Свекровь проучила гулящего сына

Ольга Петровна сидела за столиком в кафе, ожидая свою давнюю подругу. Та, как обычно, опаздывала, и Ольга, скучая, разглядывала посетителей. Скользнув взглядом по сторонам, она напряглась: в кафе входил, не замечая никого вокруг, её сын, Антон. Он вёл под руку какую-то мадам и не сводил с неё восторженных глаз.

Ольга быстро пересела к ним спиной, чтобы сын её не заметил, но тот, как назло, привёл свою даму за соседний столик, что стоял позади Ольги. Ей повезло, что Антон был всецело поглощён своей спутницей и не заметил собственную мать. Впрочем, подойди она сейчас к их столику в роли официантки, он тоже не обратил бы на неё внимания.

Ольге было слышно каждое его слово, ведь он сидел к ней спиной и даже не пытался говорить тише.

— Илона, вы как яркий цветок на выжженном поле, это я про наш офис, — заливался соловьём молодой мужчина. — Ваше присутствие скрашивает эти серые будни. Так бы любовался и любовался вами днём и ночью!

«Ах ты, поганец!» — ужаснулась про себя Ольга. — «Вот ведь, ловелас! Ночью бы он ею любовался! А Катюшка уже не радует глаз? А про детей не забыл, Казанова несчастный?! Весь в отца, земля ему пухом!»

Антон был женат уже десять лет. Поженились они с невесткой Ольги, Катериной, как только окончили институт. И ведь просила Ольга сына повременить с женитьбой, но тот упёрся рогом. Одно радовало мать — невестка ей досталась просто чудо! Добрая, скромная, умница-красавица. Ольгу сразу стала звать мамой, а та и довольна — сынок-то, её, кроме, как «мать» и не называл никак.

Через год родился у них Арсюша, а через пять лет после Арсения — Алина. Жили они дружно, частенько приходили в гости к Ольге, которая обожала своих внуков. Катюшу даже просить не надо было — всегда сама на кухню уйдёт, шуршит там чего-то, иногда выглядывая оттуда:

— Мам Оль, я возьму специи?

— Мама Оля, духовку можно включить?

Поначалу Ольга противилась вторжению невестки на свою кухню, но потом привыкла, тем более, что готовила Катя отменно.

И всё-то у неё ладилось и спорилось в руках. Дети всегда были чистыми и опрятными, муж с иголочки одет, отглажен, причёсан. Про себя иногда забывала Катя, но домашние — это святое.

И вот, поди ж ты! Сынок через десять лет семейной жизни решил хвостом крутануть! Ранний кризис среднего возраста начался, не иначе.

Ольга сидела тихонько за своим столом, слушая, как дамочка вовсю кокетничает с её сыном. Ох, как ей хотелось встать и дать подзатыльника своему Антошеньке, но Ольга сдержалась. Она не позволит ему разрушить семью и предать Катюшу.

Тем временем парочка заказала кофе и во всю флиртовала.

— Антон, как вы смотрите на то, чтобы нам встретиться в более непринуждённой обстановке, — с ужасом услышала Ольга голос нахалки, которая нагло кадрила женатого мужика. — Например, в гостинице или в охотничьем домике за городом?

— Прекрасная мысль, Илона! — воскликнул Антон. — Я куплю вино. Вы какое больше любите?

— Дорогое! — жеманно ответила разлучница. — Тогда, может, в эти выходные?

— Без проблем! — смело заявил Антон.

— Вот и чудненько! — пропела Илона и, посмотрев на часы, спохватилась. — У нас обед заканчивается, пора возвращаться в офис, а так не хочется! С вами так хорошо, Антон! И кофе здесь чудесный!

— Мне с вами тоже очень хорошо, Илона, спокойно, уютно, — с придыханием ответил тот, не подозревая, какие бури бушуют в душе у посетительницы за соседним столиком.

Парочка расплатилась и покинула заведение. Ольга облегчённо выдохнула.

— Там не Антошка твой выходил из кафе с какой-то мадамой? — плюхнулась напротив Ольги Рая — подруга, которая вечно опаздывала. На этот раз она задержалась на 40 минут! Если бы не сын, Ольга бы так и ушла. Не дождавшись.

