Первым делом он позвонил жене: «Нам нужно будет серьёзно поговорить вечером»
Антон Викторович Северцев считал, что полностью контролирует свою жизнь. В пятьдесят два года он имел всё, что, по его мнению, полагалось иметь успешному человеку: загородный дом в престижном посёлке, немецкий автомобиль представительского класса и должность заместителя директора в компании, торгующей промышленным оборудованием. А ещё — жену, которая не мешала жить так, как ему хотелось, и взрослого сына, который почти не звонил. Антон Викторович специально держал дистанцию с окружающими, чтобы ни от кого не зависеть.
Утро вторника началось как обычно. Северцев проснулся от звука будильника в 06:15, привычным движением нащупал на прикроватной тумбочке телефон и отключил сигнал. Его супруга Вера Андреевна даже не пошевелилась — за двадцать пять лет брака она научилась не просыпаться от этого звука.
— Так и проспишь всю жизнь, — буркнул Антон, поднимаясь с кровати.
Пройдя в ванную, он придирчиво оглядел своё отражение. Морщины залегли глубже, чем хотелось бы, а волосы стали заметно реже, но в целом образ делового человека сохранялся. Северцев подмигнул отражению, словно подбадривая себя перед очередным днём борьбы за место под солнцем.
Спустившись на первый этаж своего двухэтажного дома, он методично приготовил завтрак — овсянку с сухофруктами, как советовал его кардиолог, и чашку крепкого чёрного кофе вопреки всем рекомендациям того же врача. Завтракал Антон Викторович в одиночестве, изучая новости на планшете и не отвлекаясь на пустые разговоры.
В 07:30, как по расписанию, он сел в машину и выехал с участка. До офиса в центре города было около сорока минут езды, если не попасть в пробку. Северцев вёл размеренно, держась в потоке и не допуская опрометчивых манёвров. Эта сдержанность распространялась на все сферы его жизни.
— Здравствуйте, Антон Викторович, — поприветствовала его секретарша Юлия, когда он вошёл в приёмную. — Вам звонил Михаил Степанович, просил перезвонить как можно скорее.
— И что ему понадобилось в такую рань? — недовольно спросил Северцев, забирая у девушки стакан с минеральной водой без газа, который она всегда готовила к его приходу.
— Не сказал, но голос был встревоженный.
Антон поморщился. Михаил Степанович Громов был генеральным директором компании и единственным человеком, с чьим мнением Северцеву приходилось считаться.
— Соедини нас, — бросил он, закрывая за собой дверь кабинета.
Разговор с директором длился не более пяти минут, но этого хватило, чтобы перевернуть размеренную жизнь Антона Викторовича с ног на голову.
— Ты понимаешь, мне уже шестьдесят восемь, — голос Михаила Степановича звучал непривычно устало. — Врачи говорят, либо ухожу на покой, либо в ящик. Выбор небогатый, согласись?
— К чему вы клоните? — Северцев напрягся, предчувствуя неладное.
— Я продаю компанию, Антон. Всё уже решено. Новые владельцы заходят через месяц.
— Что будет со мной? — сразу спросил Северцев, не тратя время на сожаления.
— А вот тут загвоздка, — в трубке послышался тяжёлый вздох. — Они привезут своего человека на твоё место. Могу предложить должность начальника отдела продаж с сохранением половины твоего нынешнего оклада. Большего, увы, не могу.
Северцев молчал, пытаясь осознать услышанное. Понижение в должности и урезание зарплаты! В его возрасте найти другую работу с таким же уровнем дохода будет практически невозможно.
— Мне нужно подумать, — наконец произнёс он.
— Конечно, — согласился Громов. — У тебя есть три дня. Потом мне нужно дать ответ новым владельцам.
До обеда Северцев просидел в своём кабинете, механически просматривая документы и не в силах сосредоточиться. Всё, что он строил последние пятнадцать лет, грозило рухнуть. Кредит за дом, обучение сына в престижном европейском университете, планы на строительство дачи на море — всё это теперь оказалось под вопросом.
