Ты не получишь мою квартиру, — твёрдо сказала я, осознав его истинные намерения

Полгода — это много?
Лидия стояла у плиты, вцепившись в деревянную лопатку так, будто собиралась ей кого-то убить. На сковородке потрескивали креветки с чесноком и перцем, а она пыталась не вспоминать, сколько стоила эта сковородка и сколько — сами креветки. Полгода отношений. Чёрт бы их побрал, эти полгода.

Алексей должен был прийти с минуты на минуту. Лидия успела и голову помыть, и надеть то самое платье, которое он «случайно» заметил в шкафу неделю назад, намекнув, что вот бы ты как-нибудь в нём меня встретила. Ну вот. Встречаю. Только настроение — как после визита налоговой.

— Мам, ты серьёзно опять всё сама готовишь? — с порога влетела Инна, её дочь. — Ты бы ещё серебро начистила и красную дорожку постелила. К вам приедет президент любовного фронта?

Лидия смерила дочь усталым взглядом.

— Инна, не начинай. Это важный вечер. Мне хочется, чтобы всё было красиво. Это нормально.

— Нормально — это когда тебя не просят переписать квартиру через три месяца знакомства, — пробурчала Инна, снимая куртку и бросая на стул. — Я к тебе не лезу, но, мам, ты реально не видишь, что он тобой крутит, как хочет?

— Он не просил. Он просто сказал, что если мы всё равно вместе, то зачем мне бояться сделать его совладельцем. Что это якобы укрепит доверие. — Лидия попыталась звучать уверенно, но вышло как-то тухло.

— Угу. А если он скажет, что доверие укрепит пожертвование одной почки в его пользу, тоже побежишь сдавать?

— Инна! — Лидия вспыхнула. — Это… это другое. Мы вместе. И мне хорошо с ним. Я не хочу всё время думать, что кто-то хочет меня обмануть.

Инна фыркнула:

— А может, просто не хочешь остаться одна, вот и всё. Он тебе делает комплименты, носит сумки из магазина — и всё, мозг отключился.

— Это… Это низко. — Лидия отвернулась к плите. — И он делает не только это. Он заботится. Мы с ним говорим. Мы смеёмся. Он умеет меня слушать.

— Он умеет тебя уговаривать, мама. Вот и вся магия.

В дверь позвонили.

Лидия вздрогнула и почти уронила лопатку. Она на автомате пригладила волосы, поправила платье и пошла открывать, будто сдаёт контрольную на трезвость чувств.

Алексей стоял на пороге с белыми розами и тортиком из «Азбуки вкуса». Он улыбался — уверенно, широко, будто уже выиграл, не начав игру.

— Привет, красавица. Ты сегодня просто… — Он сделал паузу, чтобы эффектнее протянуть: — Сногсшибательная.

— Заходи, — мягко улыбнулась Лидия. — Мы уже почти всё приготовили.

Инна молча ушла в свою комнату, демонстративно хлопнув дверью.

Алексей, как ни в чём не бывало, поставил цветы в вазу, тортик — в холодильник, и уже через десять минут сидел за столом, наливал вино, делал комплименты салату, чесноку и новым серёжкам Лидии.

— Ты знаешь, я подумал, — сказал он между делом. — Мы же всё больше времени проводим вместе. Может, правда, имеет смысл всё узаконить? Я про совместную прописку. А там, может, и дальше посмотрим.

Лидия нервно усмехнулась.

— Опять?

— Ну а что. Ты живёшь в отличной квартире, бизнес у тебя работает, ты красивая, умная — чего тебе не хватает? Безопасности? Так я тебе её даю. Я рядом. Я не бегаю, не вру, не пью.

— И не работаешь, — не удержалась она.

Алексей усмехнулся:

— Ну, я в процессе. Свои дела, свои схемы. Я не из тех, кто будет на дядю вкалывать.

Вот именно, не будешь. На дядю — не будешь. А на женщину — вполне, и даже с удовольствием, — подумала Лидия, но промолчала.

Позже, когда он пошёл в душ, а она собирала посуду, Инна снова вышла из комнаты.

