме? У меня работы куча. Я тебе рассказывал, что от этого контракта многое зависит. Какие родители? Какие выходные?

— А какой у тебя контракт? — Елена вошла в комнату и вызывающе посмотрела на мужа. — Опять какие-то программки будешь писать? Это может подождать. Родители нас ждут.

Кирилл медленно снял очки и потёр переносицу. Он выглядел уставшим — красные глаза выдавали многочасовую работу за компьютером.

— Послушай, — начал он как можно спокойнее. — Это не просто «программки». Это приложение для крупной логистической компании. Если мы подпишем с ними контракт, у нас в фирме будет стабильная работа на год вперёд. А для меня — премия, которой хватит на тот ремонт, о котором ты всё время говоришь.

— И что, ради твоих абстрактных обещаний я должна позорить себя перед родителями? — Елена подошла ближе. — Папа специально кабана забил! Мама уже готовить начала всякое там! Они ждут!

— Нет, Лена, нет и нет! Я не собираюсь ехать к твоим родителям, и вновь выслушивать от них, какой я бесполезный!

— Ты преувеличиваешь, — отмахнулась Елена. — Папа просто не понимает, что можно деньги зарабатывать, сидя за компьютером.

— Не понимает? — Кирилл горько усмехнулся. — В прошлый раз твой отец битый час рассуждал о том, что «компьютерщики — не мужики» и что я «сижу в интернетах вместо того, чтобы работать на заводе как нормальные люди». Этого ты не помнишь?

Елена отвела взгляд:

— Папа просто шутил. Ты принимаешь всё близко к сердцу.

— Шутил? — Кирилл поднялся с кресла. — А когда твоя мать спросила, почему я не могу устроиться на нормальную работу и «вечно балуюсь с компьютером» — это тоже была шутка?

— Кирилл, но это же старики, — Елена попыталась взять мужа за руку, но тот отстранился. — Они просто не понимают современные профессии.

— Дело не в понимании, Лена, — Кирилл подошёл к окну и посмотрел на ночной город. — Дело в уважении. Твои родители не уважают меня и мою работу. И, кажется, ты тоже.

— Что за глупости? — Елена возмутилась. — Конечно, я уважаю!

— Правда? — Кирилл повернулся к жене. — Тогда почему ты только что назвала мою работу «какими-то программками»? Почему ты считаешь, что её можно отложить в любой момент? Почему ты не можешь объяснить своим родителям, что благодаря моей «ненастоящей» работе мы живём в хорошей квартире, ездим в отпуск два раза в год и покупаем то, что хотим, не считая при этом каждую копейку?

Елена промолчала. В глубине души она знала, что муж прав. Его работа приносила им гораздо больше денег, чем заработок её отца-механика и её собственная зарплата учительницы вместе взятые. Но признавать это перед родителями почему-то не хотелось.

— И вообще, — Кирилл вернулся к компьютеру, — мне осточертело каждый раз доказывать всем, что я не бездельник. Я устал. Так что завтра я буду работать здесь, а ты можешь ехать к родителям сама. Передавай им привет.

— Но Кирилл… — начала Елена.

— Всё, разговор окончен, — Кирилл надел наушники и вновь погрузился в работу, демонстративно игнорируя возмущенный взгляд жены.

— Я не понимаю, почему ты такой упрямый! — Елена стянула с мужа наушники. — Просто два дня. Ты можешь взять ноутбук с собой, если это так важно.

Кирилл медленно повернулся, стараясь сдержать нарастающее раздражение:

— Ты серьёзно? В прошлый раз, когда я взял ноутбук, твой отец битый час рассуждал о том, что я «и на отдыхе не могу оторваться от этих компьютеров». А потом ещё твоя мать добавила: «Кирюша, ты бы хоть на выходных отдохнул от своих игрушек».

— Они просто не понимают…

— Не понимают? — Кирилл горько усмехнулся. — А ты объяснила? Ты хоть раз сказала им, что я не в игрушки играю, а зарабатываю деньги? Что благодаря моим «игрушкам» мы можем позволить себе отпуск в Турции, а не на даче у твоих родителей?

Елена отвела взгляд. Что-то в её лице изменилось, словно Кирилл коснулся запретной темы.

— Нет нужды посвящать родителей в наши финансовые дела.