В 13:00 он решил пообедать не в офисном кафе, как обычно, а выйти в город, чтобы проветрить голову. Выбрав небольшой ресторанчик на соседней улице, Антон Викторович заказал бизнес-ланч и стакан виски — впервые за много лет позволив себе алкоголь в рабочее время.
— Паршиво выглядишь, — раздался рядом хриплый голос.
Северцев поднял глаза и увидел перед собой невысокого коренастого мужчину с обветренным лицом, одетого в потёртую кожаную куртку.
— Извините? — холодно ответил Антон, не привыкший к фамильярности от незнакомцев.
— Говорю, вид у тебя такой, будто тебя поездом переехало, — мужчина бесцеремонно уселся за его столик. — Не возражаешь? Все места заняты.
Северцев оглядел зал. Свободных столиков действительно не было, но это не давало право вторгаться в его личное пространство.
— Вообще-то возражаю, — начал он, но мужчина уже подозвал официанта и заказал себе обед.
— Ефим, — представился незваный гость, протягивая руку.
— Антон, — нехотя ответил Северцев, слегка касаясь протянутой ладони.
— Что стряслось-то? — спросил Ефим, словно они были старыми знакомыми. — Жена ушла? Бизнес прогорел?
— С чего вы взяли, что у меня что-то случилось? — возмутился Антон Викторович, отставляя нетронутый стакан с виски.
— У человека, у которого всё хорошо, не бывает таких глаз, — Ефим постучал пальцем по своему веку. — Видал я такие взгляды. Сам так смотрел, когда верфь нашу закрыли в девяностые, и я с тремя детьми на руках остался без работы.
Северцев хотел ответить что-то язвительное, но вместо этого неожиданно для себя выдал:
— Меня понижают в должности. С урезанием зарплаты вдвое.
— И всего-то? — усмехнулся Ефим, принимая от официанта свой обед. — А я думал, беда какая.
— Что значит «всего-то»? — возмутился Антон. — Мне пятьдесят два года! Где я найду работу с таким же окладом? У меня кредиты, обязательства…
— А у тебя своё дело никогда не было? — перебил его Ефим, активно работая вилкой.
— Нет, — отрезал Северцев. — Я всегда был наёмным работником. Так надёжнее.
Ефим рассмеялся, чуть не подавившись котлетой.
— Ну да, надёжнее. До первого шторма. И что теперь делать будешь?
— Не знаю, — честно признался Северцев. — Соглашаться, наверное. Выбора-то нет.
— Выбор всегда есть, — возразил Ефим, вытирая рот салфеткой. — Знаешь, что я сделал, когда верфь закрыли? Занял денег и купил старый катер. Начал туристов по заливу катать. Потом ещё один прикупил, потом третий… Сейчас у меня небольшая флотилия и турагентство в придачу.
— Вы предлагаете мне в пятьдесят два года начать с нуля? — скептически спросил Антон.
— А сколько было полковнику Сандерсу, когда он свой первый ресторан KFC открыл? — подмигнул Ефим. — Шестьдесят два, между прочим. И ничего, справился.
Северцев покачал головой, но что-то в словах этого странного человека заставило его задуматься. До сих пор он никогда не рассматривал перспективу собственного бизнеса, считая это слишком рискованным предприятием.
— А в чём я разбираюсь, кроме продажи промышленного оборудования? — пробормотал Антон скорее себе, чем собеседнику.
— Ты лучше скажи, что тебе нравится делать, — Ефим допил компот и встал из-за стола. — Подумай об этом. Ну, бывай, Антон-который-боится-перемен. Если что, моя визитка.
Он положил на стол потрёпанную карточку и, не дожидаясь ответа, направился к выходу.
— Я не боюсь перемен! — запоздало возмутился Северцев, но Ефим его уже не слышал.
Вернувшись в офис, Антон Викторович первым делом позвонил жене.
— Вера, нам нужно серьёзно поговорить вечером, — безапелляционно заявил он.
— Что-то случилось? — в голосе супруги звучала привычная отстранённость.
— Да. Нет. Не по телефону, — он помолчал секунду и добавил. — Ты не могла бы приготовить что-нибудь на ужин? Я бы хотел поесть дома.