— Он ещё не начал делать ремонт в твоей ванной? Или сразу ключи от сейфа попросит?

— Инна, мне уже пятьдесят семь. Я не девочка. Я всё понимаю. Я просто… я хочу попробовать. Последний раз.

Инна посмотрела на мать и вдруг сказала:

— Если любишь, перепишешь всё. Если уважаешь — не попросишь.

И ушла спать, оставив Лидию с полным раковиной, пустым бокалом и чувством, что внутри у неё только что что-то треснуло.

Любовь на вторичке
Неделю спустя они поехали в Тверь. Алексей сказал, что у него там старый друг, надо на пару дней — заодно развеяться. Лидия сомневалась, но уступила. Было видно, что ему хочется, чтобы она это сделала — поехала. Значит, надо ехать.

Дорога была унылой. Алексей не слушал музыку, только проверял телефон и с кем-то переписывался. Лидия смотрела в окно и вспоминала, как сама ездила сюда — лет двадцать назад. С мужем. Тоже отдыхать. Только тогда — была любовь. Или казалась ею.

В Твери они поселились в гостинице «Волга». Номер обычный, даже душноватый. Но Алексей был бодр, как студент на каникулах. Он куда-то мотался, говорил о каких-то делах, встречах. Лидию оставлял одну. Вечером появлялся, приносил пирожки и уставшую улыбку.

На третий день она пошла его искать.

Нашла быстро. Он сидел в кафе у вокзала с каким-то типом в кожанке и громко рассказывал, как «эта баба сама готова ему всё отписать — надо только почаще говорить, что любит». Улыбка у Алексея была такая, как у кота, который только что разодрал канарейку.

У Лидии всё внутри оборвалось. Сердце стало как в банке — громкое и пустое.

Она стояла за колонной, слушала и не верила. Или верила. Просто не хотела. Но голос был его. Слова — его. Манера — его. Всё — его.

Она ушла, не дослушав.

Вернулась в гостиницу. Собрала вещи. Оставила ему записку: «Не возвращайся. Всё знаю. Ключ у администратора».

В поезде обратно её трясло. Мерзко, физически. Хотелось выкинуть всё — платье, духи, даже телефон. Стереть. Вычистить.

Но дома уже ждала Инна. Увидев мать, она не сказала ни слова — только обняла.

— Я дура, да? — хрипло спросила Лидия.

— Нет, мама. Ты живая. А это куда страшнее.

Отлично, продолжаю рассказ. Ниже — финальная, третья глава, в которой Лидия оборачивает всё против Алексея. Глава будет насыщенной, с эмоциями, сарказмом, неожиданным поворотом и достойной развязкой.

Не ты меня сделал слабой — ты ошибся женщиной
На следующее утро Лидия проснулась рано. Без истерик. Без истощённого лица в зеркале. Без привычного теперь кома в груди. Она заварила кофе, как всегда, чуть крепче, с корицей — и впервые за многие месяцы почувствовала вкус. Настоящий. Горький, насыщенный. Такой же, как и она сама. Бывшая доверчивая женщина. Теплая, наивная, с открытым сердцем. Всё. Конец.

Телефон лежал на столе, в списке контактов был один номер, который она не набирала уже лет пять. Там было написано: Таня «НТК». Та самая журналистка, с которой когда-то, еще в начале двухтысячных, Лидия делала бьюти-рубрику для местного телевидения. Дружили недолго, но крепко, пока не вмешался какой-то мужик, как всегда. Потом размолвка, обиды. Но номер остался.

Лидия нажала вызов.

— Алло? — на том конце звучал сонный, но всё ещё уверенный голос. Как будто жизнь её только по касательной царапала.

— Таня, привет. Это Лида. Лида Гончарова. Помнишь такую?

— Ох ты ж чёрт… Лида! Ты что, воскресла? — в голосе послышалось весёлое удивление, но и лёгкая тревога. — Ты чего звонишь? Что-то серьёзное?

— Хочу тебе подкинуть сенсацию. Есть один персонаж. Имя — Алексей Винокуров. Аферист, рецидивист по чувствам. Только всё делает в белых перчатках. Хочешь историю с мясом?