— Он самый. Обедать приходил с коллегой, — как можно спокойнее ответила Ольга, но Рая заметила сарказм в голосе подруги.

— Та-ак, ну и что я пропустила?

— Этот подлец собрался изменить Катюшке! — выпалила Ольга. — Не думала, что гены его папаши такие сильные. Рай, что мне делать? Если Антона прижать — он будет всё отрицать. А Кате не хочется ничего говорить, расстраивать жалко её. Она как челнок — работа-дом-дети, дети-дом-работа. В парикмахерскую некогда записаться. Я уж и так внуков забираю на выходные, чтоб она отдохнула хоть немного. Да где там! Вместо того чтоб собой заняться — она квартиру драит до блеска, перестирывает всё. Такое чувство, что у неё девиз по жизни: «Смерть микробам!» Видимо, Антошеньке новизны захотелось, разнообразия.

— Я тебе так скажу — зажрался твой Антошеньке! Уж прости! — Рая даже не пыталась быть деликатной. — Похоже, его дома от всех дел домашних освободили, вот ему скучно и стало. Нужно это исправить.

Рая в двух слова поделилась с подругой своими соображениями, и Ольга, поразмыслив, согласилась на эту авантюру.

Дело близилось к выходным, когда Катя напомнила мужу, что они обещали сводить детей в парк.

— Катюш, солнце, прости, я не могу в эти выходные, — Антон попытался изобразить досаду, — начальник решил сплотить коллектив и вывозит всех в выходные на рыбалку. Я уж всячески пытался отбрыкаться, но он пригрозил, что премии лишит. Пришлось согласиться. Давай перенесём?

— Нет, Антон, раз обещали, надо выполнять. Ты поезжай. Я маму твою позову.

Катя набрала номер свекрови.

— Мама Оля, сможешь с нами сходить в парк в выходные? Антон не может, у них какой-то сабантуй на работе.

— Ох, Катюша, как ты вовремя позвонила. Я уж сама хотела тебе набрать, — со стоном ответила свекровь, — просить тебя хотела, чтоб пожила ты у меня несколько дней. Я цветы поливала на шкафу и так неудачно с табурета приземлилась — ходить теперь с трудом могу. Тяжелее ложки поднять ничего не могу. Ты уж не откажи, милая! Антон-то не потянет, знаю его. Пусть он дома с детьми побудет, а ты со мной. Дай-ка ему трубку, я его обрадую.

Деваться некуда, пришлось Антону отменять свидание втихаря, а Катя уехала к свекрови, позвонив начальнику, чтобы взять отпуск. Она поцеловала детей напоследок и пообещала им сводить их в парк, как только бабушка поправится.

Для Антона начались лихие дни. Он давно отвык заниматься с детьми, готовить, отводить Алину в садик, делать уроки с Арсением. Каждый день он названивал Кате, узнать, как там мать, и каждый день она говорила, что уже получше, но оставить её одну она пока не может.

Антон и рад бы сбежать, да дети уже взрослые: маме все расскажут. Еще соседка, приятельница Ольги, тетя Рая, повадилась ходить: будто проверяет, на месте ли дети и он. То соль у нее кончилась, то телевизор не показывает, надо поглядеть, почему…

Чтобы узнать информацию из первых уст, Антон позвонил матери.

— Антоша, сынок, как ты там? Не устал? Как детки, слушаются? А Катюша — такая умница, такая помощница! — Ольга не давала вставить и слова сыну, а потом шёпотом, заговорщически продолжала:

— Тут мой сосед заходил, который недавно переехал, так ему Катюша очень понравилась. Он прямо глаз с неё не сводил. Даже забыл, что подписи собирал на создание детской площадки. Он активист, спортсмен… Детей любит, своих хочет! Узнал, что у Кати двое, так сразу влюбился! Сколько красивых слов ей наговорил, даже в ресторан звал. Представляешь? Но Катя у нас женщина правильная, верная, не то что некоторые, только помани, и они бегут сломя голову. А ведь сосед — красавчик! Да к тому же бизнесмен. Вот уж поистине: жена тебе золотая досталась. Сокровище, а не жена! Но ведь ее любовь надо поддерживать. Ты ей цветы давно дарил? В кино звал? Подумай, пока с другим она не пошла…

Она ещё поживёт у меня пару дней, а там я уж сама смогу о себе позаботиться.