— Конечно, — в голосе Веры Андреевны появились нотки удивления. За последние годы они почти не ужинали вместе.
Остаток рабочего дня Северцев провёл, просматривая в интернете информацию о том, как открыть собственное дело. Он сам не понимал, почему слова случайного знакомого так зацепили его, но чувствовал какое-то странное возбуждение, которого не испытывал уже много лет.
Вечером, подъезжая к дому, Антон Викторович заметил на соседнем участке необычное оживление. Их соседи, семья Кравцовых, по-видимому, готовились к какому-то празднику — на участке устанавливали большой шатёр.
Северцев припарковался и, вместо того чтобы сразу идти в дом, неожиданно для себя направился к соседскому забору. У калитки он увидел Игоря Кравцова, энергичного сорокалетнего предпринимателя, с которым у них были сугубо формальные отношения.
— Добрый вечер, — поздоровался Антон. — У вас праздник?
— А, Антон Викторович! — обрадовался Игорь, словно видел лучшего друга. — Да, у нас завтра двадцать лет с Ларисой! Решили отметить с размахом, позвали всех друзей и соседей. Вы с супругой ведь придёте?
Северцев замешкался. За десять лет соседства они ни разу не бывали друг у друга в гостях.
— Конечно придём, — неожиданно для себя ответил он. — Во сколько начало?
— В шесть вечера, — Игорь просиял. — Отлично! Будем вас ждать.
Антон кивнул и направился к своему дому, размышляя о том, что за один день нарушил сразу несколько своих привычек: выпил на работе, откровенничал с незнакомцем, согласился на соседский праздник.
Дома его ждал ещё один сюрприз — вкусный ужин и… сын. Максим, который учился в Европе, сидел за кухонным столом и о чём-то оживлённо беседовал с матерью.
— Папа! — Макс вскочил и обнял отца, чего не делал уже очень давно. — Сюрприз!
— Ты не предупредил, что приезжаешь, — Антон неловко похлопал сына по спине, не зная, как реагировать на такой порыв.
— Хотел вас удивить, — улыбнулся Максим. — У меня каникулы на неделю, решил навестить родителей.
За ужином Северцев больше слушал, чем говорил. Сын рассказывал о своей учёбе, новых друзьях, планах на будущее. Вера Андреевна светилась от счастья, глядя на сына, и Антон вдруг поймал себя на мысли, что давно не видел жену такой живой и эмоциональной.
— А что у тебя, пап? Как работа? — наконец спросил Максим, когда первый поток новостей иссяк.
— Работа… — Антон замялся, но потом решительно продолжил. — Знаешь, я как раз хотел поговорить о работе. Меня понижают в должности.
Он кратко изложил утренний разговор с Громовым. Вера побледнела, но промолчала, зато Максим отреагировал неожиданно:
— А может, это к лучшему, пап?
— В каком смысле — к лучшему? — опешил Антон.
— Ну, ты всегда говорил, что хотел бы заниматься чем-то более… творческим, что ли, — пожал плечами сын. — Помнишь, как мы в детстве с тобой лодки строили из дерева? Ты ещё говорил, что если бы не ответственность за семью, пошёл бы работать в столярную мастерскую.
Северцев нахмурился. Он совсем забыл об этих разговорах. Действительно, когда Максиму было лет десять, они вместе делали модели кораблей. Антону нравилось работать с деревом, создавать что-то своими руками. Но потом навалилась работа, появились более важные дела…
— Это всё детские фантазии, — отмахнулся он. — Какая столярная мастерская в моём возрасте?
— А что такого? — не унимался Максим. — Знаешь, один из моих преподавателей раньше был инвестиционным банкиром, а в сорок пять всё бросил и стал делать авторскую мебель. Сейчас у него заказы на полгода вперёд, и он счастлив.
Северцев хотел возразить, но вдруг вспомнил слова Ефима: «Ты лучше скажи, что тебе нравится делать». Неужели ответ все эти годы был на поверхности? Он действительно любил работать с деревом, это занятие успокаивало и приносило радость.