— Гони! — Таня оживилась. — Ты не поверишь, я как раз ищу нормального героя для сюжета. Не про пенсионеров с дровами, а что-то живое, мерзкое, скользкое. Давай!

— Приезжай ко мне. Адрес у тебя старый остался?

— Да. Буду через час. С камерой.

С камерой. Лидия даже улыбнулась.

Когда Таня вошла, всё уже было готово. На столе — не уютный пирог, не кофе с пенкой. Нет. Папка с документами. Список афер Алексея, подтверждённый скринами переводов, переписками, фото с другими женщинами — всё, что она достала за две недели. И одна флешка — с записью его разговора с Виктором. Чистый, звонкий голос, произносящий:

— Да ладно тебе, Лидка — не девочка, поймёт. Главное, чтобы завещание на меня сляпала до осени. А потом хоть трава не расти.

Таня слушала, не перебивая. Сжимала ручку, кивала.

— Громко. Очень громко. — наконец произнесла она. — Я могу это оформить как «история сильной женщины», но главное — вытащить его наружу. Есть вариант через YouTube-платформу, у нас там проект идёт — «Анатомия лжи». Мы таких раскладываем по косточкам.

— Мне не деньги. Мне справедливость. — Лидия говорила спокойно. — Он не просто меня хотел обмануть. Он пытался разрушить то, что я строила всю жизнь. Салон. Дом. Семью. Даже с дочерью начал клинья вбивать. Он должен знать — женщины тоже умеют бить. Только не кулаком. А по карьере, по самолюбию. По жизни.

Таня захлопнула ноутбук.

— Он пожалеет, что к тебе вообще подошёл.

Ролик вышел в сеть через четыре дня. Название простое: «Любовь за квадратные метры. История одной аферы». Там была Лидия, рассказывающая без слёз и истерик, сдержанно, чётко, как в протоколе. Там были фрагменты аудио. Комментарии психолога. И всё это с музыкальным оформлением — напряжённым, с хриплым голосом диктора.

Интернет взорвался. В первые сутки — миллион просмотров. Алексей, как оказалось, был не новичком: женщины начали писать в комментариях, кто сколько ему должен и что «Алексей П. из Перми» подозрительно похож на «Алексея В. из Мытищ».

Через неделю Алексей лишился работы в агентстве недвижимости — там посмотрели ролик и аккуратно выставили его за дверь. Две бывшие возбудили дела по возврату средств. Виктор, тот самый друг, сдал его с потрохами, чтобы самому не сесть.

А Лидия? Лидия вернулась к обычной жизни.

Только уже не с открытым сердцем. А с защитой. Тёплой, но стойкой, как бронежилет. Теперь она была не просто женщиной. Она была женщиной, пережившей предательство и не сломавшейся.

На День Рождения Инна пришла с цветами и тортом.

— Мама, ты опять в чёрном? — насмешливо подняла брови.

— Это не траур, это стиль. — усмехнулась Лидия, откупоривая вино. — И это не тебе, Иннушка, объяснять — ты три года в сером ходила, пока не развелась со своим бухгалтером из ада.

— Ой, не напоминай. Главное, теперь у нас всё хорошо. Ты молодец. Ты выстояла.

Лидия посмотрела на дочь, потом в окно. Весна. Солнце. Шум улицы. Гудят машины.

— Я не выстояла. Я поняла, что уступать — это не слабость. Но прощать, когда тебя хотят обокрасть — это не великодушие, это глупость.

— Мам, ну ты философ теперь. Может, блог заведёшь?

— Ага. Назову «Как не сдохнуть от любви после пятидесяти». Подписывайся, пока бесплатно.

Инна засмеялась, обняла мать.

А Лидия подумала: если бы всё повторилось — она бы снова поверила. Снова впустила. Потому что не жизнь делает женщин сильными. А предательство. Оно, как ледяной душ — сначала шок, потом бодрость.

И только не каждый мужчина выживает после такого душа.