— Правда? — Кирилл поднялся с кресла. — А когда твой отец спрашивает, сколько я получаю, и затем качает головой, говоря: «Эх, шёл бы ты ко мне на завод, хоть мужиком бы стал», ты не считаешь нужным сказать, что я зарабатываю в три раза больше, чем он?

— Папу это только обидит, — Елена поджала губы. — Он гордится своей работой.

— А меня это не обижает? — Кирилл повысил голос. — Послушай, я терпел это четыре года. Четыре года я слушал, как твой отец рассказывает, какой я неумёха в «мужских делах». Как твоя мать вздыхает: «Бедная Леночка, такая умница, а муж…» — и многозначительно замолкает.

— Они просто волнуются за меня, — попыталась оправдаться Елена.

— Волнуются? — Кирилл подошёл к шкафу и достал папку с документами. — Знаешь, что это? Договор на ипотеку. Которую я погасил на три года раньше срока. С «игрушек»! Вот твоя машина, — он бросил на стол ключи. — Тоже куплена на мои «игрушки». А вот это, — он вытащил из кармана свой телефон, — тот самый телефон, из-за которого твой отец сказал: «Ну конечно, все деньги на дорогие игрушки себе, а жена пусть ходит в обносках».

— Кирилл, перестань, — Елена начала нервничать. — Не надо так…

— А как надо? — Кирилл начал доставать из шкафа вещи на диван. — Вот. Шуба, которую ты просила в прошлом году. Сумка, за которой мы ездили в Милан. Украшения на твой день рождения. Это всё тоже на мои «игрушки». И что-то я не заметил, чтобы ты стеснялась принимать эти подарки.

Елена стояла молча, её лицо покраснело.

— Знаешь, в чём проблема? — Кирилл подошёл вплотную к жене. — Ты сама не уважаешь мою работу. Тебе нравятся результаты — деньги, подарки, квартира. Но ты стыдишься того, что я зарабатываю их не на заводе с «нормальными мужиками», а сидя за компьютером.

— Это неправда, — тихо возразила Елена.

— Правда, — Кирилл устало вздохнул. — Иначе ты бы давно объяснила своим родителям, что их зять на самом деле не бездельник. Что он руководит командой разработчиков. Что от его работы зависит функционирование систем крупных компаний. Что его зарплата…

— Хватит о деньгах! — Елена повысила голос. — Ты только о них и думаешь!

— Нет, это ты о них думаешь, — ответил Кирилл. — Ты пользуешься всеми благами, которые даёт моя работа, но при этом стыдишься её перед родителями. Это называется лицемерие, Лена.

Елена отвернулась, не желая признавать правоту мужа. В глубине души она знала, что он прав. Ей действительно нравился их образ жизни, но объяснять родителям, что её муж-программист зарабатывает больше, чем весь их посёлок вместе взятый, она не хотела. Это разрушило бы привычную картину мира, где отец — главный добытчик и авторитет.

— Я звоню маме и скажу, что мы не приедем, — наконец произнесла она.

— Нет, — Кирилл покачал головой. — Езжай одна. Тебе будет полезно побыть там без меня. Может, наконец-то задумаешься, почему ты позволяешь своим родителям унижать человека, который обеспечивает тебе жизнь, о которой они могут только мечтать.

— Алло, мам? — Елена демонстративно набрала номер прямо перед Кириллом. — Да, звоню сказать, что… Что Кирилл заболел. Температура и…

Кирилл резко выхватил телефон из рук жены:

— Здравствуйте, Нина Петровна. Нет, я не болен. Я работаю над важным проектом и не могу его бросить. Да, опять за компьютером.

— Дай сюда трубку! — Елена попыталась забрать телефон, но Кирилл отошёл в сторону.

Из динамика донёсся недовольный голос тёщи:

— Опять твои игрушки? Леночка говорила, что ты какие-то программки пишешь… Разве это работа для мужчины?

— Знаете, Нина Петровна, — Кирилл включил громкую связь, чтобы Елена тоже слышала. — Я руковожу отделом разработки. У меня в подчинении двенадцать человек. И мои «программки», как вы выражаетесь, приносят компании миллионные контракты.