— У нас в посёлке, кстати, Родион Сергеевич открыл столярную мастерскую, — неожиданно включилась в разговор Вера. — Помнишь его? Он жил в конце улицы. Недавно я гуляла мимо, заглянула — у него так здорово всё организовано! Делает мебель на заказ, какие-то арт-объекты…
— И ты мне не сказала? — удивился Антон.
— А зачем? — пожала плечами жена. — Ты же никогда не интересовался такими вещами… в последнее время.
В её голосе прозвучала такая застарелая грусть, что Антону стало не по себе. Когда они отдалились друг от друга? Когда перестали делиться своими мыслями, мечтами, интересами?
— Знаете что, — решительно произнёс Северцев. — Завтра мы идём на юбилей Кравцовых. А послезавтра я хочу сходить в эту мастерскую.
Вера и Максим переглянулись с одинаковым выражением удивления на лицах.
— Ты серьёзно? — спросила жена. — Насчёт Кравцовых, я имею в виду.
— Абсолютно, — кивнул Антон. — Думаю, нам давно пора расширить круг общения.
В эту ночь Северцев долго не мог уснуть. Слишком много событий и переживаний для одного дня. Он размышлял о словах случайного знакомого в ресторане, о реакции сына, о том, как давно не видел улыбки на лице жены.
Утром Антон позвонил в офис и впервые за много лет взял выходной. Затем набрал номер Громова.
— Михаил Степанович, я отказываюсь от вашего предложения, — твёрдо сказал он, услышав голос директора.
— Я так и думал, — вздохнул Громов. — Что ж, ты был хорошим заместителем, Антон. Куда ты теперь?
— Пока не знаю, — честно ответил Северцев. — Но у меня есть идея. Если получится, я вам обязательно расскажу.
Весь день Антон провёл в интернете, изучая информацию о столярном деле, оборудовании, материалах. Он не заметил, как пролетело время, и опомнился, только когда Вера напомнила, что пора собираться к соседям.
Праздник у Кравцовых оказался неожиданно приятным. Антон познакомился со многими соседями, о существовании которых даже не подозревал. Игорь представил его Родиону, владельцу той самой столярной мастерской, и они проговорили почти час о перспективах этого бизнеса.
— Приходи завтра, сам всё посмотришь, — предложил Родион. — Если есть интерес, могу показать азы, дать попробовать. У меня как раз помощник нужен.
— Помощник? — переспросил Антон. — Я думал скорее о совете, как свою мастерскую открыть…
— С нуля тяжело начинать, — покачал головой Родион. — Сначала надо руку набить, клиентуру какую-никакую завести. Я серьёзно — приходи, поработаешь у меня месяц-другой, а там видно будет.
Дома, уже готовясь ко сну, Антон неожиданно обнял Веру.
— Прости меня, — тихо сказал он.
— За что? — удивилась она.
— За то, что последние годы… я как будто спал. Или был слишком занят, чтобы замечать важные вещи.
Вера молча прижалась к нему, и Северцев вдруг почувствовал, как что-то внутри него оттаивает, словно весенний лёд.
Утром следующего дня Антон Викторович Северцев, бывший заместитель директора крупной компании, стоял перед дверью столярной мастерской в своём собственном посёлке. Он волновался, как школьник перед первым свиданием.
— Ну, здравствуй, новая жизнь, — пробормотал он и решительно потянул на себя дверь.
Через полгода небольшая вывеска «Мастерская Северцева» украсила новое помещение в центре посёлка. Антон сам разработал дизайн вывески и сделал её из тёмного дуба с искусной резьбой. Первый месяц заказов было немного, но Антон не унывал. Он занимался любимым делом и впервые за много лет чувствовал себя по-настоящему живым.
Вера поддержала его затею, хотя пришлось затянуть пояса и отказаться от некоторых привычных трат. Максим, приехав на зимние каникулы и увидев отца в мастерской, с восхищением заявил, что готов помогать ему в свободное от учёбы время.
Постепенно у Северцева появились постоянные клиенты, которые ценили качество его работы и индивидуальный подход. Кто-то заказывал эксклюзивную мебель, кто-то — деревянные игрушки для детей, были даже заказы на деревянные скульптуры для сада.