«Как не понимаешь, в чем дело?» — удивилась Людмила, обнажая скрытую правду о неверности Ани в разговоре с Андреем

Тайна, скрытая за словами, готова вскоре взорваться.

Весь день Андрею звонили родственники. Даже те, с которыми они с женой несколько лет не виделись и только обменивались поздравлениями к праздникам в соцсетях. Ни с какими просьбами родственники не обращались, никаких важных вопросов не задавали. Просто, мол, как жизнь, как семья, ну ты, если что, держись. Чего, спрашивается, звонили? Андрей удивился, да и только.

Но когда в очередной раз, взяв телефон, он услышал голос своей троюродной сестры, решил выяснить, в чем причина такого внимания всей их многочисленной родни к его персоне. Вот этот вопрос он и задал Людмиле.

— Как не понимаешь, в чем дело? — удивилась она. — не стесняйся, в жизни все бывает. Ну, загуляла твоя Анька. Не она первая, не она последняя. Гони ты ее к чертовой матери, пусть одна с двумя детьми покрутится. Хахаль-то ее сразу убежит.

— Подожди, Люда, с чего ты это взяла?

— А ты что, еще ничего не знаешь?! Вот здорово! Сейчас фотку ее хахаля тебе пришлю, полюбуйся.

Людмила отключилась, а через пару минут Андрею пришли две фотографии. На одной был изображен со спины мужчина, входящий в их квартиру, и Аня, приветливо улыбающаяся гостю. На второй — этот же мужчина был снят в тот момент, когда садился в машину около их дома.

Придя домой, Андрей, как обычно, поцеловал жену, потрепал по голове подбежавшего к нему сына и заглянул в комнату к дочери.

Аня в это время уже накрыла на стол и позвала всех ужинать.

Когда она уже убрала на кухне и включила посудомойку, Андрей, усмехаясь, задал ей вопрос:

— Что же ты, Анюта, посторонних мужчин в мое отсутствие привечаешь? Посмотри, как по всей стране родню взбаламутила – восемь человек мне сегодня позвонили, посочувствовали и пожелали держаться.

В этот момент у него снова зазвонил телефон. Андрей включил громкую связь. Мать говорила оглушительно, поэтому Анна закрыла дверь кухни.

— Ну, что, дождался? Полгорода уже знают, что твоя Анька творит! Один ты слепой и глухой! И с работы разрешил ей уйти – «Анечке нужно за Катей ухаживать!» А чего за ней ухаживать, девке тринадцать лет, что она одна дома не посидит? И машину ей поменял – «эта машина удобнее». И джакузи ей в ванной установил! И абонемент дорогущий в бассейн купил! А теперь тебе – результат – ходи, цепляйся рогами за притолоку!

— Мама, откуда у тебя такие сведения, хотел бы я знать? — поинтересовался Андрей.

— Так Верка сама видела этого мужика, она и сфотографировала его.

— Понятно, откуда ветер дует, Вера никак успокоиться не может, что Аня отказалась с ее детьми сидеть. Передай ей, что она очень сильно пожалеет о сделанном, — ответил Андрей и закончил разговор.

— Андрей, ты будешь смеяться, но мне сегодня тоже почти вся родня позвонила с вопросом, как и где я планирую теперь жить, — сказала Анна.

В этот момент дверь открылась и в кухню на инвалидной коляске въехала старшая дочь Анны и Андрея — Катя.

— Мама, налей мне, пожалуйста, водички.

Полгода назад она неудачно спустилась с горки на ватрушке – въехала в дерево. Операция, месяц в больнице и теперь – долгая реабилитация. Врачи сказали, что девочка будет ходить, если выполнять все назначения.

Анна уволилась с работы, чтобы заниматься здоровьем дочери. Физиопроцедуры, массаж, акватерапия в бассейне, лечебная физкультура – всем этим был заполнен день Анны. Что-то они делали дома, на другие занятия она возила Катю. Именно поэтому они и поменяли машину, выбрав более удобную. Массажист Александр Олегович три раза в неделю приходил к ним домой. Именно его и сфотографировала сестра Андрея.

