Однажды, убираясь в кладовой, Галина обнаружила тайник мужа. Деньги, записки, а потом самый большой сюрприз, после которого подала на развод

Галина протирала пыль с верхней полки кладовой, когда её тряпка зацепилась за что-то металлическое. Пятьдесят два года — не тот возраст, когда легко забираешься на стремянку, но порядок есть порядок. Она посветила телефоном в глубину полки.

Витя, ты где там? — крикнула она в пустоту квартиры, хотя прекрасно знала, что муж, как обычно, ушёл «по делам».
За стопкой пожелтевших книг по бухгалтерии обнаружился небольшой металлический ящик, покрытый толстым слоем пыли.

Галина осторожно достала его, удивляясь тяжести. Ящик был заперт, но ключ, замотанный изолентой, крепился ко дну.

Ничего себе конспирация, — пробормотала она, усмехнувшись.
Руки дрожали, когда она открывала замок. Внутри — аккуратно сложенные пачки пятитысячных купюр, перетянутые банковской лентой. Галина машинально начала считать — профессиональная привычка. Два миллиона шестьсот тысяч рублей.

Господи, откуда? — прошептала она, чувствуя, как холодеет спина.
Под деньгами лежала пачка конвертов, перевязанная розовой лентой. Галина достала верхний, датированный прошлым месяцем. Почерк был женский, витиеватый.

«Дорогой мой Витенька! Спасибо за чудесные выходные на даче. Каждый раз, когда просыпаюсь в нашем домике, чувствую себя самой счастливой…»

Галина опустилась на пол, прислонившись к стене. В горле пересохло, а перед глазами поплыли разноцветные круги.

Письма были как удары под дых — каждое новое откровение выбивало воздух из лёгких. Некая Лариса, судя по подписи, делилась своими чувствами, планами, мечтами. И везде фигурировал он — её Витенька, её единственный, её будущее.

Галина методично раскладывала письма по датам — привычка систематизировать помогала не сойти с ума. Самое раннее было написано три года назад. Три года! Она вспомнила, как тогда Виктор начал чаще задерживаться, объясняя это встречами с бывшими партнёрами по бизнесу.

Какая же я дура, — горько усмехнулась Галина, разглаживая дрожащими пальцами очередной конверт.

Среди писем обнаружился договор купли-продажи. Дача в Подмосковье, оформленная на Ларису Петровну Светлову. Галина помнила, как полгода назад Виктор говорил о крупном вложении в акции. Она даже не попросила показать документы — доверяла как себе.

«Любимый, я так рада, что ты наконец решился! — читала она строчки последнего письма. — Осталось совсем немного, и мы будем вместе навсегда. Я понимаю, как тебе тяжело всё организовать, но ты же знаешь — я готова ждать сколько нужно…»

В прихожей щёлкнул замок. Галина вздрогнула, услышав знакомые шаги мужа.

Галочка, я дома! — раздался его привычно-бодрый голос. — Представляешь, встретил Сергея Ивановича, пришлось…
Он осёкся, застыв в дверях кладовой. Галина медленно подняла глаза, всматриваясь в лицо человека, с которым прожила сорок лет. Чужое, совершенно чужое лицо.

Это что же получается, Витенька? — тихо спросила она, поднимая письмо. — Это что же ты такое организовываешь?
Виктор изменился в лице, словно постарел на десять лет за секунду. Его рука машинально потянулась к галстуку, ослабляя узел.

Галя, давай поговорим спокойно, — начал он непривычно тихим голосом. — Ты же разумная женщина.
Разумная? — Галина поднялась с пола, держа в руках договор на дачу. — Сорок лет быть разумной. Сорок лет верить каждому слову. А ты… ты всё это время…
Послушай, всё не так просто, — Виктор сделал шаг вперёд. — Ты же должна понять.
Что именно я должна понять? — голос Галины зазвенел. — Как ты покупаешь дачу другой женщине на деньги, которые мы откладывали всю жизнь? Как пишешь ей про «новую жизнь»? Или как планируешь избавиться от старой дуры-жены?
Не говори глупостей! — вспылил вдруг Виктор. — Да, у меня есть другая женщина. Да, я полюбил её! Что в этом такого? В моём возрасте имею право.
Право? — Галина рассмеялась, и этот смех напугал даже её саму. — Право лгать? Право предавать? А я имею право знать, куда делись наши сбережения?
Какие сбережения? — Виктор побагровел. — Это мои деньги! Я их заработал!
А я, значит, все эти годы просто так рядом существовала? — Галина подошла к нему вплотную. — Просто удобная домработница? Кухарка? Сиделка для твоей мамы, пока она болела?
Виктор отвёл глаза:

Ты всё драматизируешь. Я собирался всё решить цивилизованно…
Цивилизованно? — Галина подняла письмо. — «Как только решу вопрос с прошлым» — это про меня, да? Я для тебя уже прошлое?
В тот вечер всё изменилось.