— Ой, не смеши! — в разговор вклинился голос тестя. — Какие миллионы? Вот я на заводе…

— Михаил Степанович, — перебил его Кирилл. — Давайте начистоту. Я знаю, что вы считаете меня бездельником. Но знаете, сколько я зарабатываю на своих «игрушках»?

— Кирилл, не надо! — Елена попыталась выхватить телефон.

— Надо, Лена. Давно надо было, — Кирилл отстранил руку жены. — Михаил Степанович, я зарабатываю в месяц столько, сколько вы за полгода на своём заводе. И это не считая премий и бонусов.

В трубке повисла тишина.

— Врёшь! — наконец выдохнул тесть. — Лена говорила…

— А вот это интересный момент, — Кирилл посмотрел на побледневшую жену. — Что именно говорила Лена? Что мы едва сводим концы с концами? Что я сижу на её шее? Что мы не можем позволить себе новую машину?

— Кирилл, прекрати! — взмолилась Елена.

— Нет уж, давай во всём разберёмся, — Кирилл продолжал говорить в телефон. — Ваша дочь стыдится рассказать вам правду. Стыдится признать, что её муж-программист зарабатывает больше, чем весь ваш завод. Потому что тогда рухнет ваша картина мира, где настоящие мужики работают только руками.

— Да как ты смеешь! — загремел голос тестя. — Да я…

— А вот так и смею, — спокойно ответил Кирилл. — Потому что устал. Устал от того, что моя жена поддерживает ваше мнение обо мне. Устал от того, что она годами врёт вам о нашем финансовом положении. Устал быть мальчиком для битья на ваших семейных посиделках.

— Лена, это правда? — голос тёщи дрожал. — Ты нам врала?

Елена молчала, опустив глаза.

— Вот и поговорили, — Кирилл положил телефон на стол. — Теперь ты можешь ехать к родителям и объяснять им, почему все эти годы поддерживала их заблуждения. Почему позволяла им унижать человека, который обеспечивает тебе жизнь, о которой они могут только мечтать.

— Ты всё разрушил, — прошептала Елена. — Всё разрушил…

— Нет, — Кирилл покачал головой. — Это ты разрушила. Своим враньём, своим стыдом за мою профессию, своим нежеланием защищать мужа перед родителями. А я просто сказал правду. И мне стало легче.

Он развернулся и вышел из комнаты, оставив Елену наедине с телефоном, который продолжал разрываться от голосов её родителей. Впервые за четыре года брака он почувствовал, что груз постоянного неодобрения и осуждения спал с его плеч. Пусть ценой этому стал самый большой скандал в их семье.

Кирилл сидел в кабинете, когда услышал, как Елена разговаривает по телефону в соседней комнате. Её голос звучал непривычно жалобно:

— Пап, я могу объяснить… Да, мы действительно хорошо живём. Нет, деньги не ворованные! Кирилл правда столько зарабатывает…

Кирилл усмехнулся. Наконец-то правда вышла наружу.

— Я знаю, что была неправа, — продолжала Елена. — Просто… Просто вы бы перестали помогать мне, давать деньги, если бы узнали…

Эти слова заставили Кирилла оторваться от монитора. Он медленно встал и подошёл к двери.

— Да, папа, — всхлипывала Елена. — Я специально занижала наши доходы. Потому что эти посылки из деревни, эти переводы по праздникам… Мне нравилось чувствовать себя маленькой дочкой, о которой заботятся.

Кирилл распахнул дверь:

— Что ты сказала?

Елена вздрогнула и выронила телефон.

— Так вот в чём дело? — Кирилл поднял трубку. — Михаил Степанович, вы слышите меня? Ваша дочь только что призналась, что годами манипулировала вами, выпрашивая помощь, в которой мы не нуждались.

— Кирилл, не надо! — взмолилась Елена.

— Надо, — отрезал он. — Потому что теперь всё встало на свои места. Ты позволяла им унижать меня, чтобы они продолжали считать нас бедными родственниками. Чтобы не прекращали слать нам эти чёртовы посылки с салом и картошкой, которые нам и даром не сдались!

В трубке раздался тяжёлый вздох тестя:

— Леночка, как ты могла? Мы с матерью последнее отправляли…

— Вот именно, — горько усмехнулся Кирилл. — А знаете, что происходило с вашими посылками? Половина отправлялась в мусорку, потому что мы не успевали это есть. А деньги… Лена, расскажи родителям, куда ты тратила их переводы.