Ольга быстро положила трубку, чтоб сынок осознал услышанное. И Антон почувствовал укол ревности, да такой острый, что у него перехватило дыхание.

— Да не-е, это всё материны фантазии, ей показалось. Что там мог увидеть посторонний мужик за пять минут? — бормотал про себя Антон, помешивая на плите кашу для детей. — А если не пять минут? Если он напросился к ним на чай? А ведь Катюха такую выпечку делает, у любого крышу сорвёт.

— Папа, смотри, это я маму нарисовала! — прервала размышления отца Алина, протягивая рисунок. — Мама у нас самая красивая!

Антон посмотрел на страшилку, которую нарисовала дочь, и хихикнул:

— Очень красивая! Ты молодец!

Довольная девчушка убежала в комнату, а у Антона как-то нехорошо стало на душе, тревожно. Он, набрав номер жены, слушал долгие гудки. Набрал ещё раз — Катя не брала трубку. Тогда он снова позвонил матери.

— Мам, — впервые он назвал её не «мать», а «мама», — а где Катя? Не берёт трубку почему-то.

— А, Катюша? — Антону показалось, что мать замешкалась.

— Да, Катюша где? — начал злиться он.

— А, так она ушла куда-то. А телефон дома оставила, — созналась Ольга, улыбаясь про себя.

— Одна? — вопросы Антона были уже похожи на допрос.

— Откуда я знаю? Вроде Иван просил помочь что-то с подписями… Это тот сосед молодой. Но я не знаю, не слежу за ней, — обиженно сбросила вызов Ольга и стала ждать.

— Дети, быстро одеваемся! Мы едем к бабушке! Надо навестить её, — заглянул в комнату к детям отец. Те с радостью бросились выполнять приказ отца.

Какие только картины не рисовал в голове Антона воспалённый от ревности мозг: вот его жена с другим идёт под руку; вот сидят в ресторане, и он что-то шепчет ей на ушко, а она заливисто смеётся тем самым смехом, который так любил раньше Антон, и который так редко слышит теперь; вот они поднимаются в номер гостиницы и…

— О, не-ет! — вырвался стон из груди Антона, когда тот увидел пробку.

Таксист, как назло, ехал, не спеша.

— В салоне дети, — объяснил он Антону, когда тот нетерпеливо поглядывал на часы.

Едва такси притормозило у нужного подъезда, Антон вытащил детей и хотел уже бежать в квартиру матери, как его окликнули.

— Антон, вы чего тут? — к ним подходила Катя, с полными пакетами покупок, раскрасневшаяся на ветру, такая красивая, что у Антона перехватило дух.

— Мы переживали — ты не брала трубку, — смущённо ответил он.

— Ой, а я ж телефон дома оставила! — весело рассмеялась Катя тем самым смехом, что так любил Антон.

Он забрал пакеты у жены, дети повисли на матери, и они все вместе поднялись в квартиру Ольги. Та ничуть не удивилась, что Катя вернулась не одна.

Оставшись наедине с сыном, Ольга, как бы невзначай, обронила:

— Твоя жена — красивая женщина. Если ты перестал её ценить, найдётся тот, кто оценит. И пока ты совершаешь огромную ошибку ради мимолетного удовольствия, кто-то может увести у тебя сокровище из-под носа. Подумай об этом, когда в следующий раз про Илону вспомнишь.

— Откуда ты… — Антон понял, что мать знала про его интрижку. И он был ей благодарен, что она не сказала ничего Кате, и встряхнула его самого. Ведь он и правда, давно перестал смотреть на жену теми влюблёнными глазами, как раньше. За рутиной и бытом он вообще перестал её замечать. Но сегодня понял, что очень боится её потерять, принимая любовь как должное, а заботу — как само собой разумеющееся. И только сейчас, когда чуть не оступился и не потерял всё, осознал: она — его дом, его опора, его жизнь. А он, слепец, чуть не разрушил это своей глупостью.