Виктор, загнанный в угол, наконец снял маску. Он говорил долго, путано, то оправдываясь, то обвиняя. О том, как встретил Ларису на конференции пенсионеров-предпринимателей. Как она «вдохнула в него новую жизнь». О планах уехать с ней в другой город.

Я собирался всё рассказать после праздников, — бормотал он. — Оставил бы тебе квартиру…
Как великодушно, — Галина почувствовала удивительное спокойствие. — А знаешь, что самое страшное, Витя? Не деньги, не дача, не эта твоя Лариса. А то, что я тридцать лет жила с человеком, которого, оказывается, совсем не знала.
На следующее утро Галина проснулась другим человеком. Позвонила на работу, взяла отгул. Впервые в жизни не стала готовить завтрак мужу. Вместо этого она набрала номер своей давней подруги Нины, юриста на пенсии.

Ниночка, мне нужна твоя помощь, — голос её был твёрд. — Расскажи, как правильно подать на развод.
Следующие две недели пролетели как в тумане. Опись имущества, сбор документов, консультации с юристами. Виктор метался между угрозами и мольбами, обещал всё исправить, предлагал компромиссы.

Поздно, Витя, — качала головой Галина. — Ты сам всё решил за нас обоих. Теперь я решаю за себя.
Когда она подала заявление на развод, почувствовала странное облегчение. Словно тяжёлый рюкзак сбросила с плеч.

Месяц спустя Галина сидела в любимой кофейне с Ниной. За окном майское солнце согревало молодые ростки.

Знаешь, — задумчиво произнесла Галина, помешивая ложечкой чай, — а ведь я должна быть благодарна той кладовке. Если бы не случайная уборка, так бы и жила в иллюзиях.
И что теперь? — Нина внимательно посмотрела на подругу.
А теперь… — Галина улыбнулась, и эта улыбка была новой, незнакомой. — Теперь я наконец-то живу. Представляешь, записалась на курсы английского. Всегда мечтала, но Витя говорил — в нашем возрасте глупости.
Молодец! — Нина накрыла её руку своей. — А дальше?
Дальше? — Галина посмотрела в окно. — Знаешь, оказывается, в шестьдесят два жизнь только начинается. Вчера внучка показала мне приложение для путешествий. Представляешь, есть специальные туры для пенсионеров по Европе!
Ты серьёзно?
Вполне, — кивнула Галина. — Всю жизнь копила на старость, боялась лишнюю копейку потратить. А теперь поняла — моя жизнь принадлежит только мне. И я хочу увидеть мир, пока есть силы и здоровье.
Она достала из сумочки новенький загранпаспорт:

В июне еду в Прагу. Представляешь, там есть экскурсии специально для людей нашего возраста. Никогда не поздно начать жить по-новому, правда?
А как же Виктор? — осторожно спросила Нина.
А что Виктор? — Галина пожала плечами. — Пусть живёт как хочет. Знаешь, я его простила. Не ради него — ради себя. Обида – слишком тяжёлый груз для новой жизни.
За окном кофейни весенний ветер гнал облака. Галина смотрела на своё отражение в стекле и видела там не усталую женщину с грузом предательства, а человека, готового к новым открытиям. В конце концов, главное сокровище она нашла тогда в кладовой — не деньги и не письма, а саму себя.

За новую жизнь? — подняла чашку Нина.
За новую жизнь! — улыбнулась Галина, и в её глазах блеснул давно забытый озорной огонёк.

Богач подарил ферму первой встречной. Когда потерял бизнес, поехал проситься пожить, проверить, как отплатят за добро

– Ну, куда же ты лезешь?!

Семён, конечно, понимал, что и сам хорош, задумался. Но чего это её понесло на дорогу? Переходить в неположенном месте, да ещё с ребёнком лет пяти за руку – это ж наглость высшей пробы!