Елена молчала, опустив голову.

— Ваша дочь в спа-салон на них ходила. Косметические процедуры себе делала. Как раз на ту сумму, что вы прислали на «продукты» в прошлом месяце.

— Прекрати! — закричала Елена. — Ты не имеешь права!

— Имею. Потому что я устал быть частью этой лжи, — Кирилл говорил чётко и жёстко. — Ты не просто позволяла своим родителям считать меня никчёмным. Ты сознательно поддерживала этот образ, чтобы продолжать получать от них помощь. Это подло.

— Леночка, — голос тёщи дрожал. — Мы же последние сбережения…

— А теперь послушайте меня внимательно, — перебил Кирилл. — Ваша дочь живёт в квартире за пятнадцать миллионов. Ездит на машине за три миллиона. Отдыхает за границей три раза в год. И всё это на мои «программки».

В трубке повисла тяжёлая тишина.

— С этого момента никакой помощи нам не нужно, — твёрдо сказал Кирилл. — Более того, я переведу вам деньги за все ваши посылки и переводы за последние четыре года. С процентами. Чтобы закрыть этот позорный гештальт.

— Кирилл… — начала было Елена.

— А с тобой, — он повернулся к жене, — у нас будет отдельный разговор. О доверии, уважении и о том, как ты умудрилась превратить наш брак непонятно во что.

Он положил телефон на стол и направился к выходу.

— Куда ты? — испуганно спросила Елена.

— Работать, — ответил Кирилл, не оборачиваясь. — Над тем самым проектом, который ты считала пустой тратой времени. Впервые за четыре года я рад, что не поеду к твоим родителям. Потому что теперь им придётся переварить правду о своей дочери, а не об их «никчёмном» зяте.

Дверь кабинета закрылась, оставив Елену наедине с разрушенной ложью, которую она так старательно строила все эти годы…

Я не собираюсь ни под кого подстраиваться, особенно под твою маму, которая сама не знает, чего хочет!

— Кать, мама звонила, зовёт нас завтра на ужин, — Сергей, не отрывая взгляда от телефона, зашёл в кабинет, где его жена Екатерина работала над презентацией.

— Кать, мама звонила, зовёт нас завтра на ужин, — Сергей, не отрывая взгляда от телефона, зашёл в кабинет, где его жена Екатерина работала над презентацией.

Она подняла глаза от ноутбука и нахмурилась. Перед ней лежали распечатанные графики и таблицы — завтра ей предстояло выступать перед потенциальными клиентами, от которых зависел крупный контракт.

— Серёж, ты серьёзно? — она отодвинула ноутбук. — Я тебе неделю назад говорила, что завтра у меня важнейшая презентация. Я даже Ольгу попросила детей из сада забрать.

Сергей пожал плечами с тем безразличием, которое всегда выводило Екатерину из себя:

— Мама настаивает, чтобы собрались все. Она целый день готовится. Дядя Валера приедет, тётя Лена… Семейный сбор.

— И что? Я должна отменить встречу с клиентами, над которой работала месяц? — Екатерина почувствовала, как внутри начинает закипать раздражение. — Между прочим, я при твоей маме упоминала про эту презентацию, когда мы к ним на выходных заезжали. Она прекрасно знает о моём графике.

Сергей нетерпеливо вздохнул:

— Катя, работа не волк, в лес не убежит. А родственники обидятся.

— Серьёзно? — Екатерина встала из-за стола. — Это моя карьера. Если мы подпишем этот контракт, я получу повышение. Это то, к чему я шла три года в компании!

— Ты всегда так говоришь, — Сергей скрестил руки на груди. — Всегда какие-то презентации, встречи, дедлайны. А семья когда? Мама права, ты совсем забыла о семейных ценностях.

Екатерина замерла на месте. Вот оно что. Нина Павловна снова взялась за старое.

— Погоди-ка, — медленно произнесла она. — Твоя мама назначила семейный ужин именно на завтра? И настаивает, чтобы я пришла?

— Да, — Сергей не видел в этом ничего странного.

— А ты не находишь подозрительным, что она выбрала день, когда точно знает, что у меня важная встреча? Встреча, о которой она сама спрашивала меня в воскресенье?