Однажды вечером, когда Антон, уставший, но довольный, закрывал мастерскую, к нему подошёл знакомый коренастый мужчина в потёртой кожаной куртке.
— Помнишь меня, Антон-который-не-боится-перемен? — усмехнулся Ефим.
— Тебя трудно забыть, — улыбнулся Северцев, протягивая руку. — Как ты меня нашёл?
— Я тут неподалёку живу, мимо проезжал, смотрю — знакомая фамилия на вывеске, — Ефим оглядел мастерскую через стеклянную дверь. — Вижу, ты всё-таки решился.
— Благодаря тебе, — кивнул Антон. — Хочешь зайти? Я как раз чайник поставил.
Они сидели в небольшой подсобке, пили чай и говорили — о работе, о жизни, о выборе, который каждому приходится делать. Ефим рассказал, что его бизнес разросся, и теперь он планирует открыть ещё одно направление — строительство деревянных лодок.
— Я как раз ищу мастера, который хорошо работает с деревом, — как бы между прочим заметил он. — Не хочешь попробовать?
— Лодки? — Антон задумался. — Знаешь, в детстве с отцом мы часто ходили на лодке. Я любил смотреть, как он управляется с вёслами, как точно рассчитывает каждое движение…
Они проговорили до поздней ночи, и когда Ефим уходил, у них уже был план совместного проекта по созданию деревянных лодок ручной работы.
Возвращаясь домой, Антон думал о том, как причудливо иногда складывается жизнь. Случайная встреча, случайный разговор — и вот ты уже на совершенно новом пути, о котором даже не мечтал.
Дома его ждала Вера. Она не спала, сидела в кресле с книгой и зажжённой лампой.
— Ты поздно вернулся, — сказала она, но в её голосе не было упрёка. — Что-то случилось?
— Да, — улыбнулся Антон, садясь рядом с ней и беря за руку. — Кажется, я нашёл себя. И знаешь что? Я чертовски счастлив…
Деньги или родственные узы?
— Это что у тебя такое? — Алевтина Николаевна вошла в комнату дочери и увидела какие-то коробки на кровати.
— Это набор для мыловарения! — воодушевлённо ответила девушка. — Потратила на него все деньги, которые мне на день рождения подарили.
— И что будешь с ним делать? — усмехнулась мама. — У нас что, мыла нет?
— Это же для продажи! Буду делать мыло красивой формы, а потом продавать его в интернете.
— Продавать? — удивлённо переспросила Алевтина Николаевна. — Кто же его покупать будет? Как будто в магазинах мыла нет.
— В магазинах оно обычное, а это — ручная работа будет. Знаешь, сколько людей покупают такие вещи на подарок? Недорого, но оригинально.
— Ой, ну ты прямо бизнесвумен! — рассмеялась женщина и покачала головой. — Ладно, варить мыло будешь потом, а пока займись уборкой. Скоро гости придут.
Люде недавно исполнилось шестнадцать. Она всю жизнь была творческой личностью и постоянно что-то делала своими руками. Раньше Людмила рисовала, шила и даже вязала. В какой-то момент девушка решила, что пора бы начать зарабатывать при помощи своего хобби. Так, в её голове и зародилась идея с мыловарением.
На все деньги, которые были подарены Люде на шестнадцатилетние, она купила основу для мыла, различные красители, ароматизаторы и формочки. Несколько месяцев девушка смотрела видеоролики в интернете, по которым училась делать красивое мыло. И, наконец, у неё всё получилось.
— Мама, смотри, какая красота! — у талантливой Люды с первого раза получилось хорошее качество мыла: она сделала очень яркие и красивые изделия.
— Ого! — удивилась Алевтина Николаевна. — Ты это сама сделала?
— Конечно!
— Не верю! Купила, наверное?
— Мыльную основу купила, а всю эту красоту сама сделала!
С одной стороны, Люде было обидно, что мать в неё не верила, а с другой – она была довольна тем, что Алевтина Николаевна восхищалась её работами.
— Слушай, дай мне несколько штук?
— Зачем? — нахмурилась девушка. — Это же на продажу. Я их уже сфотографировала и выставила на своей странице в социальных сетях.