Тяжёлая машина остановилась, можно сказать, в сантиметре от женщины, которая стояла, как вкопанная, глаза зажмурила. Ребёнок заплакал, и только это вывело её из ступора. Она подхватила мальчишку на руки. – Вы что, совсем не видите, что здесь нет пешеходного перехода?! – Семён пытался сдержать голос, но возмущение так и рвалось наружу.

– Простите… не заметила, – промямлила она.

– «Не заметила»?! Да мне потом за вас в тюрьму! Хоть бы о ребёнке подумали, если на других плевать!

Она резко повернулась к нему:

– Я же сказала – простите! Лучше бы вы вообще не останавливались… – Так, похоже, легче бы стало и вам и мне…

Женщина на пьяницу не похожа, да и на дуру тоже.

– Садитесь в машину, – сказал Семён.

Она испуганно посмотрела на него:

– Да… садитесь, подвезу вас. Смотрите, какая пробка собралась.

Пробка, правда, была – целых пять машин, но, видимо, и они напугали женщину. Семён искоса поглядывал на неё – прижимает к себе ребёнка, видно, заботливая мать. Но почему она так ответила ему? Что-то случилось…

– Зачем вам чужие проблемы? – вздохнула она, но всё-таки села.

Машина остановилась у ресторана.

– Пойдёмте, пообедаете со мной, поговорим, – предложил Семён.

– Да нет, вы что, неудобно…

– Удобно, это мой ресторан. Так что не стесняйтесь, считайте это моим извинением. Я же тоже был невнимателен, напугал вас. Кстати, давайте знакомиться. Меня зовут Семён.

– Валентина, а это Егор, – ответила она.

Пока ждали заказ, Валя всё о чём-то думала, а потом заговорила:

– В общем, сложилось всё как-то… До вчерашнего дня я думала, что у меня всё хорошо. А вчера вечером муж просто выставил нас на улицу. Сказал, что у него новая, настоящая любовь, а мы ему не нужны… Я с сыном дома сидела, у меня ни работы, ни подруг уже не осталось… Если это ваш ресторан, может, найдётся хоть какая-то работа для меня? Я могу мыть полы, посуду… да что угодно, чтобы хоть как-то прожить.

– А жить где будете? Сына с кем оставлять во время работы? – спросил Семён.

Валя опустила голову:

– Я не знаю… правда, не знаю, как быть…

Семён кивнул на тарелки:

– Кушайте, и сына покормите. Надо подумать…

Он смотрел на эту молодую, усталую женщину и не понимал, как муж мог с ней так поступить. Гордая, наверное, раз не стала с ним судиться и ругаться. Одна сумка только при себе… Чем же он может им помочь? Странно, но Семён, который в принципе не любил связывать себя какими-то обязательствами по отношению к другим, хотел ей помочь. Но вот чем – пока не знал.

В кармане завибрировал телефон. Он посмотрел на номер:

– Ну, конечно… Алло.

– Семён Васильевич, надо бы комбикорма купить, вы в прошлый раз месяц назад покупали.

– Да, хорошо, пришлю денег. Что там? Нет покупателей?

– Не звонил никто… Жалко животинку, она ж ни в чём не виновата…

– Ладно, я думаю, в скором времени приедет человек, которому вы всё сможете передать.

На том конце провода заметно оживились. Женщина, которая приглядывала за домом, была уже пожилой. Тяжело ей было, и к внукам уже три месяца не ездила.

Это хозяйство свалилось на Семёна, как снег на голову. Дядька, которого он и видел-то раза два от силы, а у того, оказывается, что-то вроде фермы было. Семён разок туда съездил, посмотрел – и всё. Заплатил пожилой соседке, чтобы она с мужем за животными приглядывали, а что там делать – вообще не представлял. Сунул телефон в карман, глянул на Валентину:

– Скажите, вы когда-нибудь видели коров, баранов?

– До пятнадцати лет в деревне жила, потом мы переехали, – махнула она рукой.

Семён оживился:

– А как вы относитесь к тому, чтобы поехать в деревню? Я сейчас всё объясню… – И, как мог, обрисовал ситуацию: – Я вам все карты в руки дам! Занимайтесь, развивайте, продавайте, покупайте – всё, как хотите! Я вообще не буду вмешиваться. Мне ничего не надо. Просто жалко всё так бросить. Посёлок там не маленький, школа точно есть, про детсад не знаю, но там же всё на месте. Думаю, с Егором проблем не возникнет.