Кто в семье главный?

Юрик был единственным ребёнком в семье, и родители сдували с него пылинки. Даша и Максим были родителями нового поколения и воспитывали мальчика в духе вседозволенности и гиперопеки. С раннего детства они разрешали Юрику всё. Для него не было слов «нет» и «нельзя».

— Простите, это ваш ребёнок? Он мешает посетителям, — подошёл официант к родителям Юрика, когда они зашли в кафе перекусить. — Уймите, пожалуйста, его!

Юра же в это время бегал между столиками, скидывая чужие сумки со спинок стульев, мешая официантам разносить заказы, что грозило столкновением.

— Что значит, уймите? Это ребёнок! Он учится взаимодействовать с окружающими. Он ведь никого не убил, что вы так волнуетесь? — пожала плечами Даша, ища поддержки у мужа.

— Тем более, вы до сих пор не принесли нам наш заказ и сыну больше ничего не остаётся, как развлекать себя! — поддакнул Максим.

Тут раздался грохот и громкие ругательства официанта, который всё-таки споткнулся об Юрика и уронил чей-то заказ вместе с подносом. Мальчишка от страха разревелся и бросился к матери за утешением.

— Ну не плачь, маленький! Дядя слепой, хоть и в очках, не видит, куда идёт. Мы уйдём отсюда сейчас, — успокаивала сына Даша.

— Извините, — к столику семейства подошёл администратор кафе, — ваш ребёнок нарушил правила поведения в нашем кафе, и из-за его шалостей гости остались без заказа, к тому же с испорченными вещами. Вам придётся оплатить их заказ и ущерб, нанесённый имуществу вашим ребёнком.

— Да боже мой! — фыркнула мать Юрика. — Что он там испортил? Ребёнку всего три года!

— И тем не менее — к столику подошёл мужчина, облитый каким-то соусом с головы до ног, — Этот костюм стоит как ваша машина, — он бросил взгляд на ключи от старой иномарки. — Химчистка будет недешёвая.

Мужчина был под два метра ростом и спорить с ним, даже у Максима, желания не возникло. Поинтересовавшись суммой за заказ и ценой химчистки, отец маленького хулигана скрепя сердце отсчитал наличные администратору и посетителю.

— Пошли отсюда, — хмуро сказал он жене, — а то сейчас ещё что-нибудь уронят и на нас свалят.

В другой раз Юрик устроил истерику в магазине только потому, что перед ним ребёнок забрал последний леденец оранжевого цвета.

— Я хочу такой! — верещал Юрик, пальцем показывая на вожделенную конфету в руках у другого мальчика.

— Юрочка, давай возьмём зелёный или красный, — уговаривала его Даша, но тот стоял на своём и продолжал орать, потом упал на пол и начал колотить ногами.

— Мальчик, отдай нам оранжевый, а себе возьми другой, — обратилась Даша к ребёнку, но тот спрятал леденец за спину и меняться не собирался.

Юрик визжал громче полицейской сирены. Покупатели качали головами и возмущались:

— Воспитывать не пробовали своего сыночка?

— Это же надо так распустить ребёнка!

— Вот в наше время, давно бы ремня всыпали уже!

— Ребёнок выражает свои эмоции, — заступалась за сына Даша, — нельзя негатив держать в себе!

Отец мальчика, что взял оранжевый леденец, наклонился к сыну и тихонько сказал:

— Сынок, мы же не хотим, чтоб люди в магазине оглохли?

Мальчик покачал головой.

— Давай отдадим этому мальчику конфету, а я тебе две любые другие возьму?! — предложил компромисс мужчина.

Мальчик подошёл к Даше, молча протянул ей свой леденец и отошёл.

— Юрочка, смотри, мальчик отдал тебе оранжевый, — поспешила мать к Юрику, — вставай скорей!