— Потом ещё сделаешь, а я эту красоту хочу подруге подарить. У неё как раз день рождения скоро.
— Ладно, — вздохнув, Людмила отдала матери несколько кусков мыла в виде розочек. Она посчитала, что это тоже будет неплохой рекламой товара. Всё-таки мамина подруга работала в детском саду, где было много потенциальных покупательниц.
Однако Алевтина Николаевна не остановилась на нескольких кусочках мыла. Она стала постоянно просить товар у дочери. То ей надо было сделать подарок коллегам, то занести «благодарность» врачу, который записал её на обследование, то ей самой хотелось умываться ароматными средствами.
— Мам, у меня так ничего не останется для продажи, — в итоге Люда высказала свое недовольство.
— Ой, тебе жалко, что ли? Ещё сделаешь!
— А ты дашь мне деньги на основу? Это мыло делается не из воздуха!
— Ещё чего! — усмехнулась женщина. — Не собираюсь я тратить зарплату на такую ерунду. У тебя есть карманные деньги? Вот и покупай на них ингредиенты.
После этого разговора Людмила стала прятать готовый товар от матери. Она продавала его через социальные сети, а Алевтине Николаевне говорила, что ещё не сделала новую партию. Но их город был очень маленьким, и почти все в нём друг друга знали. До матери Люды быстро дошли слухи, что её дочь по-прежнему занималась небольшим бизнесом, хотя ей говорила, что бросила это дело.
— Почему обманываешь меня?! — разозлилась женщина. — Ко мне на работе подошла Вера Петровна, мама Насти. Сказала, что дочь принесла домой твоё мыло. Ей очень понравились изделия. Она просила принести ещё несколько штук.
— Хорошо, если Настя позвонит, я продам ей товар, — сухо ответила Люда.
— Продашь? Она же твоя одноклассница! А Вера Петровна — моя коллега! Как можно наживаться на знакомых людях? — возмутилась женщина.
— Почему наживаться? Я получаю деньги за свою работу. Думаешь, это так просто — делать мыло?
— А что там сложного? — демонстративно расхохоталась Алевтина Николаевна. — Расплавила основу да залила его в формочки. Как тебе вообще не стыдно прикрываться такой «работой»?
— Тогда почему бы тебе самой не заняться этим делом? Раз ты так любишь раздаривать мой товар друзьями и родственникам? — обиделась Людмила.
— Вот ещё! Делать мне нечего! — вспыхнула женщина. — Я, вообще-то, работаю. Это тебе после школы знаться нечем, вот и страдаешь всякой ерундой с мыловарением.
Люда не стала продолжать этот бессмысленный спор с матерью. Она просто отказалась давать ей мыло. Девушка сказала, что если Вере Петровне понравилась её работа, то пусть платит за неё деньги.
— Какая же ты бессовестная! — Алевтина Николаевна ещё долго ворчала на дочку. — Не хочешь делиться, тогда и от меня не жди карманных денег!
Сначала Люда думала, что мать её просто пугает. Но женщина так сильно разозлилась, что действительно перестала давать дочери деньги, даже на еду в школьной столовой. Однако спустя пару недель родственницы всё-таки сели и договорились.
Алевтина Николаевна сказала, что будет давать карманные деньги дочери, если та поделится с ней мылом на подарки. От такого шантажа со стороны матери девушка сначала опешила, но в итоге согласилась.
Придя к компромиссу, Людмила продолжила заниматься любимым делом, периодически подбрасывая маме не совсем удавшиеся изделия. Но однажды произошёл такой случай, после которого девушка наотрез отказалась заниматься своим мелким бизнесом.
Как-то раз в гости к Алевтине Николаевне приехала её двоюродная сестра из другого города.
— Людочка, мама рассказала про твоё новое увлечение. Говорит, ты варишь мыло? — Ольга Викторовна подошла к двоюродной племяннице.
— Да, варю.
— Покажешь мне? Может, мне что-то понравится?
— Конечно! — обрадовалась племянница. Люда решила, что сейчас тётушка купит у неё много мыла, и на вырученные деньги она сможет опять заказать ингредиенты.