— Что ты опять начинаешь? — Сергей поморщился. — Зачем ей это делать?

— Затем, что она с самого начала против нашего брака, — Екатерина чувствовала, как кровь приливает к лицу. — Она постоянно пытается показать, что я плохая жена, плохая мать, а теперь ещё и родственников не уважаю.

— Да брось, — отмахнулся Сергей. — Мама просто хочет собрать всех вместе. Ничего тут такого нет. Это не какой-то план против тебя.

— «Ничего такого»? — Екатерина горько усмехнулась. — Да у неё постоянно так получается! Постоянно она хочет саботировать мою работу! Или ты забыл, как она «забыла» сказать, что поменяла дату празднования своего юбилея, и я единственная не пришла, потому что была на конференции? Она специально отменила ресторан на свой юбилей и перенесла его на середину недели!

— Мама не следит за твоим расписанием, — упрямо возразил Сергей.

— Ещё как следит, — парировала Екатерина. — На прошлой неделе она звонила мне сама и спрашивала про презентацию, когда она, сколько будет длиться. И вот, сюрприз — семейный ужин именно в этот день!

— Я не собираюсь это обсуждать, — отрезал Сергей. — Мама старается для всей семьи, а ты опять со своими подозрениями.

— Я не собираюсь ни под кого подстраиваться, особенно под твою маму, которая сама не знает, чего хочет! У меня работа, и ни на какой семейный ужин я завтра не поеду!

Сергей побагровел:

— Значит, так? Работа важнее семьи?

— Нет, — Екатерина пыталась говорить спокойно. — Речь не о том, что важнее. Речь о том, что твоя мать специально ставит меня в ситуацию, где я должна выбирать. И делает это регулярно. А ты этого не видишь или не хочешь видеть.

— Вот как, значит, — Сергей сделал шаг к двери, — я поеду завтра к маме. И когда все спросят, где ты, я честно скажу, что для тебя работа важнее семьи.

— Если ты уедешь завтра на этот ужин, можешь не возвращаться, — слова вырвались прежде, чем Екатерина успела их обдумать.

Повисла пауза. Сергей смотрел на неё с недоверием и гневом.

— Ты сейчас серьёзно?

— Абсолютно, — Екатерина уже не могла отступить. — Мне надоело быть разменной монетой в играх твоей матери.

— Я тебя не узнаю, — покачал головой Сергей и вышел из комнаты.

Екатерина снова села за ноутбук, но буквы расплывались перед глазами. Странное чувство — смесь гнева, обиды и облегчения — охватило её. Впервые за три года брака она решилась высказать всё, что накопилось. И была готова к последствиям, какими бы они ни были.

Екатерина проснулась от звука закрывающейся входной двери. Сергей ушёл на работу, даже не попрощавшись. После вчерашней ссоры они так и не поговорили — он демонстративно лёг спать в гостиной, а она до глубокой ночи дорабатывала презентацию.

Нащупав телефон на тумбочке, Екатерина увидела три пропущенных вызова от свекрови. На часах было только семь утра. «Началось», — подумала она.

Екатерина заставила себя встать и пошла на кухню. Наливая кофе, она размышляла о сложившейся ситуации. Противостояние со свекровью длилось уже четыре года, с самого начала их отношений с Сергеем. Нина Павловна, потерявшая мужа за год до их знакомства, держалась за сына как за единственную опору в жизни. Любая женщина рядом с ним воспринималась как угроза.

Телефон снова зазвонил. Нина Павловна.

— Да, Нина Павловна, — Екатерина взяла трубку, стараясь говорить ровно.

— Катя, доброе утро! — голос свекрови звучал преувеличенно бодро. — Ты уже решила, во сколько приедете сегодня?

Екатерина сделала глубокий вдох.

— Нина Павловна, я вчера говорила с Серёжей. У меня сегодня важная презентация, о которой я упоминала при вас в воскресенье. Поэтому я не смогу приехать.

— Но, Катенька, я уже всем сказала, что будем в полном составе! — в голосе свекрови появились плаксивые нотки. — Неужели эта твоя работа важнее семьи?

«Опять эта фраза», — подумала Екатерина.