Все вокруг вздохнули с облегчением и стали хвалить щедрого мальчонку и продолжать ругать Юрика. Даша не обращала внимания на возмущённых покупателей и спокойно вывела сына из магазина. На улице она отдала ему лединец, но Юрик с размаху швырнул его в кусты.

— Ты ведь хороший мальчик у меня? Просто обиделся, да? — пожалела его Даша, но Юрик всю дорогу не проронил ни слова, надутый так и шёл до самого дома.

Когда к Юре приходили бабушка и дедушка, они только диву давались, глядя на методы воспитания родителей, точнее, на отсутствие воспитания.

— Вы что за оторву растите? — возмущался дед — бывший военный. — Никакой дисциплины! Никаких авторитетов!

— Почему ты позволяешь Юрочке так себя вести? — возмутилась бабушка, глядя, как Юрик мутузит мать, а та только смеётся и уворачивается.

— Он же ещё маленький, не понимает, что так нельзя, — защищала сыно́чка Даша.

— Конечно, не понимает, раз ему никто не объясняет! Собаки и то быстро учатся команде: «Фу!» и «Нельзя!» И учить их начинают с младенчества! — заявил дед, грозно глядя на Юрика, который спрятался за спину матери.

Как-то Максиму и Даше пришлось срочно уехать из города к родителям Максима. Ехать было слишком далеко и Юрика с собой брать побоялись: решили впервые оставить с дедом и бабушкой на выходные. Но… Ситуация сложилась так, что супруги задержались на неделю.

— Ну что, молодой человек, — дед встретил внука, уперев руки в бока, — будем тебя правильно воспитывать?!

Юрику уже шёл пятый год, но избалованный характер так и не изменился. Ещё не осознавая, что попал в ежовые рукавицы, мальчишка решил вести себя так же, как дома, с родителями.

— Бабушка, купи мне жвачку! — начал канючить он в магазине, когда та взяла его с собой прогуляться.

— Юрик, я с собой столько денег не брала. Мы и так взяли тебе шоколадных батончиков, — спокойно стала объяснять ему бабушка, думая, что этого достаточно. Но не тут-то было. Юрик начал хныкать, потом реветь, потом упал на пол и заколотил ногами. Бабушка сперва онемела от шока, но потом подняла его, встряхнула, молча выложила батончики и набрала на эти деньги жвачку.

— Жуй! — дома она посадила внука перед собой и выложила перед ним все упаковки со жвачкой. — Все до одной

— Я не хочу! — хотел выкрутиться тот, но бабушка была непреклонна.

— Жуй или я затолкаю всё это тебе в рот, и он склеится у тебя навсегда! — грозно заявила она Юрику.

Тот стал судорожно доставать подушечки из пачек и совать одну за другой в рот. Слёзы текли из глаз, рот был полон, но он жевал. Разумеется бабушка была рядом и контроллировала, чтобы это было безопасно. Как только ребенок понял, что больше не надо настаивать на своем и спорить с бабушкой, она разрешила ему выкинуть жвачки. Больше внук ничего не клянчил в магазине, а полки со жваками обходил стороной.

В другой раз ему не дали посмотреть мультики перед сном.

— Юра, времени уже много, пора спать, завтра рано вставать — садик далеко, ехать долго, — спокойно объясняла ему бабушка.

Но у мальчика был свой взгляд на вещи, и он опять закатил истерику:

— Вы мне ничего не разрешаете! Мама с папой всегда дают мне смотреть телевизор, столько, сколько я хочу! А-а-а!

— А ну, закрой свой рот, иначе я заклею его скотчем! — рявкнул дед, держа в руке бобину.

— Не заклеишь, я маме всё расскажу! — продолжал орать Юрик, да ещё и замахнулся на деда.

Тогда дед взял его за руку и вывел орущего внука из квартиры в подъезд.

— Ори, сколько хочешь, соседи вызовут полицию, а полицейские тебе не только рот заклеят, а ещё и наручники наденут, — сказал и, зайдя в дом, закрыл за собой дверь.

— А если он и правда, будет орать и кто-нибудь полицию вызовет? — подглядывая в дверной глазок, беспокоилась бабушка.