— Ого! — при виде необычного товара воскликнула Ольга Викторовна. — Да у тебя талант! Рассказывай, что у тебя здесь?
— Это розовое мыло. Это с лавандой. А это, в виде панды, для детей обычно берут.
— Угу, — промычала женщина, откладывая выбранный товар в сторону. — Пожалуй, возьму вот эти.
— Хорошо. Оливковое стоит 150, а остальные — по сто. Итого с вас 450.
— Чего? — нахмурилась тётушка. — Четыреста пятьдесят?!
— Ну да.
— Дорогая, но мне нужно бесплатное мыло. Мама сказала, что родственникам ты не продаёшь товар.
— Бесплатно я могу отдать вам только вот эти обрезки, — насупилась девушка.
— Обрезки?! — ещё больше удивилась Ольга Викторовна. — Вообще-то, это мыло я хотела подругам подарить. Зачем мне твои обрезки? Нет уж, давай нормальные изделия.
— За нормальные — 450, — строго повторила Люда и протянула ладонь тёте.
— Алевтина, слышишь, что твоя бессовестная дочка вытворяет?! — крикнула женщина, повернувшись в сторону кухни. Там её сестра готовила стол к приезду родственницы.
— Чего? — мать Людмилы бросила все дела и выбежала в гостиную.
— Говорю, твоя дочь решила обогатиться за счёт тётушки. Хочет с меня денег содрать за мыло.
— Люда, ты чего? — уперев руки в бока, мама набросилась на дочку. — Это же Ольга Викторовна! Зачем ты требуешь от неё деньги? Отдай ей мыло бесплатно!
— Хотите мыло — покупайте! Мне все равно, кто будет платить! Я его делала не в подарок! — недовольно фыркнула Людмила. Она сложила товар в коробку и крепко её сжала. — Просто так я вам ничего не отдам!
— Люда! — строго произнесла мама. — Отдай немедленно!
— Не отдам!
— Отдай! — Алевтина Николаевна так разозлилась на дочку, что схватила коробку и стала тянуть её на себя. Но Люда не собиралась отдавать товар. Она не отпускала мыло.
Это перетягивание длилось около минуты, но потом коробка упала, и мыло рассы́палось по полу.
— Ну вот! Довольна?! — крикнула мама. — А могла бы по-хорошему отдать!
— Ну и забирайте! Всё забирайте! — заплакав от отчаяния, ответила девушка. Люде было так обидно, что она не выдержала и стала свирепо топтать собственные изделия. Алевтина Николаевна и Ольга Викторовна попытались остановить разъярённого подростка, но было поздно. Хрупкое мыло быстро потеряло свой товарный вид.
— Какая же ты мерзкая девчонка! — выпалила тётушка, бросив гневный взгляд на племянницу.
— А вы жадная! — крикнула в ответ Люда, а затем обернулась к матери. — И ты такая же!
После этих слов девушка убежала из квартиры, и весь остаток дня провела на улице. Ей не хотелось возвращаться, но устраивать ночлег во дворе у Люды тоже не было желания. Когда она пришла домой поздним вечером, Ольги Викторовны там уже не было. Зато в гостиной сидела Алевтина Николаевна. Мать разочарованно посмотрела на дочь, но ничего не сказала. Своим молчанием она наказывала подростка ещё около месяца. Однако потом мать и дочь помирились.
— Когда будешь делать новое мыло? — как-то раз спросила Алевтина дочку.
— Никогда, — ответила девушка. — Больше не собираюсь работать бесплатно.
— Ну и правильно! — махнула рукой Алевтина Николаевна. — Нечего тратить время на детские поделки!
После этого случая у Людмилы надолго пропало желание чем-либо заниматься. Когда девушка выросла и съехала от матери, она ещё несколько лет вспоминала свой печальный опыт в бизнесе. Но через некоторое время Люда всё-таки вернулась к любимому делу и стала успешно продавать изделия ручной работы на маркетплейсах. К счастью, ей больше никто не вставлял палки в колёса. Мамы давно не было рядом, и теперь Людмила могла спокойно брать деньги с клиентов. Ей было все равно, кто покупает: знакомые или родственники… Она считала, что любой труд должен быть оплачен.