— Дело не в том, что важнее, — она старалась говорить спокойно. — Просто у меня заранее запланированная встреча с клиентами. Я не могу её отменить.

— Вот Серёженька мой никогда не отказывается от семейных мероприятий, — продолжала давить Нина Павловна. — Для него семья на первом месте. А ты… Я всегда говорила сыну, что с карьеристкой семейного счастья не построишь.

Екатерина почувствовала, как внутри всё сжимается от обиды и гнева.

— Нина Павловна, я знаю, что вы были в курсе моей презентации. Почему же вы назначили ужин именно на сегодня?

На другом конце провода возникла пауза.

— Что за глупости? — наконец отозвалась свекровь. — Я просто выбрала удобный для всех день.

— Для всех, кроме меня, — заметила Екатерина.

— Ты всегда занята, Катя, — в голосе Нины Павловны зазвучало раздражение. — Если ждать твоего удобного дня, мы никогда не соберёмся.

— Знаете, я не верю в такие совпадения, — Екатерина решила идти ва-банк. — Вы намеренно выбрали день, когда я занята, чтобы потом обвинить меня в пренебрежении семьёй. И это не первый раз.

— Как ты смеешь?! — возмутилась Нина Павловна. — Я всегда хорошо к тебе относилась! Сергей был прав — ты видишь во мне врага.

— Вы разговаривали с ним обо мне? — Екатерина напряглась.

— Конечно! Он мне всё рассказал, — с ноткой триумфа сообщила свекровь. — Как ты ему угрожала, что он может не возвращаться, если поедет на семейный ужин.

Екатерина почувствовала, как кровь приливает к лицу. Значит, Сергей уже пожаловался маме, представив её мегерой.

— Нина Павловна, давайте начистоту, — Екатерина больше не собиралась играть в дипломатию. — Вы с самого начала против наших отношений. Вы постоянно ставите Сергея перед выбором между мной и вами. И сегодняшний ужин — очередной тому пример.

— Ты сошла с ума! — воскликнула свекровь. — Я лишь хотела собрать семью вместе! А ты всё перевернула с ног на голову!

— Семью можно было собрать в выходные, когда все свободны, — парировала Екатерина. — Но вы выбрали рабочий день и время моей презентации. Случайно ли?

— Я не обязана перед тобой отчитываться, — голос Нины Павловны стал ледяным. — Если для тебя какая-то презентация важнее семьи мужа, это только подтверждает мои опасения. Сергей заслуживает лучшего.

— А вы заслуживаете невестки-домохозяйки, которая будет плясать под вашу дудку, — не сдержалась Екатерина.

— Вот и показала своё истинное лицо! — торжествующе воскликнула Нина Павловна. — Сергей всё узнает об этом разговоре.

— Непременно расскажите ему, — Екатерина уже не скрывала сарказма. — Только передайте дословно, включая ваши манипуляции.

Нина Павловна бросила трубку. Екатерина медленно опустила телефон на стол. Руки дрожали. Она понимала, что перешла рубикон — открытая конфронтация со свекровью могла стоить ей брака. Но отступать было некуда.

Телефон пискнул, оповещая о сообщении. Сергей написал: «Мама в слезах из-за тебя. Я разочарован, Катя. Никогда не думал, что ты способна на такое».

Екатерина отложила телефон без ответа. Презентация через шесть часов, а мысли разбегаются. Нужно собраться. Что бы ни случилось с её браком, она не завалит проект, над которым работала столько месяцев.

Екатерина стояла перед зеркалом в офисном туалете, приводя себя в порядок после презентации. Щёки горели от волнения и успеха — клиенты были в восторге, контракт практически в кармане. Директор даже намекнул на возможное повышение. Но радость омрачалась мыслями о домашнем времени.

За весь день Сергей не написал ни строчки. Зато Нина Павловна отметилась ещё двумя звонками, которые Екатерина проигнорировала. Часы показывали половину седьмого — ужин, вероятно, был в самом разгаре.

Телефон снова завибрировал. На этот раз сообщение от Сергея: «Все спрашивают, где ты. Мама расстроена. Приезжай хотя бы к десерту».

Екатерина усмехнулась. Даже в такой ситуации он продолжал давить. Она быстро набрала ответ: «Презентация только закончилась. Рада, что тебя интересует, как она прошла. Дома буду поздно».