— Тогда придётся учить старым проверенным методом, — строго ответил бывший военный.

— Ремнём, что ли? — испугалась бабушка.

— Нарядом вне очереди! Хотя ремнём, было бы эффективней, наверно, — задумчиво отозвался дед. — Ну что там?

— Притих, стоит у двери, слышишь — скребётся, — тихонько сказала бабушка.

— Запускай! — разрешил дед.

Юрика впустили в квартиру, он сразу же юркнул в кровать и быстро заснул. Утром конфронтация внука и деда продолжилась.

— Я не буду это есть! — отодвинул тарелку с кашей Юрик. — Мне мама пироженку по утрам покупает.

— Пирожных у нас нет, и раз ты не хочешь есть то, что тебе дали, одевайся, пойдём в садик, — пожал плечами дед.

— Но я хочу есть! — не выходил из-за стола внук, дуя губы.

— Или ты сейчас же ешь то, что тебе дают, или я вытаскиваю тебя силой, — начал терять терпение дед. Видя, что Юрик не собирается притрагиваться к еде, дед вытащил его из-за стола и подтолкнул к входной двери. — Одевайся! Пойдёшь голодным!

Юрику ничего не оставалось, как подчиниться. Приведя внука в детский сад, дед стал свидетелем неприятной ситуации: у Юрика в шкафчике лежала красивая машинка, а когда один мальчик попросил у него поиграть, тот стукнул его этой машинкой и, засмеявшись, побежал в группу, не обращая внимания на плачущего.

— Юрик, а ну, вернись! — рявкнул дед. Все, кто находился в раздевалке, вздрогнули. Внук нехотя подошёл к деду.

— Сейчас же извинись! — велел тот.

— Это моя машинка! Мне её папа купил и сказал — никому не давать! — захныкал Юрик.

— Или ты сейчас же извиняешься, или я забираю тебя домой, и ты до приезда родителей не выйдешь из своей комнаты, не получишь игрушек, не будешь смотреть мультики, — тоном, не терпящим возражений, тихо, но строго сказал дед.

— Я больше так не буду, прости, — опустив голову, извинился перед плачущим мальчиком, Юрик.

— Приду за тобой, узна́ю, как ты себя вёл, — пригрозил дед, — смотри у меня!

Ещё несколько дней пробыл внук у бабушки с дедом. Строгость деда иногда граничила с жёсткостью. Он не разрешал плакать, даже когда Юрик упал или прищемил палец.

«Мужчины не плачут! А если непонятно — скотч у меня всегда под рукой!»

Вернувшись, родители стали замечать странности в поведении Юрика. Однажды Даша услышала, как, играя с плюшевым зайцем, сын строго сказал ему: «Будешь реветь, я тебе рот скотчем заклею!». Даша поняла, откуда ноги растут, ужаснулась и отправилась прямиком к родителям.

— Что у вас тут происходило? — набросилась она них. — Вы совсем зашугали Юрика! Он изменился, стал нервным.

— Изменился? Вот и хорошо, — ответил довольный дед. — Значит, не зря я его тут воспитывал! А нервный он у вас с рождения. Испортили парня вседозволенностью и попустительством. Никаких авторитетов! Никакого понимания!

— Даша, папа, наверно, перестарался, ему надо было как-то помягче, ну ты же знаешь его, он солдафон. Но и вы слишком распустили мальчика. Всё разрешать — это ещё не любовь. Если вы сейчас не пересмотрите свои методы воспитания — хапнете горя потом. Во всём нужна золотая середина и баланс: ребёнок должен чувствовать любовь и поддержку родителей, а также понимать границы дозволенного. Только так можно помочь ребёнку вырасти уверенным в себе и самостоятельным.

— И что делать?!

— Думать.

На семейном совете взрослые пообещали, что постараются найти эту золотую середину, даже если им самим придётся измениться.

Было непросто. Но главное, взрослые поняли, чтобы воспитать изменить ребенка, нужно воспиться измениться самому. Давайте и правда начнем с себя. А дети будут брать с нас пример и становиться лучше и спокойнее.