Валя смотрела на него огромными глазами:

– Вы серьёзно?! Ну, это же ваше…

Семён замахал руками:

– Ой, если вы меня от этого избавите, я буду только счастлив! Там, чтобы это всё продать, нужно в оформление столько вложить, что эта ферма ничего и стоить не будет. Только время зря потратить.

У Вали заблестели глаза:

– Но мы же вам чужие люди, совсем чужие…

– Валентина, да не воспринимайте всё так! Воспринимайте по-другому… как будто это вы мне одолжение делаете! Мне не придётся об этом думать, не придётся туда деньги платить. Кстати, права у вас есть?

Женщина кивнула.

– Вот, у дядьки там даже какая-то техника в гараже стоит. Он вроде что-то продавать ездил. В общем, пользуйтесь всем, что там найдёте! Главное, чтобы этот деревенский кошмар не тянул из меня душу.

Валя с улыбкой смотрела на Семёна:

– Знаете, я ещё полчаса назад не верила, что на свете остались хорошие люди. Когда самый близкий человек так поступает, кажется, все остальные ещё хуже. А сейчас поняла – нет, всё-таки есть хорошие, и, вполне возможно, что их даже больше.

Семён подозвал администратора:

– Олег, возьми ключи от моей машины, отвезёшь людей по этому адресу. Кто-нибудь тебя подменит. Всё равно народу пока нет.

Валя смотрела на пролетающие мимо поля, леса и улыбалась. Как же она соскучилась по деревне! Хотя никогда сама себе в этом не признавалась. И Егору там будет хорошо. Лишь бы дом был в нормальном состоянии… Какой этот Семён хороший и симпатичный, добрый, хоть и богатый! Они подъехали к большому дому. Валя выдохнула: «Ничего себе…» Олег помог ей выгрузить сумки. Семён дал ему денег, сказал, чтобы в продуктовый завернул, и Валя взяла всё, что нужно. Сумок и пакетов получилось не так уж и мало. Она брала по чуть-чуть, а тут Олег взял дело в свои руки.

– Мне Семён позвонил, предупредил, – сказала пожилая соседка. – Ох, если бы вы знали, как я рада, что вы теперь тут будете жить! Во-первых, такой дом без хозяина стоять не может, а во-вторых, устала я очень.

Её звали Анна Фёдоровна, и дом её стоял неподалеку.

– Вы не переживайте, Валюша, – говорила она. – Первое время я вам помогать буду, а уж потом, как разберетесь, так и сами решите, что делать дальше. Я так понимаю, у вас все полномочия для этого?

Валя рассмеялась:

– Ну, а то! – И, словно ребенок, покружилась посреди комнаты. – Да уж, не сравнить с той квартирой, где мы с мужем жили! Тут вся квартира в одну комнату влезет!

Анна Фёдоровна показала ей посуду, постель.

– Да не нужно…

– Ты не думай, хозяин не здесь помер, в больнице. Так что пользуйся всем.

И вот, потекли недели. Валентина, с присущим ей хорошим характером, постигала и вспоминала науку сельского хозяйства. Знакомилась с коровами, которых осталось всего ничего, с баранами, которых выращивали на мясо, с курочками… В голове постепенно прояснялось. Она начала понимать, что даже не до конца ухоженные животные дают больше продукции, чем они смогут съесть. А значит, нужно искать сбыт. То есть, если найти место, куда можно всё это сдавать… Может, какой бабушке на рынок? Тогда можно нанять кого-то на работу, чтобы помог…

А потом Валя пошла посмотреть, что там в гараже. В гараже стоял монстр – здоровая машина, предназначенная для перевозки небольших грузов и для езды по грязи. Валя вздохнула. Когда-то она ездила на машине, у неё был маленький автомобиль, который поместился бы в салоне этой махины.

И вот, спустя недели, она научилась тому, что никогда и не думала уметь. А машина… Ну, просто немного побольше, чем у неё была когда-то.

Анна Фёдоровна огромными глазищами смотрела из окна на улицу:

– Дед, смотри-ка! Мне мерещится, или машина соседа? И правда, может, зверя продали? Да нет, гляди-ка, Валька за рулём кренделя выписывает! Ну, девка, эта и сквозь огонь пройдёт, наверное! Сейчас как развернётся, нужны будут помощники. Ничего она не говорила ещё?

– Нет, не слышал, – ответил дед. – Ну, ничего. Глядишь, какая-нибудь работа нашим деревенским будет.