Выйдя из офиса, она решила не торопиться. Заехала в супермаркет, купила бутылку вина и ингредиенты для пасты — готовить не хотелось, но и голодной оставаться тоже. В машине включила любимый плейлист, пытаясь отвлечься от тяжёлых мыслей.

Когда Екатерина подъехала к дому, было уже около девяти вечера. Поднимаясь в лифте, она перебирала в голове возможные сценарии предстоящего разговора с мужем. Их отношения и раньше не были безоблачными, но открытой войны с его матерью она старалась избегать. Теперь выбора не осталось.

Дверь квартиры оказалась незапертой. В прихожей горел свет.

— Серёж, ты дома? — позвала Екатерина, снимая пальто.

Из гостиной послышались голоса. Екатерина замерла на месте, узнав одновременно два — мужа и свекрови. Глубоко вздохнув, она прошла в комнату.

Сергей сидел на диване рядом с Ниной Павловной, которая при виде невестки демонстративно промокнула сухие глаза платком.

— А вот и наша трудоголичка, — елейным голосом произнесла Нина Павловна. — Мы уж думали, ты на ночь в офисе останешься.

— Здравствуйте, Нина Павловна, — Екатерина поставила пакеты с продуктами на стол. — Не ожидала вас здесь увидеть.

— Мама поехала со мной, — подал голос Сергей. — Нам нужно серьёзно поговорить.

— Действительно? — Екатерина прошла в центр комнаты. — И о чём же?

— О твоём отношении к семье, — твёрдо произнёс Сергей. — То, что произошло сегодня, недопустимо. Ты не просто проигнорировала семейное мероприятие, но ещё и устроила скандал маме по телефону.

— Скандал? — Екатерина удивлённо подняла брови. — Интересно, в какой версии событий я устроила скандал?

— А в такой, — вмешалась Нина Павловна. — Я позвонила просто узнать, когда вы приедете, а ты начала обвинять меня во всех смертных грехах. Якобы я специально назначила ужин на день твоей презентации!

— А разве не так? — спокойно спросила Екатерина.

— Катя! — повысил голос Сергей. — Прекрати это! Мама хотела как лучше.

— Для кого лучше, Серёж? — Екатерина скрестила руки на груди. — Для тебя? Для меня? Или для неё?

— Перестань повышать голос! — Сергей вскочил с дивана.

— Я просто задаю вопрос, — Екатерина оставалась внешне спокойной, хотя внутри всё клокотало. — Почему ужин нельзя было устроить в выходные? Или в любой другой день, когда я не занята? Твоя мать прекрасно знала о моей презентации.

— Я ничего такого не знала! — воскликнула Нина Павловна. — Ты мне ничего не говорила!

— Неправда, — отрезала Екатерина. — Я упоминала об этом при вас в воскресенье, когда мы приезжали к вам. Вы даже спрашивали, насколько это важно для моей карьеры.

— Сергей, ты слышишь, что она говорит? — Нина Павловна повернулась к сыну. — Она обвиняет меня во лжи! После всего, что я для вас сделала!

— Хватит, мама, — неожиданно произнёс Сергей. — Катя права. Ты действительно знала о её презентации.

Нина Павловна замерла с открытым ртом.

— Что? Ты встаёшь на её сторону?

— Я не встаю ни на чью сторону, — устало сказал Сергей. — Я просто говорю, что помню тот разговор. Ты спрашивала Катю о презентации.

— И после этого назначила семейный ужин именно на этот день, — завершила мысль Екатерина. — Случайно, конечно же.

— Я не обязана подстраиваться под твои бесконечные презентации, — огрызнулась Нина Павловна. — У меня тоже есть своя жизнь!

— В том-то и дело, — Екатерина подошла ближе. — У вас своя жизнь, у меня своя. И я не собираюсь ни под кого подстраиваться, особенно под вас, когда вы сами не знаете, чего хотите. У меня работа, и она важнее этих нелепых посиделок.

— Что?! — взорвалась негодованием Нина Павловна. — Да это самое важное, что может быть в жизни! Этот ужин был…

— И как, понравилось? — с вызовом спросила Екатерина. — Удалось настроить всех против меня?

— Катя, прекрати, — вмешался Сергей. — Ты перегибаешь палку.