— Вера мне тогда такой скандал здесь устроила, — рассказывала Аня мужу, — кричала, что я буржуйка, что я у тебя на шее сижу, что бог меня накажет за то, что я ей помогать отказалась. А в конце заявила: «Я вас прокляну, и ваша инвалидка вообще никогда из кресла не встанет». Я-то ничего, а вот Катя потом плакала, спрашивала, почему тетя Вера ей зла желает.

— Это ей с рук не сойдет, — повторил Андрей еще раз.

— Я удивляюсь, неужели она не понимает, что у меня в этой ситуации нет возможности сидеть с ее детьми. Я не могу отказаться от лечения дочери из-за того, что ей вздумалось выйти на работу. Один раз я ее выручила, но в тот день нам с Катей не нужно было никуда ехать. И то я замучилась. К Кате учительница пришла, а мальчишкам говори-не говори, они все равно шумят. Пришлось с ними на улицу идти на время урока. Так Вера тогда решила, что она может мне каждый день детей подкидывать. А твоя мать ее поддержала. А почему она сама не может с внуками посидеть, она ведь уже на пенсии?

— Мама говорит, что каждый день ей далеко ездить. Вера хотела, чтобы мать к ним на время переехала, у них места хватит. Но Николай заявил, что, если теща поселится в квартире, он уйдет.

— Что теперь делать будем? — спросила Анна. — Как восстанавливать свою репутацию?

— Есть у меня одна мысль, — ответил Андрей.

Через два дня Вере позвонил мужчина, представившийся адвокатом Анны Семеновны Жуковой, и пригласил ее на беседу.

— Адвокат? И что, я обязана явиться? — спросила Вера.

— Нет, но тогда следующий шаг – это повестка в суд. Андрей и Анна Жуковы готовят против вас иск по статье сто двадцать восьмой, пункт первый. Это клевета, то есть «распространение заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию». Наказывается это штрафом в размере до пятисот тысяч  или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до шести месяцев либо обязательными работами на срок до ста шестидесяти часов.

— Он что, сдурел, на родную сестру в суд подавать?

— Но вы же отказываетесь приходить на встречу по досудебному урегулированию конфликта.

— Я приду, — сказала Вера и бросила трубку.

В этот вечер мать и сестра звонили Андрею раз десять, но он отключил телефон.

И вот они сидят в кабинете адвоката: Анна, Андрей и Вера с матерью.

— Вы чего удумали? Откуда у Веры пятьсот тысяч? – набросилась на Андрея мать.

— Если денег нет, будет сто шестьдесят часов бесплатно улицы подметать. В следующий раз подумает, стоит ли языком мести, —ответил Андрей.

Адвокат остановил их перепалку:

— Давайте перейдем к делу. Вам, Вера Михайловна, предлагается в течение недели позвонить всем людям, которым вы сообщили порочащие сведения о семье Жуковых, и сказать, что вы ошиблись и все, о чем вы говорили в прошлый раз, – это ложь. И еще: вы должны попросить всех этих людей перезвонить Андрею и Анне и подтвердить, что вы им дозвонились и эту информацию донесли.

— А если кто-то из них не позвонит? — спросила Вера.

— Значит, звоните еще раз и просите подтвердить ваш звонок. И не забудьте: у вас на все это неделя.

— А если она за неделю не успеет? — поинтересовалась мать.

— Думаю, успеет, — сказал адвокат. – В прошлый раз она за день управилась.

Вера и мать ушли. Андрей и Анна тоже засобирались.

— Спасибо, Женька, — сказал Андрей, — хорошо иметь бывшего одноклассника — адвоката. Сколько я тебе должен?

— Не говори ерунды, — ответил Евгений. — Помнишь, я твой велосипед разбил? Считай это компенсацией! Как дочка?

— Лучше. Уже может стоять, опираясь на ходунки. Врачи говорят, что через полгода будет ходить.

P.S. В течение недели Анна и Андрей переговорили со всеми своими родственниками, а двоюродная сестра Анны даже пригласила их с детьми летом в гости.

Они обещали приехать, когда Катя начнет ходить.