– Это да. Странно, а чего Семён-то ни разу не приехал? Я думала, что… того… у них… Ну, красивая бы пара была.

Дед засмеялся:

– Ой, Ань, тебе бы только поженить всех! А у Вали, глядишь, и получится всё.

Семён остановил машину у ресторана. Долго смотрел на здание.

Не думал, что попадет, как малолетка неопытная. Обычный захват. Расслабился, в себя поверил… Идиот! Это хорошо ещё, вовремя понял, что к чему. За бесценок считай продал и ресторан, и дом. Запас денег был, можно попытаться начать всё сначала. Но пока шла процедура банкротства, деньги на безымянном счёте, и выводить их было нельзя. Нужно было где-то пересидеть полгодика. Может, чуть больше, а может, меньше. Тут уж как пойдёт…

Вечером, вчера, каким-то чудом, ему вспомнилось про ферму дяди. Её-то никто не тронул, потому что у Семёна до сих пор не было времени до конца принять наследство.

«Ну, не должна же Валентина выгнать? – думал он. – Хотя, кто знает? Может, она и сама давно уехала? Но, с другой стороны, Анна Фёдоровна бы позвонила…»

Он выезжал в деревню. Утро тихое, спокойное. Подъехал к дому, остановился и рот открыл. Нет, он, конечно, был тут пару раз, но точно помнил, что половина из того, что сейчас здесь есть, раньше не было.

Он как раз остановился у калитки, и оттуда выскочила Валентина. Достала какие-то огромные сумки, потащила к новому зданию. Оттуда ей навстречу вышла… рот открылся ещё шире… это была Анна Фёдоровна, в белом халате, в белом колпаке! Семён протёр глаза. Потом вышел:

– Здравствуйте, дамы!

Женщины повернулись к нему. Если бы сейчас Семён просто встретил Валю на улице, ни за что бы её не узнал! Уверенный взгляд, модные джинсы, футболка…

– Здравствуй! – всплеснула руками Анна Фёдоровна.

Семён видел, что в глазах Вали мелькнул испуг, и поспешил сказать:

– Валентина, вы ничего не подумайте, я попроситься к вам отдохнуть немного. В городе проблемки, перезагрузка нужна. Не прогоните?

Она весело улыбнулась:

– Да вы что такое говорите! Проходите, конечно!

Семён с удивлением осматривал:

– А это что?

– Цех по производству сыров. Ну да. А это… – Она махнула рукой на новое здание. – Тут мы только начинаем, но заказов уже много. Шашлыки делаем, сыры маринуем, рёбрышки и всё такое.

Семён почувствовал, что рот снова открывается:

– Валя, вы когда это всё успели?

– Так два года прошло с тех пор, как мы не виделись. – Она пожала плечами.

До поздней ночи Валентина и Семён не спали. Егорка рано угомонился, потому что они с Семёном весь вечер на великах гоняли. Семён себя чувствовал… хорошо! Вот так, вот по-детски. А сейчас они сидели за столом, и он слушал планы Вали. – Вы серьёзно хотите всё это воплотить в жизнь? – спросил он.

– Ну конечно! Мы сейчас неплохо зарабатываем, и на зарплату хватает, и откладываем.

Семён смотрел на неё и не мог понять, как он не видел, какие у Вали красивые глаза, какой овал лица, какая она вообще…

Он подошёл к Анне Фёдоровне:

– Совет ваш нужен.

Та хитро посмотрела:

– Мне даже кажется, я знаю, о чём ты. Поговорить хочешь? Вернее, о ком?

Семён смутился:

– Ну, всё-то вы знаете, Анна Фёдоровна… Спросить хотел… Может, есть кто у Вали? Может, мне уехать лучше?

Женщина рассмеялась:

– Да кто у неё может быть, если у неё на уме только работа? И откуда у неё только силы на всё берутся? С утра до ночи крутится, на монстре этом носится. Она же как пчела тут!

– Спасибо, Анна Фёдоровна, – Семён улыбнулся. – Очень надеюсь, что стану ей хорошим помощником.

В город Семён не вернулся. Решил, что такому красивому и хорошему месту тоже кафе не помешает. А может быть, и гостиница. Тем более, что есть чем привлечь клиента.

Слава о продукции, которой они занимались, гремела на всю округу! Заказы шли уже из других областей. Правда, Валя просила подождать с развитием производства, пока их новорождённой малышке не исполнится хотя бы полгода.

– Ну, куда ж спешить? – говорила она. – Семья – это главное!