— Я перегибаю? — Екатерина уже не могла сдерживаться. — Четыре года я терплю постоянные манипуляции твоей матери! Ещё до свадьбы она пыталась поссорить нас, а ты закрываешь на это глаза! Я больше не буду молчать. Либо ты перестаёшь быть маменькиным сынком и начинаешь защищать свою жену, либо…

— Либо что? — напряжённо спросил Сергей.

Екатерина глубоко вздохнула:

— Либо я не вижу смысла в нашем браке.

В квартире повисла тяжёлая тишина. Нина Павловна сидела на диване, бледная, с дрожащими губами. Сергей стоял посреди комнаты, не зная, что сказать. Екатерина чувствовала, как сердце колотится в груди, но отступать было некуда.

— Как ты смеешь! — наконец нашла голос Нина Павловна. — Как ты смеешь так говорить с моим сыном! Я его вырастила, воспитала, а ты…

— А я что? — перебила Екатерина. — Я разрушаю вашу идиллию? Я не позволяю вам контролировать его жизнь? Или я просто не та невестка, которую вы хотели?

— Ты… Ты… — свекровь искала слова. — Ты эгоистка! Карьеристка! Ты не умеешь любить!

— А вы умеете? — Екатерина подошла ближе. — Любовь — это не контроль, не манипуляции, не постоянные попытки поссорить сына с женой. Любовь — это желание счастья близкому человеку.

— Мама, — тихо сказал Сергей, — может, хватит?

— Нет, не хватит! — вскричала Нина Павловна. — Я не позволю ей разрушить нашу семью! Ты мой сын, и ты должен меня слушаться!

— Вот оно что, — горько усмехнулась Екатерина. — «Должен слушаться». Не жить своей жизнью, не принимать собственные решения, а слушаться маму.

— Сергей, — Нина Павловна встала и схватила сына за руку, — ты слышишь, что она говорит? Она хочет оторвать тебя от меня! Она ненавидит меня!

— Я не ненавижу вас, — спокойно ответила Екатерина. — Я просто хочу, чтобы вы перестали вмешиваться в нашу жизнь. Перестали ставить Сергея перед выбором между мной и вами.

— А он должен выбирать! — воскликнула Нина Павловна. — Между матерью, которая его вырастила, и женой, которая думает только о своей карьере!

— Мама, — Сергей освободил руку, — я не хочу выбирать. Я люблю вас обоих.

— Нет, Серёж, — твёрдо сказала Екатерина. — Ты должен выбрать. Потому что я больше не могу жить в этой ситуации. Я не могу каждый раз доказывать, что я хорошая жена, что я люблю тебя, что я забочусь о семье. Я устала от постоянных проверок и манипуляций.

— Ты слышишь, сынок? — Нина Павловна схватила Сергея за плечи. — Она ультиматумы ставит! Заставляет выбирать между матерью и женой!

— Я не заставляю, — покачала головой Екатерина. — Я просто говорю, что больше не могу так жить. Я не собираюсь ни под кого подстраиваться, особенно под вас.

— Сергей! — Нина Павловна трясла сына за плечи. — Скажи ей! Скажи, что она не права! Что ты всегда будешь на моей стороне!

Сергей молчал, глядя в пол. В комнате снова повисла тишина, прерываемая только тяжёлым дыханием Нины Павловны.

— Серёж, — тихо сказала Екатерина, — я ухожу. Я не могу больше. Я не хочу жить в постоянном конфликте, в постоянном напряжении. Я не хочу, чтобы наша любовь превратилась в поле битвы между мной и твоей матерью.

— Нет! — вскричала Нина Павловна. — Ты не уйдёшь! Ты не разрушишь нашу семью!

— Вашу семью, — поправила Екатерина. — Я уже не часть её. И никогда не была.

Она повернулась и пошла к выходу. За спиной раздался голос Сергея:

— Катя, подожди…

— Нет, Серёж, — не оборачиваясь, сказала она. — Решай. Выбирай. Но помни — это твой выбор. И только твой.

Дверь закрылась за ней. В квартире остались только Сергей и его мать, стоявшие в тяжёлом молчании. Впервые в жизни Сергей почувствовал, что должен сделать выбор. И этот выбор будет определять всю его дальнейшую жизнь…